Уже в 1930-х гг. в зарубежной печати появилась версия о противоречиях в сталинском руководстве, внутри которого происходили столкновения сторонников и противников жесткого курса. Особо много сторонников она приобрела после того, как 1936-1937 гг. в двух номерах журнала "Социалистический вестник" появилась публикация "Как подготовлялся московский процесс (Из записок старого большевика)".
Сталин между Кировым и Ежовым
Статья при публикации была анонимной, но впоследствии в ее авторстве признался известный историк, меньшевик Б.И. Николаевский. По его словам, он использовал для написания сведения, полученные им от Н.И. Бухарина, с которым встречался в 1936 г. в Париже.
В статье говорилось, что за влияние на Сталина боролись две группы высших партработников. Первую возглавлял С.М. Киров и М. Горький, вторую - Л.М. Каганович и Н.И. Ежов. Киров и Горький призывали смягчить начавшийся террор, Каганович и Ежов - усилить и довести до логического конца. Когда в ходе "террористического акта" был убит Киров, победу одержали его противники.
Правду ли написал Николаевский с своей статье, долгое время проверке не подлежало. Много позже были опубликованы мемуары вдовы Бухарина, А.М. Лариной, в которых она заявила, что ее муж не передавал Николаевскому конфиденциальной информации. Однако версия "Записок старого большевика" настолько укрепилась в интеллектуальных кругах, что Лариной не поверили. Схема наличия фракционной борьбы в Политбюро прочно вошла в научный и публицистический оборот.
"Плохие" и "хорошие"
В годы хрущевской "оттепели" концепция Николаевского-Бухарина нашла свое новое воплощение и была подхвачена официальной советской пропагандой. В борьбе с "культом личности" Сталина Н.С. Хрущев использовал эту схему, чтобы, во-первых, обвинить Сталина в "перегибах", а, во-вторых, "свалить" вину на "плохих" членах Политбюро. К этой группе помимо Кагановича и Ежова были причислены Л.П. Берия, Г.М. Маленков и В.М. Молотов. В когорту "хороших" соратников Сталина вошел сам Хрущев, К.Е. Ворошилов, А.М. Микоян, М.И. Калинин, Г.К. Орджоникидзе и все репрессированные в 1930-е гг. члены Политбюро.
Ответственность за преступления прежнего режима возлагались на "плохих" большевиков. "Хорошие" большевики были, естественно, не при чем. В щекотливой позиции оставался Сталин - непонятно было, к какой категории его отнести. Записывать в "плохие" - на это Хрущев и иже с ним пойти не могли (они-то точно знали, что деление на "плохих" и "хороших" условное).
Поэтому Сталина старались вывести из-под огня критики, а некоторые распространяли версию о том, что он стал жертвой "плохих" членов Политбюро. Хрущев, как пишет один историк, "смутно намекал, что "хорошие" члены Политбюро пытались бороться с произволом даже при жизни Сталина. В наиболее полном виде эти идеи были сформулированы в докладе Хрущева на ХХ съезде партии...".
Постскриптум
Дезинформация закрепилась, и далее стала только приумножаться. В мемуарах старых большевиков, вернувшихся из лагерей, стали появляться "свидетельства" о совещаниях во время XVII съезда ВКП(б), где вынашивались секретные планы замены Сталина на Кирова, об обстоятельствах смерти Орджоникидзе после конфликта со Сталиным, о выступлении П.П. Постышева на пленуме против репрессий и т.д.
Впрочем, ни одно из этих свидетельств не было подкреплено документами. Их не было даже в распоряжении Хрущева. Что же в итоге? Имелась в Политбюро борьба между "плохими" и "хорошими" большевиками? Оказался ли Сталин чьей-то жертвой или сам делал жертвами других людей? Попробуем с этим разобраться и дать ответы в следующей статье.
Высказывайте свое мнения в комментариях, ставьте лайк и будьте здоровы
О неточностях и опечатках напишите автору