Послепраздничное утро. Людей в супермаркете мало. Очередь в кассу - три-четыре человека. Зависла программа. Покупатели ждут, переминаясь с ноги на ногу. Чтоб не молчать, одна почтенных лет покупательница произносит беспроигрышную фразу: "А вот в моё время..." Остальные встрепенулись и, будучи примерно тех же лет, ринулись в воспоминания, как в бой. Всё хорошее, оказывается, уже было. А на эту жизнь глаза бы не смотрели. При этом все прилично одеты-обуты, и в корзинках не сиротский кефир с вчерашней булкой, а йогурты, сыр, а у одной даже авокадо. Кажется, они даже огорчились, что программа наконец заработала. Только разговорились...
Постоишь в такой очереди, послушаешь эти "вагонные" разговоры, и как будто выкачали энергию из тебя...
В банк зашла карту новую заказать. Отделение - после капитального ремонта. Красота кругом, диковинные растения до потолка. Слева - окошки операторов. Справа - мягкие кресла для ожидающих. Прямо - стойка из дорогого материала. За ней сидит то ли охранник, то ли сотрудник. Рядом со стойкой стоит крепкого вида высокий дедок и с упоением рассказывает охраннику-сотруднику (они, видимо, знакомы), какой он пьёт чай в течение дня, а какой - вечером и почему без сахара. Тот внимательно слушает, время от времени комментируя ценнейшую информацию. Я хочу кое-что спросить, чтобы зря не стоять. Из вежливости жду, пока закончат они свою содержательную беседу. Наконец дед отошёл к окошку. Подхожу к стойке. "Скажите, пожалуйста.." Неожиданно вновь подходит тот самый дед: "Вова, а ты помидоры семенами сажаешь или рассаду берёшь?" "Вова", не дослушав меня (а я хотела на банковскую тему с ним словом перекинуться), охотно отвечает, что рассада - это...йня, а семена у него свои. Такая вот профессиональная лексика.
Злая до искр из глаз, ухожу. Вышла во время большой перемены. Думала, за полчаса справлюсь. Даже молоточки в висках стучали. Попробуй я на посторонние темы на занятии поговори - меня живо призовут к порядку. А "Вове" можно...
А соседка Света рассказала, что возвращалась с автовокзала домой на маршрутке. За водительским сиденьем, в первом ряду, сидела аппетитная рыжеволосая дамочка. И развлекала водителя разговорами, им обоим понятными. Оба были общению рады. Время от времени то у водителя, то у его собеседницы звонил телефон, и вся маршрутка слушала, какой козёл диспетчер, и какая Машка ...нехорошая - не вышла вчера в Сеть. А потом то ли впереди идущий транспорт резко затормозил, то ли собака на проезжую часть выскочила, а только водитель так затормозил, что соседка Света чудом вперёд не улетела, намертво вцепившись в поручни. А какой-то пассажирке повезло меньше - она вылетела в проход и сильно ударилась. Маршрутка остановилась, водитель стал звонить в скорую, а Света дошла до дому пешком с сумкой-тележкой.
Что за тяга у людей к болтовне, да ещё при исполнении, так сказать? Понятно, что нравится им. А вот тем, кто вынужден это слушать, болтовня такая укорачивает жизнь. Это - опасно.
Вот вычитала где-то: "Поэт, разгрузивший вагон телевизоров, может еще в теории часа за три восстановиться и написать эссе. Но поэт, проболтавший минут сорок по телефону не способен уже даже разгружать вагоны».
И ещё картинку нашла - посмеялась. Там слово "начеку"раздельно написано. Болтали, наверное, когда рисовали.
