«…Замечательную книгу мы читаем каждый раз как бы заново. И в этом удивительная судьба авторов замечательных книг: они не ушли, не умерли, они сидят за своими письменными столами или стоят за конторками, они вне времени». Юрий Олеша
- Основательный Толстой
- Страдающий Достоевский
- Гротескный Гофман
- Авантюрный Дюма
- Патетический Гюго
- Ужасающий Эдгар По
- Сердобольный Золя
- Переживающий Горький
- Мерцающий Фолкнер
А вдруг писатели оказались такими, благодаря одному прелюбопытному обстоятельству – особенностям письменного стола. Столы у писателей, несомненно, бывают разного рода, громоздкие и миниатюрные, ручной работы и фабричной, разного дизайна и дерева, но… Рискнем и напишем об этом.
Песочница Льва Толстого
Лев Толстой садится за стол в Хамовниках, в своей московской усадьбе. Его стол – низкий, массивный, просторный, на нем лежат бумаги рукописей.
–Чтобы они не рассыпались, не падали со стола, – говорит экскурсовод, – столешница по периметру ограждена небольшим «заборчиком». Это невысокая деревянная решётка из мелких точёных балясин, соединённых между собой поверху перильцами, идущая по краю стола.
Вот и раскинь мозгами. Как эта низенькая перегородка могла сдержать, скажем, падающую кипу рукописей, или просто лист, поднятый ветром, непонятно. Сдается мне, здесь что-то другое. Взять пресс-папье. «На письменном столе она увидела знакомое ей пресс-папье с бронзовой собачкой”, – пишет Толстой в «Воскресении». И есть у меня одна версия, пусть странная, но послушайте. А не разговаривал ли великий Толстой со своими скромными предметами, не просил ли их держаться вместе, как листы в архивах? Ведь этом период жизни Лев Николаевич создавал публицистику, спорил с уставами официальной церкви. Готовился к тому чтобы сесть за стол, сам растапливал печь, убирал комнату, привозил в санях воду.
Стол-карлик Фолкнера
Уильям Фолкнер в отличие от Толстого, считает, что во время работы над текстом ничто не должно его отвлекать. Этим обусловлен выбор столика, на котором едва уместились пишущая машинка и настольная лампа. Для трубки места уже не остается. Никаких бумаг, статуэток, пресс-папье и прочего «мусора». Еще Фолкнер работает на балконе, скинув одежду и оставшись наедине с чистым листом.
Стол-Гулливер Горького
"Фома Гордеев" и некоторые рассказы написаны Максимом Горьким за необычным столом. Как сообщил из Нижнего Новгорода реставратор мебели Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. И.Э.Грабаря Роман Студенников, выточенные шары были снизу приклеены к ногам стола, что увеличивало высоту стола на 8 сантиметров. Стол стоял в доме, расположенном на месте современной улицы Нижегородской – там молодые супруги Пешковы снимали комнаты.
Из-за болезни легких врачи рекомендуют Горькому сидеть с прямой спиной, но у Горького еще и высокий рост, – поэтому ничего другого не остается, как увеличивать ножки. Вот и Фома Гордеев – высок, широкоплеч, и разговаривает густым басом.
Титаник в кабинете Кинга
У Кинга есть комикс, где он делится некоторыми секретами своих отношений с письменным столом.
«Я годами мечтал заиметь этакий массивный дубовый стол, который будет царить в комнате.
…В 1981 году я добыл такой стол, какой мне хотелось, и поставил его в центре просторного и светлого кабинета. …шесть лет я просидел за ним то пьяный, то обдолбанный… …Как капитан корабля, идущего рейсом в никуда.»
Устав от плаваний на этом Титанике, Кинг пересаживается за компактный стол ручной работы, в угол комнаты. И еще! Кинг рассказывает о важных писательских делах в комиксе, а отчего так?
Писатель создает то, что видимо из невидимого мира. Выносит что-то из погреба, как хозяйка сельского двора, превращает свой стол в двор для всех событий, или в площадку для взлетов за пределы атмосферы, как космодром для космического путешественника.
Стол писателя – это "филодром". Это нечто схожее с космодромом, особенно по функциям, ведь оттуда стартуют герои и сюжеты. Мы коснулись темы писательского дела лишь чуток, а сколько всего там было, это еще впереди, как мы надеемся.