В прошлом году первый ходулочник был замечен нами 15 мая. Вчера мы наведались на Пепельное: вдруг пораньше прилетел в новом мае?
Нет, пока нету. Вместо ходулочника – молчаливые поганки.
Красивые птицы с хохолком несуетливо плавают по зеркалу вод, раздвигая черной грудью невыносимо искристые блики от солнца.
«Что-то здесь не так», – говорит Павел, который помнит Пепельное с прошлого года, когда он, прилетев на студенческие каникулы из Москвы, первый раз вышел к озеру на фотоохоту.
«Пепельник еще не расцвел, – отвечаю. – Это он делает озеру «дизайн». Без его ярких желтых макушек озеро кажется голым».
Вдруг «яркое желтое» мелькает в прибрежном ивняке. Я сначала думаю, что это цветово кричит бейсболка Павла. Но нет…
Это попеременно маячит перед нашими глазами парочка плисок.
Золотогрудые птицы свили гнездо, и теперь отводят нас от своего жилища, то присаживаясь на ветки ивы, то отлетая в глубь кустарника. Мы, щелкая фотоаппаратами, двигаемся за ними. И вскоре попадаем на мокрую колею через высыхающее русло речушки. По бокам – прошлогодний травостой. «Клещевое место!», – предупреждаю я, но уже поздно. Оголодавшие «клещихи» прыгают на наши штаны, куртки, яростно карабкаются по одежде в поисках живой горячей плоти. Павел торопливо делает снимок бронзово-зеленого жука на клещевой поляне – и мы драпаем из опасного места, только велосипедные спицы свистят.
А плиски… Если бы я не опасался чрезмерного очеловечения животного мира, я бы написал: «Сардонически хихикая, золотогрудые птицы наблюдают за нашим бегством, а потом как ни в чем не бывало возвращаются в уединенное свое гнездо». А мы…
Мы с ходу въезжаем в заросли цветущего миндаля. Это еще одна зрительная награда за преодоление опасного маршрута. Миндаль цветет – и радует глаза, так долго ждавшие живой весны.
