Зазвонил будильник, напоминая, что пора идти на стрижку.
Петя в это время играл перед домом со своей собакой и так увлекся, что ничего не слышал. Тогда его позвала мать. Не вставая с постели — ей опять нездоровилось, — она крикнула:
— Петя, не слышишь разве? Звонят. Уже пора на работу.
Но ей пришлось звать его еще несколько раз, прежде чем мальчик очень неохотно оторвался от игры и пошел в дом. На ходу стряхивая пыль с коленок и ладошек, он еще на пороге закричал:
— Мама, где мои ботинки?
Мать, с трудом превозмогая слабость, встала. Он еще так мал.
Обыскали все: комнату, кухню, переднюю веранду, в стенных нишах, во все углы заглянули. Чуть весь дом не перевернули, пока не обнаружили кожаные ботинки в пакете на дне корзины для белья. Петя надел ботинки и выскочил за порог. Он побежал по улице, укрываясь от солнца в тени домов. Вскоре он увидал впереди Сашу, мальчика-соседа, который вместе со своим младшим братишкой Артёмом тоже направлялся на стрижку. Саша шел, прикидываясь хромым. Младший брат через каждые два шага подпрыгивал, широко расставляя ноги.
Петя свистнул в два пальца коротким свистом.
Саша обернулся на свист и, увидав Петю, остановился. Остановился и Артём, не сделав очередного прыжка. Петя догнал их и спросил старшего:
— Саша, ты шерсть будешь таскать или на пресс встанешь?
Саша мотнул головой:
— Нога болит, а на прессе мне сил не хватает.
— И я не отдохнул…
— Ура! — вдруг закричал Артём.
— А через три дня нам денег дадут. Ура!
— Да ты-то что смыслишь в математике? — прикрикнул на него Петя. — Мартышка!
Некоторое время все трое молчали и о чем-то напряженно раздумывали. Артём, задрав рубашку на животе, жевал краешек подола. Саша усиленно тер нос кулаком. Петя скреб в затылке. Наконец его будто осенило:
— А знаете, что? Давайте совсем не пойдем работать!
Эта мысль всем пришлась по вкусу. Ура! Молодец, Петя! Хорошо придумал. Саша наказал только младшему брату не проговориться об этом дома, и они все втроем свернули в сторону и побежали к речке.
Речка, чистая и прозрачная, протекала среди зарослей Ивы. Уже издали было слышно ее веселое журчание. На детей пахнуло запахами водорослей, мхов. Добежав до берега, они принялись прыгать и скакать на песке, как спущенные с сарая поросята.
Полуденное солнце купало в речке свои горячие лучи. В прозрачной воде сновали крохотные рыбки, временами застывая на месте и шевеля нежными прозрачными хвостиками.
Саша засучил рукава рубашки.
— Будем рыбу ловить, — объявил он. – Побежали!
Саша ринулся вперед, Петя трусил следом, а Артем отстал. Мальчики подошли к месту, где река раздваивалась.
Саша таскал камни, кочки, ветки строил плотину. Артем и Петя взялись помогать. Запруда была готова. В русле вода отступала, уходя по другой стороне. Мальчики пошли ниже по течению, здесь они собирали плотину из речного булыжника. Вода уходила, а рыба оставалась. Саша нацелился на маленькую, в палец длиной, рыбку, неторопливо плававшую на мелководье. Спинка ее оставляла борозды на мутной поверхности.
Стараясь ступать как можно осторожнее, Саша медленно делал шаг за шагом. Вот он наклонился над водой, сложил ладони так, словно собирался накрыть ими бабочку. Рыбка держалась на одном месте. Саша плотно сомкнул пальцы, опустил руки на воду. Петя и Артём затаили дыхание и, не мигая, следили за рыбкой. Та не двигалась с места, только слегка шевелила хвостом. Саша рванулся вперед, и руки его по локоть ушли в воду.
У Пети екнуло сердце, Артем даже тихонько вскрикнул. Не разжимая крепко сжатых ладоней, Саша вернулся на берег. Осторожно разъединил руки. Тьфу ты! В них было пусто.
— Вон она, смотри! — показал Петя. Нахальная рыбешка даже не собиралась удирать, она только отплыла поближе к большому камню и спряталась за ним.
Отряхнув руки от песка, Саша снова пошел в наступление. Он обогнул камень и подобрался к рыбке.
Снова нацелился, снова бросился на добычу… Но опять проворная рыбка выскользнула из-под самых его пальцев. Саша пустился догонять ее, за ним, не утерпев, прыгнули в воду и его товарищи.
Однако на этот раз рыбка совсем исчезла из виду. Мальчишки все глаза проглядели, но так ее и не обнаружили.
— Знаешь, Петя, — сказал Саша, — подождём пока вода уйдёт. Нарвем прутьев и будем глушить рыбу.
И Саша очень похоже изобразил, как нужно ловить рыбу. Артём чуть не захохотал, так смешно вышло у старшего брата, но на всякий случай, чтобы его не рассердить, сдержался и даже прикрыл рот рукой.
— Идемте вверх по течению, — предложил Петя.
Они пошли. Вода уходила и мельчала. Рыба попадалась всё чаще, изгибая плавник и виляя хвостом, она металась в ямах.
Саша снова принялся за ловлю. На этот раз он сорвал гибкую ветку ивы. Глушил им рыбу: с десяток средней величины рыбешек, длиной примерно в его ладонь, вскоре уже оттягивали завязанный наподобие мешка край его рубашки. Поймав в воде оглушенную рыбку, он швырял ее на берег и, она лежала разинув крохотный красный зев, Саша подбирал и клал к остальным. Попутно он не забывал просвещать приятеля:
— Гляди, Петя, этот, с черной спинкой, — хариус, а тот, поменьше, с усами, — пескарь.
Петя брал рыбешек в руки, с любопытством их разглядывал.
— А вы что, едите их сырыми?
— Ого, да еще как едим! И до чего они вкусные! Надо только кишки вынуть, почистить — и посолить. М-м-м… объедение! — восторгался Саша.
У Пети даже слюнки потекли. А малыш Артём пошевелил только губами, облизнулся, сглотнул раз-другой и принялся жевать рукав своей рубашки.
Скоро, однако, Саше ловить рыбу надоело. Он предложил:
— Пойдемте лучше в лес, голубиные яйца собирать.
Нащупывая босыми ногами путь, раздвигая колючие ветки, мальчики осторожно вступили в еловый лес. На высоком дереве сидела ворона — чистила перья, время от времени оглашая округу громким карканьем. По хвойным веткам, взмахивая пушистым хвостом, перебегала белка с шишкой в лапках. Вот она задержалась на верхнем сучке, остановилась, погрызла её, встряхивая головкой, перевернулась на сучке и зацокала, заверещала. А пониже из дупла боязливо выглядывали трое бельчат.
— Саша, смотри! — крикнул вдруг Петя, ударив рукой по стволу какого-то дерева, — вот оно, голубиное гнездо!
Саша осторожно пробрался по колючкам, посмотрел.
— Да нет, Петя, это не голубиное. Это гнездо лесного ворона. Знаешь, он черный, гнёзда у них большие…
— Как это ты хорошо различаешь гнезда! — восхитился Петя.
— Подумаешь! У голубей гнезда маленькие. А это, смотри, огромное и из прутьев.
Саша вскарабкался по стволу, подобрался к гнезду и протянул руку. Тотчас же из гнезда выпорхнула птица. Она кружилась и каркала, встревожив обитателей леса, раздалось карканье подальше и отовсюду стали собираться вороны.
— Есть там яйца? — нетерпеливо спросил Артём.
— Нет, здесь пока нету.
– Скорей слазь! А то ворона может напасть, упадешь! – Крикнул Петя. Спускаясь обратно, Саша зацепился за сучок и порвал рубашку.
Долго еще бродили мальчики среди дремучих зарослей. Собирали грибы, гонялись за белками, нашли куст черной смородины.
— Да, какая сладкая! – воскликнул Саша, набив рот ягодами — уж очень хороша.
И мальчики тут же принялись собирать смородину в пакет, потому что всеведущий Саша уверил их, что её можно будет продать тёте Ларисе.
От горячего воздуха, насыщенного всевозможными запахами, мальчиков разморило, они чувствовали себя усталыми.
Кого только не повстречали дети в лесу! И разных красивых птиц, и серых мышей, и зеленокрылых стрекоз. Саша нашел соты земляного шмеля, угостил товарищей сладким душистым медом.
Но не обошлось и без беды: Артём наступил на колючку боярышника. Острый шип глубоко проколол кожу и, обломившись, застрял в подошве. Артем поджал ногу и громко заплакал. Саша усадил братишку и вытащил шип. Он нашел лист подорожника, разломил и привязал его оторвав от подола рубашки кусок материи.
— Перестань реветь, — прикрикнул он на Артёма, — завтра нога заживёт.
Артем, прихрамывая, пошел дальше.
А солнце между тем уже склонялось за горы. Подул ветерок, принес собой душистый запах травы и нагретой земли. Птицы готовились ко сну.
— Скоро темнеть начнет, — сказал Саша, — пора домой.
Мальчики вернулись к речке и вдоль берега отправились вниз, к своей деревне. Небо было уже совсем багровым от заката. Над деревенской улицей клубилась пыль: это возвращались с пастбища коровы.
Мать Пети сидела во дворе и валяла шерсть. Увидев возвращающегося сына, она воскликнула:
— Как ты долго! А лицо-то какое у тебя красное! Где это ты так загорел?
Петя ничего не ответил. Он все еще чувствовал себя не дома, а там — на привольном лесном просторе, еще виделись ему и блеск солнца в речных струях, и снующие в прозрачной воде рыбки.
А мать подумала: вот ведь как задержался! И от мысли, что сын ее так прилежно работал, сердце преисполнилось гордостью и удовлетворением.