После того как всё прогрессивное человечество отметило Миллениум, ко мне заявился мой турклубовский товарищ Пашка, и предложил сходить в горную "единичку" в Приэльбрусье. И вот, с января мы начали готовиться к походу, ездить на тренировки, на Полушкинские карьеры, знакомиться с ребятами из турклуба МАИ, а также добывать необходимое снаряжение. Поскольку работали мы с Павлом вместе, в одном НИИ, - времени для подготовки и обсуждения маршрута у нас было много.
Маршрут был стандартный: Хурзук- минеральные источники –перевалы Балкбаши, Сев. Каранайский и Кыртыкауш, (названия и высоту которых я многократно повторял, но запомнил на всю жизнь только после их прохождения). Финалом маршрута был выбран Верхний Баксан.
Двадцать седьмого апреля мы стояли на залитом утренним солнцем перроне Казанского вокзала. До отправления поезда ещё было минут двадцать, и две наши группы горных туристов перефасовывали по нашим рюкзакам раскладку. Это был мой первый горный поход первой категории сложности, поэтому я очень волновался.
Более того, это был первый поход первой категории сложности, где наш товарищ Вася Нестеров участвовал в качестве руководителя. Вася подслеповато щурился от утреннего яркого солнца и тоже очень волновался, однако не подавал вида, а только покрикивал на нас, чтобы мы пошевеливались.
Выяснилось, что бензина для примуса у нас не хватает. В наличии имелось пол-литра бензина на семь ходовых дней. Этого количества было недостаточно. Нужно было срочно решать вопрос с бензином. Вася глянул на часы, - до отправления у нас было пятнадцать минут. Мгновенно он приказал тоном, не терпящим возражений, расчехлить пластиковую двухлитровую бутылку с пивом и достать кружки. Пашка достал свою кружку огромных размеров по имени «сиротинушка», (по конфигурации его кружка напоминала эмалированную ночную вазу). Остальные тоже завозились и вытянули на свет Божий свои питейные приборы, пластиковые и алюминевые. Разлили пиво, выпили залпом. Повторили. Лёха Космонавт затянул протяжную песню.
Ёмкость из-под пива опустела моментально. Вася призывно хлопнул меня по плечу, и мы побежали к ближайшей заправке с пустой бутылкой в обнимку. Рюкзаки оставили на перроне под присмотром коллег. В животе у меня булькало выпитое пиво, я бежал и косился на часы. До отхода поезда оставалось девять минут. Заправку мы нашли быстро, Вася полез в окошечко ругаться, чтобы отпустили нам топливо в нашу тару, (бензин на бензоколонках запрещено было давать в розлив).
За две минуты, сначала призывая небо в свидетели, потом снизойдя до велеречивых просьб уважить бедных студентов, Василий смог договориться, сунул в кассу мятые купюры, после чего мы побежали к колонке. Воронки у нас не было, поэтому мы кое-как налили наше драгоценное топливо из пистолета в бутылку, залив бензином свои ноги и руки.
Крышка для нашей пластиковой тары укатилась на проезжую часть, так как я открывал ёмкость на ходу. Поэтому мы закрыли нашу ёмкость из-под пива, с налитым в неё бензином, подходящей по диаметру крышкой из-под минеральной воды. Крышка валялась около бензоколонки и была синего цвета.
На пределе моральных и волевых сил мы с Васей добежали от заправки до вокзала. Коллеги уже погрузили наши столитровые рюкзаки в плацкарт, и занимались выпихиванием из вагона пьяных провожающих. Провожающие изъявили желание ехать в горы с нашей группой и всячески препятствовали выпихиванию самих себя из поезда.
- С вами едем, ядрёна курица! - орал провожающий нас Коля Левин. – Ипись, оно всё провались!
- Вместе на смерть пойдём, кочематные, ёрш вам в бок! – орал пьяный провожающий Сергей Коваленко по кличке «Кабан» (наш закадыка по турклубу).
Мы ворвались в вагон последними, в тот момент, когда маскулинная проводница за шиворот вышвыривала из тамбура на перрон сначала Колю Левина, потом Кабана. Перескочив через валяющегося на перроне Левина, мы успели впрыгнуть в купе за две минуты до отхода поезда, (задыхаясь и благоухая бензином). Все одиннадцать человек из двух наших групп скучились вокруг одного столика, и беззлобно шутили на наш счёт. Вася передал баклашку с бензином Лёхе - Космонавту. Лёха поставил ёмкость из-под пива на столик и вернулся к разговору. Поезд тронулся. За окном двигался перрон, по перрону, залитому утренним солнцем бежали наши верные турклубовские друзья, - Кабан и Колян, преданно глядя в наше окно и бурно жестикулируя. Когда перрон закончился, оба упали на железнодорожную насыпь и покатились кубарем перпендикулярно железнодорожным путям. Обоим было очень весело, - падение с перрона под восторженные крики пассажиров поезда было излюбленным трюком наших товарищей.
В плацкарте устойчиво пахло бензином. Однако, это не мешало толпе горных туристов достать снедь «в дорогу», достать пластиковые бутылки с пивом и спиртом и приступить к ритуалу отчаливания.
Прошло два часа. Вася, раскрасневшись, произносил «маёвский тост», (тост студентов и выпускников Московского Авиационного Института).
…Тогда маёвцы встают! – говорил он.
- Говорят: «на крыло!» - Василий уместил на своём локтевом сгибе стакан с пивом.
Зашуршали откручиваемые пробки и забулькала наливаемая жидкость. Вася продолжал:
- От винта!
- Первый пошёл! – сказал мой друг Пашка, и сделал добрый глоток прямо из горла пластиковой бутылки.
- Ааааааааааааа! – заорал Пашка, отплёвываясь.
Пашкины глаза округлились, и на мгновение он застыл неподвижно:
в левой руке двухлитровая пластиковая бутылка, в правой руке, - синяя крышечка от этой бутылки, (бутылки, наполненной прекрасным бензином марки Аи - 92).