- Подожди, - остановила она Ромку, когда вернулись в сторожку.
Доносился легкий шум ручья, сливаясь с шелестом листвы и пением птиц.
– Он попытался снять водолазку, которую уже ненавидел, и которая скрывала стройное тело девушки.
- Не могу больше ждать, - сказал Ромка. Но Ольга, отстранившись, разделась сама. На правом плече, протянувшись сантиметров на десять, был шрам. Не дожидаясь, пока Ромка спросит первым, рассказала про нападение двухлетней давности.
Начало:
А потом он обещал найти всех ее обидчиков, всех наказать и больше никогда и никуда не отпускать от себя. И девушка слушала и верила, а может ей хотелось верить и, наконец, почувствовать, что рядом не просто влюбленный в нее человек, а мужчина, который сможет защитить.
- Как вахта закончится, ты поедешь со мной, - сказал, одеваясь, Ромка.
- Твой отец меня обозвал тогда...
- Он уже поменял свое мнения, я уже сказал ему, что ты моя невеста.
- Как интересно! – засмеялась Оля. – А я-то и не знаю. – Она игриво смотрела на него, любуясь сильным, загорелым телом.
Ромка подхватил ее на руки: - А разве ты против? Посмотри, какой мужчина перед тобой: не пьет, не курит, деньги зарабатывает, на руках носит.
- Ладно, уговорил, но я еще подумаю, посмотрю на твое поведение, а то как бы снова тебя из кустов не пришлось вытаскивать.
Он опустил девушку и перестал улыбаться.
– Ну, ладно, - Оля обняла его, - я пошутила.
***
- Олюшка, пусть он тут остается, - уговаривал племянницу Александр Савельевич, - зачем тебе уезжать.
- Дядь Саша, не могу я здесь, хоть и люблю Кедровники, сторожку нашу люблю, тайгу люблю, но что-то тяжело, как будто камень на душе. Уехать мне надо, Ромка зовет…
- А-ааа, - махнул рукой Александр Савельевич, - Ромка твой несерьезный какой-то... не такой тебе муж нужен.
- Любит он меня, да и я тоже. Наверное.
- Ладно, Олюшка, держать тебя не могу, не имею права… да и понимаю тебя: хочется уехать, найти счастье… попробуй, может и повезет тебе, может этот Ромка и есть твой суженый. Но запомни: будет, кто обижать, сразу уезжай или мне звони, я ни перед кем не остановлюсь, смогу тебя защитить. Ты ведь у меня одна – родная душа...
- Спасибо, дядя Саша! – Ольга повисла на шее у дядьки, благодарно поцеловав в щеку.
Но больше всех печалилась Людмила; Ольга хорошо помогала деньгами, часто покупала братьям одежду и обувь, баловала игрушками. Прикипела она душой к этим мальчишкам, братьям по матери.
- Как я теперь одна, - плакала Людмила, - на что я в деревне проживу…
- Ничего, я устроюсь, буду присылать сколь смогу, да и дядя Саша в помощи не откажет.
- Дядя Саша твой меня не празднует, косится постоянно, так что не надеюсь на помощь его.
- Зря ты так, он хороший.
- Конечно, хороший, избушку свою тебе же завещал, а не мне, вот и хороший.
Ольга молча ушла в свою комнату, совсем не хотелось портить себе настроение перед отъездом. Она часто так делала: замыкалась в себе, не продолжая разговора.
Всю дорогу Ромка старался развеселить Олю, рассказывая смешные истории и анекдоты. И где только он их брал – Оля не могла понять, но в ответ улыбалась, прижималась щекой к его плечу.
Но даже Ромкины шутки не могли скрыть его волнение, словно в оправдание несколько раз повторил: - Отец давно знает, какая ты хорошая, а с Женькой, сестрой, сразу познакомлю, она хоть и боевая женщина, но обрадуется за нас - давно мечтала меня женить.
Ольга кивала, соглашаясь, и смотрела в окно. Усыпанные хвойными лесами места, давно остались позади, теперь по обе стороны раскинулась степь с невысокими увалами на горизонте и редкими перелесками.
Автобус остановился у местной администрации. Ольга еще в окно увидела Павла Петровича. Первая их встреча была неприятной, оставив осадок на душе, теперь же мужчина хоть и сдержанно, но радушно поздоровался с девушкой, погрузив в машину ее чемодан.
- Мы с Ромкой, можно сказать, осиротели, так что дома все у нас просто. Но дом большой, места всем хватит. Мне тут Рома сказал, что строиться хотите, а я так скажу: ни к чему это. Дому нашему всего пятнадцать лет, новый почти, после меня Ромке останется, так что отдельно жить – лишние траты. А я мешать вам не стану, не переживай. И прости ты меня, что, не разобравшись тогда, наговорил тебе лишнего.
- Да что вы, я и не вспоминаю, - улыбнулась Ольга.
- А за сына спасибо, не узнаю его, изменился, серьезный стал, так что все к лучшему.
Дом, и в самом деле, был еще почти новый и добротный. Комната Ромкина в доме самая большая, Ольге понравилось, что просторная. В тот день, поужинав, после дороги пошли отдыхать.
Оле было непривычно, что село стояло в степи, и почти каждый день ветра. Ночью она долго не могла уснуть, прислушиваясь к звукам ветра и думая о том, как у нее сложится жизнь на новом месте. И еще поймала себя на том, что после встречи с Ромкой почувствовала ответственность за этого парня, и в какой-то степени эта ответственность отвлекала ее от прошлого.
На другой день, пока Рома с Павлом Петровичем возились с машиной, она решила навести порядок: сняла запылившиеся занавески на кухне, чтобы постирать. Они уже почти высохли, когда дверь скрипнула, и с шумом вернулись Павел Петрович и Ромка. Вместе с ними в дом вошла молодая женщина лет тридцати пяти. Довольно свободная ветровка скрывала ее полноту. Глазами, как буравчиками, она сразу впилась в Ольгу, оценивая ее по десятибалльной шкале. И, судя по взгляду, присудила Ольге всего один или два балла. Это была Евгения – старшая сестра Романа. Еще выше приподняв подбородок, она поздоровалась, поджав недовольно губы.
- Вот это и есть моя Оля, - радостно засуетился Ромка.
- Да уж вижу, - окидывая хрупкую девушку взглядом с ног до головы, - ответила Евгения.
- Ну, давайте обедать, - предложил Павел Петрович.
- А где мамины занавески? – Евгения тревожно посмотрела на пустое окно.
- Так я их постирала, уже почти высохли. Сейчас поглажу, и будут как новенькие.
Евгения подошла к окну, потом посмотрела на сохнущие занавески, сдернула их с сушилки: - «Как новенькие», – передразнила она, - а до этого «старенькие» что ли были? Висели, никому не мешали, приехала новая хозяйка и распорядилась.
- Чего завелась? – встал на защиту Ромка. – Плохо, разве когда чисто?
- Женя, угомонись, их давно постирать надо было, - сказал свое веское слово отец, - давайте обедать.
- Спасибо, сыта, - Евгения демонстративно повернулась к двери, собираясь уходить.
- Женька, погоди, - крикнул Роман и пошел вслед за сестрой.
Ольга и рада была бы не слышать их разговор, доносящийся из прихожей, но уж очень громко отчитывала Евгения младшего брата.
- Ты кого привез? – резко выговаривала Евгения. – Да она... вообще не ко двору… распоряжаться сразу взялась, занавески сдернула… кто ее просил…
- Тише ты, - просил Ромка, я не маленький, я жениться на Оле хочу...
- А как же Анька? У вас любовь, кажется, была.
- Вот именно: кажется. Анька то со мной, то в город бежит, то возвращается.
- Между прочим, Анька, как узнала, что с вахты девку везешь, каждый день плачет.
Евгения что-то еще говорила брату, но Оля ушла в другую комнату, чтобы ничего не слышать.
- Ну, здравствуй, новая жизнь, - сказала она сама себе. – В Кедровниках, как камень на душе и здесь не слаще. Ну, ничего, не идти же на попятную. Ромка хороший, и все у нас хорошо будет.
***
- Вот и мухи белые полетели, - сказала Евгения, увидев, как за окном пошел снег. – В гостях у нее сидела Анна – ее подруга. На столе в чашке уже остывшая картошка с мясом, соленые огурчики, - Евгения пригласила Анну на разговор, выставив угощенье.
– Второй месяц Ольга тут живет, второй месяц не могу смириться, что братец такую «штучку» привез, - поделилась она с Анной.
- Да уж, не ожидала от Ромки такого «героического» поступка, - согласилась подруга Евгении и бывшая подружка Романа.
Аня была ровесницей Ромке, с Евгенией у них разница в возрасте семь лет, что совсем не мешало им дружить. Анька даже гордилась своей старшей подругой - властной и умеющей подстроить всех под себя. Иногда, ради достижения своих целей, она действовала, как каток, подминая под свой жесткий характер инакомыслящих.
Анна была не такой, она была ведомой, ей даже нравилось, что подруга принимала решение за нее.
- Не собираюсь я с ней родниться, - продолжала Евгения, подхватив вилкой квашенную капусту, - хороша у меня в этом году капусточка. – Ну, так вот, слушай: братец мой слабак, в том плане, кто лапшу на уши навешает, тому и верит. Подобрал на вахте непонятно кого, у нее на плече шрам - отметина за что-то. А за что получила такую отметину, скрывает. Может мужика чужого увела, да ей отомстили, а может, сидела.
- Да-да, я тоже заметила, - поддакивала Анька, - молодая, а на стройку работать пошла. Детский садик достраивают, так она там разнорабочей, еще бы полы мыть пошла...
- Самое обидно, что отец на ее стороне, угодить старается, даже смотреть противно, как мельтешит перед Оленькой. Они еще не расписаны, а он уже дом пообещал им отдать. Отец вообще на ней помешан, хвастается, якобы Ольга нашего Ромку в тайге нашла… ну и что? Ну, нашла, так пусть ей медаль за то дадут, не дом же ей за это дарить.
Евгения с раздражением кинула вилку на стол. - А мне, значит, с дома родительского ничего не достанется? Ну, уж, дудки, не допущу! - Она впилась взглядом в сидевшую напротив Анну. -Ромку ты должна вернуть!
- Как, Женя? Как вернуть? – Анька сидела раскисшая, слушая Женьку и восхищаясь ее сильным характером.
- А я тебя научу, - и Женька шепнула на ухо подруге свое решение.
- Нееет, я не смогу.
- Сможешь! Только так ее можно отсюда выжить. Она – упертая. Я ей в глаза говорила, что терпеть ее не могу, а она мне улыбается. Но я-то знаю, что она еще и гордая. Вот на этом и сыграем, по самому больному ударим.
- А точно он ко мне вернется?
- А куда он денется? – Женька так посмотрела на подругу, что та перестала сомневаться.
***
Ромка теперь не работал вахтой, по крайней мере, временно, пока Ольга обживется на новом месте. А чтобы дома не сидеть, таксовал по району и до ближайшего города. Павел Петрович с каждым днем все благосклоннее относился к будущей невестке. Нравилась ему эта немногословная девушка. Только сейчас он понял, как повезло его слабохарактерному сыну: Ромка теперь не пьет. Вот только старшая дочь по характеру - полная противоположность брату, зуб точит на Ольгу, не понравилась она ей чем-то.
- Ну, я поехал, - сказал Ромка, чмокнув Ольгу в щечку.
- Хоть бы иногда отдыхал, - совершенно искренне, с неподдельной заботой сказала девушка.
- Ничего, я не устаю, жди на обед.
Ромка отъехал от дома на отцовской машине и вырулил к администрации, чтобы успеть, пока не пришел автобус. Обычно пассажиры охотно соглашаются ехать на машине: и быстрее, и комфорта больше.
Не доехав до остановки, увидел, как на дорогу выбежала Анька и стала отчаянно махать рукой.
- Под машину зачем кидаешься? – остановившись, крикнул водитель.
- Ромочка, ехать мне надо срочно, подвези до города.
- Ну, садись, только людей заберу на остановке.
- Ой, тороплюсь я, в больницу мне надо, давай без пассажиров в этот раз, я заплачу.
Ромка молча развернул машину и поехал в сторону трассы, отказывать Аньке он не хотел. Была у них когда-то любовь, но в ЗАГС их отношения не привели. Ромка выпить любил, Анька лучшей жизни искала, так и разбежались. К тому же в городе замаячил у нее жених, вот она и убежала, оставив Рому ни с чем.
Но не сложилось с городским кавалером, и Анна кинулась обратно, надеясь помириться с Ромкой, а он тем временем уехал на вахту.
А как только Ромка Ольгу привез, тут чувства Анны сразу, как подснежники на поляне расцвели. Да еще самолюбие взыграло: почему с ней, а не со мной…
В тот день Анна эксплуатировала Романа без зазрения совести. Мало того, что до города подвез, а это шестьдесят километров, так еще просила свозить ее по разным местам. Для вида попросила к поликлинике подъехать, даже вышла минут на тридцать, - и так весь день был Ромка личным водителем своей бывшей подружки.
Поведение Аньки казалось предсказуемым: вот сейчас начнет вспоминать, как им хорошо было, плакаться, зачем расстались и в том же духе. Но она даже не намекнула на их прежнюю любовь. Напротив, ни слова упрека, никаких воспоминаний, а только разговор на отвлеченные темы. Ромка даже удивился, как изменилась девушка: никаких упреков и претензий, с ней теперь легко и даже интересно общаться.
Вернувшись вечером, он подвез Аню к ее дому. Девушка достала деньги: - Ты весь день на меня потратил, возьми, заработал…
Ромка, пока Анна ходила в городе по своим делам, успел сделать там пару рейсов, заработав немного, брать деньги у бывшей девушки ему было неловко.
- Ладно, я не в пролете, ничего не надо.
- Ну, хоть за бензин возьми.
- Сказал, не надо!
- Хорошо, тогда зайди по-дружески на чай, только не отказывайся. Всего на десять минут, в знак благодарности.
Ромка замялся на миг, но потом закрыл машину и пошел с Аней.
В это время Ольга была дома одна, когда пришла Евгения. Вошла тихо, поздоровалась на удивление приветливо.
- А чего это возле Анькиного дома Ромкина машина стоит? – спросила она, стараясь скрыть свое злорадство.
- Да мало ли где его машина стоит, приедет, - спокойно ответила Оля.
- А я бы на твоем месте не была такой спокойной. Ромка с Аней дружили, как бы старая любовь не вернулась. Так что сходила бы ты туда, за мужиком присматривать надо.
- Никуда я не пойду, Рома человек взрослый, сам домой доберется.
- Ну-ну, зря не слушаешь меня, я хоть и злюсь на тебя иногда, зато правду говорю.
В тот вечер Ромка пришел поздно. Сели ужинать, Ольга попыталась узнать, где был весь день, но в ответ услышала только одно: - Ну, ты же знаешь, работа.
И Ольгу это зацепило. Она не сказала больше ни слова, но точно знала, что в этот раз правду сказала Женька: был он у той самой Анны, только почему-то промолчал.
На самом деле не было ничего такого, за что Ромке было бы стыдно. Анька накрыла на стол, притащила школьные фотографии (они в одном классе учились) и получился вечер воспоминаний, без намека на отношения. Но почему-то Ромке было неловко признаться Оле, где он был. Он и сам понимал, что зря пошел у Аньки на поводу - вот не умеет отказывать людям.
И, наверное, Ольга бы не стала ворошить всю эту подозрительную историю, если бы не новый случай. В тот день у Романа сломалась машина, и Ольга возвращалась с работы пешком. Павел Петрович в тот день уехал в район к брату, обещал быть поздно.
Ольга вошла в ограду, в гараже горел свет. Она зашла в дом, сняла теплую куртку, разулась, помыла руки и пошла переодеваться в спальню.
На кровати, на их с Ромкой кровати, лежала, слегка прикрывшись, Анна. Увидев Ольгу, рыжеволосая девушка испуганно натянула на себя одеяло. Получилась немая сцена: две девушки несколько секунд смотрели друг на друга.
- Я сейчас оденусь и уйду, - наконец тихо промямлила Аня.
Ольга, опершись о косяк и сложив руки на груди, смотрела на незваную гостью: - Ну, так одевайся, чего стесняться, мы же девочки…
Анька растерянно улыбнулась: - Так я совсем раздетая, может, отвернешься? - Ольга кивнула и вышла из спальни. Через минуту вернулась с электрическим проводом, который попался ей под руку. Анька уже была почти одета, когда Ольга замахнулась на нее...
На шум прибежал Ромка, копавшийся в гараже; Анька спряталась за его спину.
– Что случилось?
- Ничего, просто она в нашей постели отдыхает.
- Кто отдыхает? Я вообще в гараже был.
- А что она в постели делала? – кричала Ольга.
- Я ее не видел. Аня, ты как здесь?
Анька вместо ответа плакала и голосила на весь дом: - Она на меня кинулась, бешеная какая-то, даже в дом к вам теперь зайти нельзя… я за солью пришла.
Ромка так и не понял, что произошло, Аня, тем временем выскользнула в двери, с чувством полного удовлетворения исполненной работы.
Ольга показала расправленную постель, в которой застала Аньку, доказывала, что видела ее здесь своими глазами. Ромка мотал головой и не понимал, зачем Аньке устраивать весь этот цирк. Потом вдруг подозрительно посмотрел на Ольгу:
- А может, ты преувеличиваешь, может она правда за солью зашла, как говорит?
- Ага, и за хлебушком заодно, - рассмеялась Ольга, но смех это был неестественным, скорей нервным.
На кровать Ольга больше не легла.
-Рома, давай уедем и будем жить отдельно.
-Куда?
-Ну, в другое село...
-Зачем уезжать, у нас есть, где жить.
-Ну, тогда я уеду, - пообещала Ольга.
- Бежишь значит, не разобравшись, - обвинял ее Ромка. – Говорю тебе, ничего не было, может она пошутить хотела, когда в постель залезла. Тебя подразнить. А я тут ни причем, я тебя люблю, ради тебя пить бросил.
- Эх, Рома, пить надо ради себя бросать, тогда ты и характером сильнее будешь. Скорей всего не было между вами ничего, но только и между нами почти ничего нет уже. Сколько я тебе раз говорила, отдельно жить, но тебя все устраивает. А меня ты спросил, как мне живется? Я без разрешения твоей старшей сестры даже обои поклеить не могу. Недавно блюдо разбила, так она до сих пор меня пилит за это, хотя уже новое купила. Куда ни глянь, все для меня чужое здесь. А ты Рома, хороший и добрый, я за доброту тебя и полюбила. Только слабохарактерный ты: отказывать не умеешь. Думаешь, не знаю, как в тот день ты Аньку по городу катал? А с чего ради? Разве она особая пассажирка? Дал ты ей тогда повод, зашел к ней в гости, вот и вползла в нашу постель; и скорей всего, не она придумала меня подразнить, а сестра твоя старшая.
- Ну вот, тебе все вокруг виноваты, только ты одна правильная… могла бы давно найти общий язык с Женькой. И вообще, не могу понять: я тут причем? – Ромка почти взмолился, пытаясь удержать Ольгу. - Не уезжай, я ведь снова пить начну.
- Начинай, прямо сейчас, шантажировать меня бесполезно. Твоя жизнь: хочешь, пей, хочешь с Аней спи…
- Разлюбила меня?
- А ты? – Ольга внимательно посмотрела на Ромку. - Пойми Рома, я не хочу быть тем костылем, на который ты всю жизнь будешь опираться. Будь сильным без меня. И не хватайся при первой трудности за рюмку. А еще сестра твоя права: не ко двору я тут пришлась. Так что здесь, в Первомайском, ничего меня не держит, уезжаю.
Ромка уговаривал, потом снова угрожал, что сопьется, даже плакал, а потом вдруг смирился и все чаще задумывался о том, что Ольга придумала, как Аньку в постели застала.
***
Ольга села в автобус. До остановки проводил Ромка, Павел Петрович до последнего уговаривал остаться и подавал сыну знаки, чтобы отговорить девушку.
Пока ехали в машине, Ромка несколько раз предлагал вернуться. – Да ты просто ревнуешь меня, - говорил он, - надо расписаться да и все.
- А что изменится? Мы также будем жить в доме твоих родителей, а старшая сестра будет мне указывать, когда делать ремонт. Нет, Рома, я тебе уже предлагала уехать отсюда и жить отдельно.
- А куда? В твои Кедровники, так там вообще глушь…
- Необязательно. Можно в другое место, снять квартиру…
- Ну, вот еще, у нас дом новый, а мы квартиру снимать.
- Ну, тогда живи в доме, - сказала Оля и вышла из машины.
Она смотрела в окно, когда автобус тронулся. Вспомнилась первая встреча с Ромкой, потом их свидания в сторожке, его обещания защищать ее… она заплакала, прижавшись щекой к стеклу.
Чтобы отогнать тягостные мысли, позвонила дяде Саше, но никак не могла справиться с дрожащим голосом.
- А вот этого не надо, - услышала она родной голос, - отменить слезы. Возвращаешься, значит к лучшему, мы тут с тобой все сначала начнем.
- Дядь Саш, ничего у меня не получается.
- Все у тебя, Олюшка, получится; не твой это был человек. И не переживай, не пропадет он без тебя. Встречу я тебя с автобуса, ты только не плачь, моя родная.
***
Ольга еще из автобуса увидела дядю Сашу, стоявшего возле своего старенького Жигуленка. Двери открылись, и в салон ворвался морозный воздух. Она замешкалась на ступеньках, и, глядя под ноги, не сразу заметила протянутую ей ладонь. Подумав, что дядя Саша решил помочь выйти из автобуса, ухватилась за теплую ладошку. Только когда вышла, подняла глаза и увидела смотрящего на нее сверху вниз мужчину. Ростом он был выше ее на полголовы, голубые глаза смотрели спокойно на девушку, из-под спортивной шапки виднелись темные волосы.
- Спасибо, - поблагодарила она.
- Не за что, - как-то обыденно ответил пассажир, вышедший вместе с ней из автобуса.
- Олюшка, - Александр Савельевич схватил в охапку племянницу и троекратно поцеловал, - слава Богу, вернулась.
- Простите, а вы не Александр Савельевич? – спросил мужчина.
- Так и есть. А вы тот самый Андрей Юрьевич новый охотничий инспектор? Это вас я должен до райцентра подвезти?
- Да-да, мы с вами созванивались.
- Ну, вот и хорошо, одним рейсом и довезу, как раз по пути. Радость у меня сегодня: племянница приехала и, наконец, нового инспектора нам прислали.
Всю дорогу дядя Саша разговаривал с молодым мужчиной, которого усадил на переднее сиденье.
– Браконьеры обнаглели, - жаловался водитель, - уже в открытую пакостят. Я бы иной раз пульнул из ружья, хотя бы припугнуть, но нет у меня на то полномочий. Так что на вас вся надежда, поди, уж вы-то задержитесь у нас.
- Да, наслышан, места у вас тут красивые, поэтому когда предложили, не стал отказываться, - признался пассажир.
- И места красивые, и работы полно. А как насчет семьи? Думаете сюда перевозить или все же временно к нам?
- Один я, - уклончиво сказал Андрей Юрьевич.
- Не женат что ли?
- Был женат, развелись, дочке десять лет.
- Ну, не отчаивайся, Андрей Юрьевич, всякое в жизни бывает. Жизнь она ведь такая штука: что прошло, того не переделаешь, обратно время не вернешь, остается только жить дальше. А невесту мы тебе найдем… вон хоть мою Олю сосватаю за тебя…
Ольга до этого момента молчавшая, даже подпрыгнула от неожиданного предложения: - Дядь Саш, ты что говоришь?! Какое сватовство? – От стыда она готова была из машины выскочить.
- Ладно, не кипятись, пошутил я, - пошел на попятную Александр Савельевич, - хотя мне виднее, а вы молодежь, гордые, слова не скажи. Но время покажет, так что извиняй, Андрей Юрьевич, если что ляпнул зря. И ты, Олюшка, не обижайся.
Высадив нового инспектора, Александр Савельевич и Ольга возвращались в Кедровники.
- Прости меня, что лишнее брякнул, но парень этот понравился мне, смотрю на вас и вижу, что пара вы…
- Дядь Саш, не до этого мне сейчас. Я хоть и соскучилась, но внутри как будто потоптался кто. А ты своим предложением… ладно я, мы свои, так ведь ты человека чужого смутил…
- Не заметил я, чтобы он смутился, - ответил Савельич, - так что не переживай за него. А этого Ромку-недотепу забудь, за столько времени не предложил девушке замуж выйти…
- Ну почему, предлагал он…
- Когда?
- Когда уезжать собралась…
- Ну, вот тебе и ответ. Нееет, Оля, я сразу понял, не будет с него толку, жаль не посмел отговорить тебя.
Ольга вздохнула. Всю дорогу она думала о Ромке, ругала себя, что уехала с ним и что ничего хорошего из этого не вышло. А потом оправдывала себя за свой опрометчивый поступок: - Если не ошибаться, то и жизнь мимо пройдет, - думала она. Но сомнения мучили: Ромка ведь ради нее изменился, а она его бросила.
И тут же услышала звонок, посмотрела на телефон и поняла,что звонит Роман.
Татьяна Викторова
Продолжение по ссылке: