Отстрелявшись с публикацией про Болескин Хаус я пообещала рассказать вам про еще один дом, который не уступает первому по покрову мрачной таинственности, окутывающей его.
Есть в 40 километрах от меня такая деревушка Васильевка.
Когда-то, давным давно ехали мы с детьми и мужем навестить свёкров. Вдруг по правую сторону от дороги я увидела озеро и какие-то руины. Будучи склонна к рассматриванию и посещению всяческих развалин, я сразу пробудилась от дремы и спросила - "А что это такое интересное там? Мы можем туда заехать?" Муж ответил - "В этом озере панночка утопилась когда-то". И никуда мы не заехали. Не в тот раз.
Развалины не шли у меня из головы. Прошло сколько-то там лет, и я все же уговорила мужа отвезти семейство на экскурсию в Васильевку. Нет чтобы сначала почитать, куда мы едем!
Залезла я в интернет только вечером того дня. И... остолбенела!
Надеюсь удивить и вас.
Я приглашаю вас на экскурсию по еще одному дому с уникальной и очень печальной судьбой.
Усадьба Дубецких-Панкеевых
В 1844 году генерал-майор Василий Петрович Дубецкой выходит в отставку в возрасте 43 лет, получив диплом на потомственное дворянство, и решает обзавестись семейным гнездом. В 1845 году Дубецкой покупает хутор и начинает грандиозное строительство.
Первым делом он строит церковь - в 1846 году.
И тут же принимается за дворец. У меня язык не поворачивается назвать это поместьем. Настоящий дворец.
Надо сказать, что даже по нашим одесским меркам это было роскошное строение. Предполагается, что архитектором был сам Франц (Франческо) Карлович Боффо - он же проектировал Потемкинскую лестницу, Воронцовский дворец, дворец графа Толстого, ныне Дом ученых и много еще чего. А за образец был взят Зимний дворец - эдакая видоизмененная и уменьшенная версия (так утверждается в некоторых источниках, хотя я сходства не усматриваю). Как бы там ни было, вояка жил с размахом и денег не жалел.
Сегодня, когда я бродила по руинам бывшего когда-то великолепным строением, я мечтала о видении - хоть одним глазком увидеть усадьбу во времена ее расцвета. Не случилось...
Я представляла парадный фасад с золоченным гербом и мраморной лестницей. Огромные залы с роскошными каминами, задний фасад с колоннадой и мраморной лестницей, ведущей к пруду и фонтанам...
Почему такая красота уходит быстро и навсегда?
Но я отвлеклась.
Вместе с поместьем генерал-майору принадлежала и вся деревня, названная в его честь Васильевкой. 348 крепостных душ.
Вокруг дворца был разбит роскошный парк с каскадом прудов, фонтанами, прудом и искусственным островом. В садах росли фруктовые деревья.
Я бродила по свежей майской траве и глядела на три очень необычных дерева - они , в отличие от меня, наверняка видели усадьбу во времена былой славы.
Прожил здесь Дубецкой с семьей аж до отмены крепостного права. Затем в течение почти двадцати лет не происходило ничего примечательного. А в 1891-92 году усадьбу купил представитель очень богатого одесского семейства - Константин Матвеевич Панкеев.
Несправедливо было бы не сказать, что все Панкеевы были не только очень богатыми людьми, но еще и меценатами, благотворителями, выдающимися государственными деятелями. Настоящая интеллектуальная элита того общества.
Это сейчас, быстро набив карманы презренным металлом, нувориши начинают сходить с ума от излишеств. А раньше! В частности на деньги Панкеевых было построено много больниц, действующих до сих пор. Школы, больницы, инфекционные отделения, приюты для детей и малоимущих, водопровод, телефонная связь - и это делали Панкеевы не для себя, а для всех. Так на деньги старшего брата нашего Панкеева одно время существовал целый город - Каховка.
Одновременно Панкеев купил и особняк в самом центре Одессы на улице Маразлиевской. Сразу как особняк, так и усадьба стали центром культурной жизни не только наших краев, сюда стекались творческие люди и из обеих столиц.
Так что же там с панночкой?
Было у Константина Панкеева двое детей - дочка Анна и сын Сергей на два года младше ее.
Однажды пятилетнему Сереже приснился сон...
...он же через 78 лет напишет
- Я - в настоящее время русский эмигрант восьмидесяти трех лет, а в прошлом — один из ранних психоаналитических пациентов Фрейда, известный как «Человек-Волк»,- решил написать воспоминания о своем детстве.
Так начинается книга под названием "Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде". Весь мир запомнит его под именем "der Wolfsmann" ("человек-волк") , а за усадьбой закрепится название "Wolfschanze" - "Волчье логово".
Фрейд в свою очередь назовет С.П. «самым ценным среди всех открытий, которые благосклонная фортуна предоставила мне сделать».
Невероятно трагична судьба этого выдающегося рода. Семью преследовал какой-то злой рок, а вернее, если посмотреть на это с научной точки зрения, то в семье из поколения в поколение передавались психические заболевания - депрессии, психозы, паранойя. Как это назвал сам С.П. (Сергей Панкеев) "эмоциональная аномальность и болезненность".
Анна Константиновна Панкеева, сестра герой этой публикации, покончила с собой в возрасте 22 лет в 1906 году после посещения места дуэли Лермонтова....
Получившая блестящее образование, прекрасно рисовавшая, писавшая неплохие стихи (раньше к публикации в дзене можно было прикреплять книги, сейчас увы - я не нахожу такой функции, иначе вы смогли бы их почитать) и умом превосходившая многих людей из своего окружения она почему-то была уверена в собственной неполноценности. Это и подтолкнуло ее к роковому шагу.
Из воспоминания С.П.
- В детстве нам говорили,"что Анне следовало бы родиться не девочкой, а мальчиком. Она обладала огромной силой воли и целеустремленностью... В Анне, когда она повзрослела, стали проявляться и женские черты. Скорее всего, она просто не знала, что ей с ними делать, и они превратились в патологический комплекс неполноценности. Она, преклонялась перед классическим идеалом красоты, которому себя противопоставляла. Ей казалось, что в ней совершенно нет женского очарования (что на самом деле не соответствовало действительности), и если бы кто-то решился на ней жениться, то сделал бы это лишь из-за ее денег, поскольку сама она чувствовала, что совершенно лишена привлекательности...
Безутешные родители пожертвовали огромную сумму денег на постройку психиатрического отделения больницы на Слободке на 60 коек, здание существует по сей день.
Конечно, эта смерть стала неким водоразделом в истории семьи. Наверное, все последующие события так или иначе проистекали именно отсюда.
- После смерти Анны, с которой нас связывали очень глубокие, личные отношения и которую я всегда считал моим единственным другом, я впал в состояние глубочайшей депрессии. Психическая агония, которой я был теперь подвержен, по своей интенсивности могла бы сравниться с физической болью. В таком состояний я потерял интерес абсолютно ко всему. Все вызывало у меня отвращение, в моей голове постоянно присутствовала мысль о самоубийстве, которую, однако, у меня не хватало смелости осуществить. (воспоминания С.П.)
Отец, Константин Матвеевич Панкеев, умер в Москве в 1908 году, приняв (ошибочно или намеренно) смертельную дозу веронала, всего через два года после гибели дочери, которую он обожал. Хоронили его всей Одессой - путь от его особняка на улице Маразлиевской до Первого кладбища был устлан коврами и усыпан живыми цветами.
Но это все случится позже. А пока что мы возвращаемся к маленькому Сереже и его страшному сну. Будучи уже взрослым человеком, он нарисовал свой сон. Рисунок сейчас хранится в архиве Фрейда в Библиотеке Конгресса США.
https://www.loc.gov/search/?in=&q=Pankejeff&new=true&st=
Из детской Сережи были видны деревья в саду. И вот однажды он увидел, что с деревьев на него смотрят пять огромных волков.
Из "Истории одного детского невроза" З. Фрейд
- «Мне снилась ночь; я лежу в моей кровати (моя кровать стояла так, что ноги приходились к окну; перед окном находился ряд старых ореховых деревьев. Знаю, что была зима, когда я видел этот сон, и ночь). Вдруг окно само распахнулось, и, охваченный страхом, я вижу, что на большом ореховом дереве перед окном сидят несколько белых волков. Их было шесть или семь. Волки были совершенно белыми и скорей похожи на лисиц или овчарок, так как у них были большие хвосты, как у лисиц, и уши их торчали, как у насторожившейся собаки. Мне стало очень страшно, наверное, из-за мысли, что волки меня съедят; я вскрикнул и проснулся. Няня поспешила к моей кроватке, чтобы посмотреть, что со мной случилось. Прошло довольно много времени, пока я убедился, что это был только сон — так естественно и ясно рисовалась мне картина, как открывается окно и на дереве сидят волки. Наконец я успокоился, почувствовал себя так, будто избежал какой-то опасности, и снова заснул... Мне было тогда три, четыре, самое большее — пять лет. До одиннадцати- или двенадцатилетнего возраста я с тех пор всегда боялся увидеть что-нибудь страшное во сне».
Какие далеко идущие выводы сделал Фрейд из этого сна я не буду здесь пересказывать. Но он считал этот сон началом психического расстройства у ребенка, и на нем строил свою теорию психосексуального развития. Именно историю болезни С.П. Фрейд использовал как доказательство действенности своей теории психоанализа. Можно сказать без преувеличения - не будь С.П., и мы могли бы не узнать о Фрейде.
С 1910 до 1914 С.П. систематически работал с Фрейдом. Затем происходили спорадические встречи. Несмотря на то, что Фрейд считал С.П. излечившимся, тот продолжал наблюдаться у различных психиатров в течение 60 лет до самой смерти в возрасте 92 лет в Вене.
Воспоминания С.П. о первой встрече
- Фрейд сразу же завоевал мое доверие уже одним своим внешним видом. Ему было лет сорок пять, и он производил впечатление человека с отменным здоровьем. Он был среднего роста и средней полноты. На его слегка удлиненном лице, обрамленном коротко остриженной, уже седеющей бородой, выделялись поразительно умные темные глаза, которые пронизывали меня насквозь, не вызывая при этом ни малейшего ощущения дискомфорта. Его корректная, соответствующая обстоятельствам, одежда, его простые, но уверенные манеры указывали на любовь к порядку и внутреннее спокойствие. Само поведение Фрейда, то, как он меня слушал, разительно отличали его от тех его знаменитых коллег, с которыми мне приходилось сталкиваться до сих пор и у которых я обнаружил почти полное отсутствие глубокого психологического понимания. При первой же встрече с Фрейдом у меня возникло ощущение того, что я познакомился с выдающейся личностью.
Когда я читала впервые историю болезни С.П., написанную Фрейдом, то у меня было ужасное ощущение, что я заглянула в какое-то запретное место. Фрейд не разглашал имя своего пациента, назвав его условно "человек-волк". Сам С.П вовсе не стеснялся того, что был пациентом такого выдающегося человека, скорее гордился этим, представлялся "человеком-волком" в телефонных разговорах и в воспоминаниях. Он считал себя не пациентом, а скорее сотрудником Фрейда. Но именно из-за этого прозвища его имя обросло таким количеством нелепых и отталкивающих легенд.
Как же сложилась личная жизнь "человека-волка"?
Находясь в психиатрической клинике Мюнхена в 1907 году, Сергей встретил медсестру Терезу Келлер, испанку по матери. Она стала его женой. У нее была дочь от предыдущего брака, которая умерла ребенком.
А теперь угадайте, что случилось с оставшимися в живых Панкеевыми после революции? Вы, наверное, думаете, что народ был благодарен своим благодетелям за больницы, сиротские приюты, водопровод и так далее?
С.П. вместе с матерью и женой бежали в Вену, где в их судьбе принял участие Зигмунд Фрейд. Он оказывал им не только психологическую, но и материальную поддержку до самой свой смерти.
Тереза покончила с собой в 1938 году по непонятным причинам, отравившись газом. Сам С.П., вероятно, все же был крепче психически, чем нам может показаться, потому что он пережил этот очередной поворот судьба, хоть и воспринял смерть жены крайне тяжело.
С.П., похоронив мать, умершую в возрасте 89 лет, умер аж 7 мая 1979 года. Как я уже написала, было ему 92 года.
Из воспоминаний Мюриэл Гардинер, психоаналитика С.П. в поздние годы
- Мы тщетно пытались найти у него какие-либо жалобы на Русскую Революцию и потерю состояния. Однажды Человек-Волк рассказал мне, что Фрейд и другие люди удивлялись, что для него так мало значил переход от очень большого богатства к бедности. «Потому что это было чем-то таким, что просто со мной случилось,— объяснил он. — Я не был за это в ответе; не мог волноваться, что где-то допустил ошибку; я не чувствовал себя виноватым..."
А великолепная усадьба уже к 1922 году была разграблена. В здание въехал победивший пролетариат и устроил там общежитие, которое и просуществовало практически до конца ХХ века. Сады вырублены, мрамор вывезен, скульптуры тоже, лебеди съедены... В начале 90-х после того, как общежитие прекратило свое существование, началось хищническое растаскивание дворца на стройматериалы.
Я околдована Васильевской с 2010 года.
Без дворца это это просто деревушка - летом уютная, зимой скучная. Прелестное местечко, если бы не обилие тощих кошек и запуганных собак.
К сожалению, люди всё всегда понимают превратно.
Моя мама - архитектор-реставратор - побывала с группой экспертов в Васильевке в 80-х годах. Была идея реконструировать здание. Тогда там располагалось общежитие сельхозработников. Здание было крепким и жилым. Огромные комнаты были разделены хлипкими перегородками на много маленьких комнат-норок для колхозников. В подвале даже сохранялись предметы утвари старых хозяев - огромный ледник, в котором когда-то хранились запасы еды. Тогда мама исходила весь дворец от подвалов до крыши, делая измерения. Ее поразило обилие мертвых кошек в подвале. Когда я была там же тридцать лет спустя, я увидела нечто похожее. Потом я узнала, что разные неполноценные личности съезжались туда и устраивали всякие "ритуалы". Ну, дуракам закон не писан, как говорится. Сейчас об этом страшном мракобесии напоминают пару перевернутых звезд в подземелье.
У дворца великолепная история, большая часть которой до сих пор хранится в архивах не потому, что засекречена, а потому что никто не полюбопытствовал.
Боюсь, что скоро от дворца не останется даже стен, и вместе с ними в Лету канут люди, имена, события.... останутся лишь так называемые urban legends - страшилки на ночь о человеке, который ночами превращался в волка, носился по округе, убивая все живое на своем пути...
Мне было интересно рассматривать фотографии руин вместе с мамой. Мы долго гадали, с какого ракурса Головков мог рисовать здание. Как были расположены камины, куда вела так очаровавшая меня боковая лесенка, с которой давным давно украден весь мрамор, что это за керамическая труба виднеется там среди полуразвалившихся стен (мы пришли к выводу, что это вентиляция подвальных помещений), в каком помещении была снята эта единственная фотография интерьера? Крутили фотографии так и сяк - не понятно!
Ну, раз народу не нужна его история, значит будут у нас происходить большие потрясения каждые 20-30-40 лет, и весь мир будет разрушаться до основанья, а затем.... А затем руины....
Теперь давайте будет рассматривать мои фотографии. Немного задействовав воображение, может нам удастся нырнуть всего лишь на 130 лет в прошлое?
Все фотографии мои, кроме тех, которые я взяла в сети со ссылками на ресурсы.
Когда я поняла, что мы побывали в Васильевке именно 7 мая, день в день ровно через 44 года после смерти С.П. у меня аж дыхание перехватило на пару секунд. Это совпадение? И вообще что такое совпадения?
Эта публикация появилась после ознакомления со многими материалами, в первую очередь среди них публикация Олега Губаря "Кое-что об Анне Панкеевой", воспоминания С.Панкеева о Фрейде, работа З. Фрейда "История одного детского невроза", Заметки Мюриэл Гарднер и др.