Глава 1
Вот и вечер, дымятся трубы домов, воздух дрожит от прозрачности. Это не как весной. Весну вспомнить приятно, тогда зарождается жизнь. А осенью она идёт на покой. Да чего уж там вспоминать, надо идти встречать вечерний поезд.
Если путь держать короткой дорогой, но придётся пройти краем леса. Всё ж пойду, так скорее. Перекрестился, ели тихо стоят, тьма кромешная, тропинка ногами едва угадывается. Неожиданно впереди замаячило белое пятно. Остановиться бы надо, да любопытство берёт. Пятно плывёт на уровне глаз и ускоряется, я за ним. В голове много вариантов крутится. И чуть приблизившись стал слышен шорох шагов.
Я понял, что от меня кто-то убегает. Ах, да это косынка белая на голове, значит женщина. Интерес все-же берет. Вдруг косынка остановилась. Я тоже встал, как вкопанный. В ночном лесу несмело раздались звуки песни:
- Миленький ты мой возьми меня с собой.
Голос молодой нежный, меня охватило волнение. Но я вторил ей песней:
- Милая моя взял бы я тебя.
Я спрашиваю:
- Куда идёшь?
Ответ слышится не сразу:
- Я живу здесь.
- В лесу что ль живёшь?
- Да нет, неподалёку мой дом.
Чувствую голос манит к себе, я начинаю продвигаться, косынка стоит на месте. Вдруг как побежит, я за ней припустил, а она впереди бежит и смеётся. А мне хочется догнать её, тропинка виляет. И уже не знаю, по тропинке ли бегу, остановился. Она тоже остановилась, я понял, что заблудился. Кричу ей:
- Пойдём дорогу искать.
Она в ответ:
- Мы на дороге стоим.
Я оглянулся, огни железной дороги светили сквозь ели. Успокоился, хорошо, что не потерялись. Спросил издали:
- Как зовут тебя, ночная страница?
А она прыснула смехом:
-Назови как тебе нравится.
Думаю, странная какая-то, почему имя не скажет, и тут она стала ко мне приближаться, я напрягся, стою. Она встала передо мной, косынку рывком скинула, русые волосы тяжело упали на плечи, красивая девушка. Ночные тени сливали грани. В воздухе стоял немыслимый цветочный аромат. В руках у девушки сухие кисточки с маленькими колокольчиками. Заколотилось сердце. Почему я её не знаю.
- Ты чья будешь, Странница?
- Я Черникина Геннадия внучка.
- Дядя Гена живет в Родниках, и ты его внучка?
- Да.
-Но это же как минимум семь километров.
-У дедушки сторожка в этой деревне, я тут каждое дерево знаю.
Гудки проходящего поезда напомнили мне, зачем, я тут нахожусь, скоро придёт электричка, а расставаться с ночной страницей не хочется.
- Девушка милая, давай завтра встретимся.
- Не знаю, миленький мой, не знаю.
Я хотел было взять её руку, а она попятилась, кисточки с колокольчиками посыпались на землю. Убегая прочь, запела вновь:
- Миленький ты мой, возьми меня с собой.
Я кричу ей:
- Я приду завтра сюда в это же время.
Песня затихла на минуту и вновь продолжилась. Значит услышала. Я машинально собрал засушенные веточки, которые дохнули на меня облаком ночной фиалки. Помчался на вокзал с необыкновенной, волнующей радостью на сердце. Уж больно девушка приглянулась. Белые колокольчики проникали в мои мысли тонкими буравчиками.
До вечера время тянулось медленно, старался переделать все дела быстро, однако стрелки часов плелись медленнее чем усталый пастух. Даже разговоры с любимой тетушкой, которую я встречал вчера с вечерней электрички, не радовали, быстро переходили на «ага» и «угу». Весь день вспоминал девушку, гладкие волосы ее хотелось пропустить сквозь пальцы. Какая же она смелая, вечером в лесу одна гуляла, как ее отпускают.
Наконец стрелки нехотя перекатили на четыре вечера, и я рванул рысцой вниз по склону к нижней калитке, мимо давно нестриженной жимолости с красными ягодами, пересек укатанную деревенскую дорогу, свернул на тропинку мимо сгоревшего дома, это место уже покрыто маленькими елочками, и нырнув под большой елью оказался на лесной дорожке. Сегодня этот путь к вокзалу оказался востребованным, люди шли небольшими группами, громко разговаривали. Сумеречный лес, освещенный слабо редкими фонарями, уже не казался одиноким и пугающим. Я переждал всех спешащих на электричку людей, за толстенной елью, затем вышел на видное место. Вглядываясь в темные ели, икал глазами белый платок. Отдаленно слышались голоса дачников, слегка шелестели падающие сухие скрученные листья. В глубине стояла тишина.
Я потихоньку запел:
- Милая моя взял бы я тебя, но там в краю далеком чужая ты мне не нужна.
Вдруг, я услышал приближающийся топот резиновых хлюпающих сапог, посторонился, мимо пробежал, торопясь, мужик, на бегу спросил успеет ли на поезд. Я крикнул ему:
- Беги успеешь.
Сопя и ихая, он припустил еще быстрее. Думаю, вот чудак, надел большие сапоги, когда дождя не было уже две недели.
И в это время заслышалось мурлыканье какой-то мелодии, я обернулся, со стороны ближайшей тропинки мелькнул белый платок. Сердце мое вскипело, в горле встал комок. Я замер как вкопанный, не вспугнуть бы мгновение.
Милая, - прошептал я, и снова, - Милая, - уже погромче. Платок остановился и спросил тихим голосом:
- Ты звал меня, я пришла.
Я, медленно приближаясь, заговорил, чтобы не убежала:
- Тебя Ириной зовут, я у соседского парня спросил, а меня Пашкой. Павел я, ты слышишь?
Мои глаза сверлили силуэт. Иринка становилась все светлее и ярче, вот уже рядом засияла белым платьем с оборкой, синий плащ на распашку, ботинки на белой подошве зашнурованы до колена. Сегодня волосы убраны в платок, не видно глади. Хитрая улыбка скользила по белому лицу. Выпуклые брови взлетали на миг и ныряли вместе с головой в сторону темнеющего леса.
Ирина протянула руки:
- Держи, - и высыпала пригоршню маленьких синих слив. Сливы были чуть съежившиеся, но сладкие, видимо прихваченные ранним морозцем. Мы медленно пошли по кромке леса, деревья отдавали тишину и накопившуюся за солнечный день теплоту.
Никто не хотел прервать молчание. Радостное чувство дрожало в груди, казалось, любые слова лишние.
- Я завтра на охоту пойду, - сказала Ирина.
- Как, ты еще и охотница?
Мне вдруг страстно захотелось тоже пойти на охоту.
- Я хочу с вами, разрешит ли твой дед?
- Нет, на охоту чужих не берут.
- Жаль, правда ничего я не понимаю в охоте. А ты умеешь стрелять? Даже в птицу выстрелишь?
- Стрелять умею, а птицу не стреляю, мне жалко. Они же не причиняют людям зла, только радуют песнями своими да странным поведением. Вот я вчера наблюдала, как ворона на ворона нападала. Ворон, молча планирует, кругами да восьмерками, хочет сесть, а ворона его не пускает. Сверху на него набрасывается, каркает о чем-то. А ворон то вверх, то вниз, широко, широко раскрыл крылья, через одно крыло переворачивается, когда ворона пытается его клюнуть.
Когда ворон над нашим домом пролетает я ему рукой машу и посвистываю, а он покружит надо мной и едва слышно прокурлычет.
У нас птичьи спектакли каждый день. Ворон охотится на дроздов, разоряет их гнезда, а все дроздовое семейство ведет с ним жестокую борьбу. Наблюдать за птицами можно без устали.
А на охоту меня берут, чтоб одну не оставлять, в основном в машине сижу, книжки читаю.
Мы брели по лесной дороге, хрустя сухими еловыми шишками. И казалось, остановилось время в лесной пелене. Я любовался тихой походке Иринки, ее ботинки ровненько ступали, а руки, спрятавшись в карманах плаща, расходились иногда в стороны, от чего она превращалась в колокольчик. Я не ловко потянул за белую косынку, хотел, чтоб открылись волосы, но Иринка убежала весело смеясь, спряталась за шершавой елью. Из-за ели вынырнула веселая голова, потом она выныривала из-за другой ели. А я догонял ее снова и снова, пытаясь поймать эту порхающую птицу. Насмеявшись вволю, сделав круг возле лесного участка, мы возвращались освещенной улицей в село.
Огни домов ярко посылали нам приветы. Так улыбаясь осеннему вечеру, спешили расстаться, чтобы завтра снова увидеться. Осенние каникулы проходят так быстро, всего неделя. А потом мы уедем в город, и кто знает, увидимся ли вновь. А пока вечер поглощает наши широкие улыбки. А радостные руки, которые ловят друг друга, отдают взаимно жаркое тепло.
Вот и высокое крыльцо Иринкиного дома. Застучали ботинки по ступенькам, увлекая белую косынку за порог.
Я возвращался счастливый, никогда не было так хорошо. Луна показала крутой бок из-за тучи еще более осветив путь. Я искал причины счастья мыслями, но ответа не находил, да и думать не мог. Просто мир сегодня дышал свежей нежностью, маленькими колокольчиками, теплыми руками, смолянистыми елями, жухлой травой и шуршанием Иринкиного плаща.
Завалившись в прохладную постель, в маленькой тераске, я не чувствовал осеннего холода.
Бабушка все еще звала в натопленный дом, но я и не думал делиться с ней своим счастьем. Она примет меня за сумасшедшего, увидев широкое от улыбки лицо. Проваливаясь в чудесный сон, я слышал ароматы диких слив, которыми пахли мои руки.
(Продолжение следует)
Добрый день, Друзья! Пришла весна, мое появление на канале сократится. К сожалению, дача у нас среди лесов, интернет не позволяет полноценно видеть приложение. Иногда могу посылать вам сердечки, если ваш канал попал в ленту. Так, что не обижусь, если будут отписки. Моя активность снижена.
Отнесусь с уважением к любым вашим решениям.
Желаю всем добрых дел и дней,
с уважением, Антонина Бауш
🌺🍃