Свадьба у Ивана была потише, чем у Надежды – гости были посолиднее, что ли: директор школы – по совместительству учительница второго класса с мужем, две одинокие пожилые учительницы, управляющий отделением с женой, соседи и, конечно, трактористы, с которыми раньше работал Иван. Гармонист играл на свадьбе у Надежды, так что гости на этой свадьбе танцевали под патефон – пластинки Валентина попросила в клубе. Танцевали фокстроты, польки, старались что-то изобразить под танго Вертинского, однако кавалеры под любую музыку изображали почти одно и тоже.
Правда, пели здесь больше. И народные казачьи песни, и частушки, и те, что слышали по радио.
Присутствие учительниц сдерживало пока молодежь напиться, но уже чувствовалось, что сдерживаться все труднее.
Иван сидел рядом с Валентиной, с лицом, выражающим скуку и недовольство. Валентина бдительно следила за тем, чтобы он не пил: после каждого тоста и крика «Горько!» она мягким движением опускала его руку с полной рюмкой, вставала, поворачиваясь к нему лицом и целовала его. Иван нехотя подчинялся, опять по причине присутствия за столом учительниц, у которых все они учились когда-то. Он с нетерпением ждал, когда они уйдут, сославшись на то, что уже поздно.
Когда Петр вошел в калитку, лицо Ивана оживилось, он дернулся встречать его, но Валентина удержала его, Петра встретила Клавдия, поставив ему тарелку на самом краю стола, где сидела молодежь. Его встретили возгласами одобрения, похлопываниями по плечу.
- А где же Зоенька? – спросила одна из учительниц, сидевшая ближе всех к молодым.
- Домой пошла, - ответил Петр, - Кольку кормить пора.
- А ты, значит, решил без нее, - с ноткой осуждения произнесла учительница и отвернулась.
- А что, не имею права? – обращаясь скорее к молодым, чем к ней, проговорил Петр.
- Да, действительно, - поддержали его молодые трактористы, - имеешь, Петя, полное право!
- Вот и наливай, выпьем за молодых! – провозгласил Петр. – Горько!
Он быстро опрокинул стопку водки, потянулся за бутылкой, чтоб налить еще. Взяв стопку, пошел к молодым. Валентина напряглась: она знала, что Петр не знает удержу, если начинает пить, и боялась, что Иван тоже потянется за ним.
- Ну, что, жених, невеста! Поздравляю! Валюха, ты молодец! Захомутала все-таки Ваньку!
За столом повисла тишина. Клавдия, шедшая с тарелкой пирожков, остановилась, потом решительно пошла к Петру.
- Ну ты вот что, Петро! Раз пришел, хоть тебя и не звали сюда, так и веди себя как надо! Отойди от молодых!
Она встала между Петром и молодыми:
- Иди, сядь за стол! А нет – так иди домой, тебе, кажется, уже хватит!
Петр уловил на себе неодобрительные взгляды гостей, но это его только раззадорило: кому-то не нравится его поведение? К нему поспешили двое – Федька Иваненко и Лешка Смирнов. Они подошли к Петру, Федька взял его под руку:
- Пойдем, Петро, к нам, выпьем!
Петр попытался выдернуть руку:
- Ты чего командуешь? Куда хочу, туда иду!
Федор не выпускал руку друга, настойчиво уводил его от жениха и невесты. Петр неохотно шел за ним. Неожиданно он повернулся и пошел в сторону патефона. Парнишка, который сидел рядом, «управляя» музыкой, тревожно смотрел на него.
- А ну-ка, включи что надо!
Петр сделал движения, похожие на «цыганочку», похлопав себя по груди, но, покачнувшись, чуть не упал. Мальчишка привстал с табуретки, но Федька, вовремя подставивший руку Петру, увел его оттуда.
- Эх, Петя, Петя, - проговорила одна из пожилых учительниц, у которой когда-то он учился, - тебе же завтра будет стыдно! Шел бы ты домой!
- Да не будет ему стыдно, Эмилия Андреевна! – вдруг громко сказала Мелентьевна, сидевшая на другом конце стола с такими же старушками. – Кто ж не помнит его батьку, Кирюху? Тот, бывало, если не устоит драку на гулянке, то не успокоится. Видно, и вправду яблочко от яблоньки недалеко падает! Выпроводите его со двора, хлопцы!
Хлопцы, конечно, не решились вывести Петра, но он сам, услышав слова старухи, оттолкнул державших его парней и пошел к калитке. Выйдя на темную улиц, он постоял минуту, потом махнул рукой, выругался и пошел домой.
Евдокия, увидев, что Зоя пришла домой одна, сразу напустилась на нее:
- Ты чего одна? А Петро где?
- Он остался еще там, а мне ж нужно Колюню кормить.
- Надо было и его домой тащить! А то напьется, еще устроит там драку, - забеспокоилась Евдокия.
- Он же не маленький, чтоб водить его за ручку, ничего он не устроит, - продолжала защищать мужа Зоя.
- Эх, девка! Смотрю я на тебя и думаю: или ты очень любишь его, или совсем дурочка. Таких, как он, могила исправит. Он весь в своего батьку. Тот, бывало, не остановится, пока дно бутылки не увидит, а на гулянках почти всегда устраивал драки. Царствие ему небесное, - перекрестилась она. – Если не хочешь, чтоб и Петро такой стал, не оставляй его одного нигде! А там, где пьянка, где жинки нету рядом, обязательно появится другая баба, поняла?
- Что ж, мне его за руку тащить домой?
- Если хочешь, чтоб всегда с тобой был, значит, тащи!
Зоя не понимала, почему нужно насильно заставлять человека быть рядом с тем, кого любишь. И тут же закрадывалась мысль: значит, не очень любит, если хочет быть где-то с другими людьми, а не с ней? И насчет другой бабы свекровь, конечно, слегка преувеличила: если не захочет он, то и баба не нужна будет. Мог же он оттолкнуть Надежду, когда она все делала, чтоб он был с нею. И все же разные мысли теснились в ее голове...
Петр долго не мог открыть задвижку в калитке. Зоя услышала, как она гремит, накинула на плечи платок, быстро вышла их комнаты. Свекровь, которая уже лежала в постели, спросила:
- Чего ты подхватилась?
- Кажется, Петя пришел, - на ходу ответила Зоя, проходя мимо нее.
- Калитку зачем закрыла? – сразу начал Петр, - Не ждала мужа?
- Она не закрыта, Петя, просто щеколда заедает, нужно поправить.
Зоя подхватила его под мышку, видя, что он нетвердо стоит на ногах, повела в дом.
- Есть будешь? – тихо спросила она его, когда вошли в дом.
- А выпить дашь? – громко спросил Петр.
Мать заворочалась, села на кровати.
- А не хватит тебе? – спросила она. – Зоя корми его, а не захочет, пусть так ложится.
- Я, вообще-то, с женой разговариваю, - огрызнулся Петр.
- И правда, Петя, хватит тебе сегодня, давай я тебя покормлю.
- Не надо меня кормить! Иди Кольку корми! – Вдруг взорвался Петр. – А мне выпить дай!
- Не дам, - неожиданно жестко сказала Зоя.
- А, договорились! – Петр оттолкнул Зою. – Тогда я пойду в другое место, где мне дадут все, что мне надо!
- Я тебе пойду! – вдруг резко поднялась Евдокия. – Я тебе пойду! Жена перед ним чуть ли не на цыпочках, а он выпендривается перед бабой! Иди спать, я сказала, пока не взяла палку да не уложила тебя!
Петр на мгновение застыл от неожиданности – такой он не видел мать никогда. Он хотел было что-то сказать, но махнул рукой и направился к своей кровати. Упав поперек нее, он быстро захрапел.
Зоя присела рядом со свекровью на кровать. Ей было стыдно за мужа, жалко свекровь, да и себя тоже.