Интервью с кандидатом психологических наук Сергеем Яголковским.
Расскажите как давно вы изучаете креативность? Почему заинтересовала эта область знаний?
Я изучаю креативность уже более 25 лет. Эта тема мне очень интересна до сих пор. Прежде всего, мне всегда было интересно, откуда вообще берётся что-то новое, как оно вырастает, откуда оно вдруг возникает. В силу нормальной человеческой лени, мне всегда хотелось найти способ решить сложную задачу необычно, но не затрачивая на это огромное количество энергии и времени.
Тема креативности очень перспективна в том смысле, что нахождение новых способов генерирования идей — это путь к новому знанию, к победе над проблемной ситуацией.
Какие мифы креативности? Вы слышали, как вы к ним относитесь?
Испокон веков люди строили теории, высказывали догадки о том, как человек порождает новые идеи. Здесь, конечно, было много мистического. Были в истории знания периоды, когда происхождение творческих идей приписывалось божественной воле, где не человек сам генерит идеи, а к нему эти идеи лишь посылаются (где человек – проводник). Это тоже в определённой степени можно назвать мифом.
С другой стороны, были представлены теории, которые говорили, что креативность можно воспитать с нуля, и человек может стать сколь угодно мощным креатором. Это тоже из разряда сказок и человеческих мечтаний. Мифов о креативности много, они возникают в силу того, что тема-то сама по себе очень привлекательная и построение моделей или работающей теории креативности — серьёзный мощный шаг в рамках прогресса эволюции и человеческого знания.
Насколько творчество и креативность хорошо изучены как области знания?
Творчество и креативность — это как любовь. Это феномен, который есть в нашей жизни, но он настолько многогранен и настолько сложен, что проникает на глубокие уровни нашего существа. А изучить его основательно и до конца не представляется возможным.
Конечно же, до сих пор нет таких всеобъемлющих теорий креативности, которые бы нам всё о ней рассказали.
В течение последних десятилетий произошёл серьезнейший прогресс в этой области, потому что чуть более полувека назад креативность стала таким полноценным научным понятием, на изучении которого сконцентрировались мощные умы. Всё началось с работ Гилфорда, бывшего президента Американской психологической ассоциации, который в 50-е годы заявил, что креативность должна разделяться с интеллектом. Это совершенно другой конструкт, совершенно другая способность. С этого момента начались интенсивные исследования креативности.
Сейчас же во всю изучают биологию и психофизиологию креативости. Познают, каким образом происходит активация различных зон мозга. Например, как степень возбуждения коры головного мозга влияет на креативность. Естественно, изучают активации правого и левого полушарий, исследуют взаимосвязь креативности и леворукости, а также процесс координации работы двух полушарий в рамках творческой деятельности.
Основные усилия по изучению креативности находятся в когнитивном русле. Когнитивный аспект, на мой взгляд, является сейчас самым востребованным и одним из дающих наиболее весомые научные результаты.
Во-первых, потому что когда мы говорим о креативности нас волнует «что же такое творческое мышление», как мы креативно мыслим, как мы рождаем новое знание, как мы умудряемся вдруг по-новому взглянуть на проблемную ситуацию и найти гениальное решение.
Сейчас проводятся исследование того самого инсайта как мгновенного озарения, когда мгновение назад нет решения, и вдруг оно появляется. Аналогично – с интуицией, которая дает нам ощущение, что вот-вот решение рядом. Когнитивный познавательный аспект чрезвычайно важен ещё и потому что тесно связан с разработкой искусственного интеллекта.
Чем больше мы узнаем о творческом мышлении, о том КАК мы рождаем новое знание, тем больше у человечества появляется шансов смоделировать этот мыслительный процесс, чтобы компьютер мог создавать нечто новое.
Креативность как характеристика всей личности человека – тоже интенсивно изучается. Я думаю очевидно, что сама по себе личность чрезвычайно сложный феномен. И креативность в этой личности вдвойне многогранный, многоспекторный сложный конструкт. На личностном уровне ее чрезвычайно сложно изучать. Хотя, конечно, многие этим занимаются: изучают то, как события человеческой жизни, восприятие всевозможных радостей, горестей, переживание психической травмы – могут влиять на креативность.
Исследователи также задаются вопросами, как всевозможные негативные обстоятельства трансформируются в человеческой личности и выливаются в некоторый творческий продукт. Ну и, конечно же, исследуются всевозможные социальные групповые аспекты творчества, во многом потому что сейчас интенсивно развиваются информационно-компьютерные технологии. Они дают нам возможность осуществлять групповое творчество, не выходя из дома.
Связана ли как-то креативность и психические расстройства? Если да, то как?
Это чрезвычайно сложный вопрос, потому что психические расстройства или психические болезни — это тонкая субстанция. Здесь стоит морально-этический вопрос постановки диагноза: имеем ли мы моральное право назвать их, имеем ли мы право называть человека психически нездоровым. Но, конечно, психические расстройства связаны со страданием, с негативными переживаниями человека или нестандартным поведением, мышлением. А творчество и креативность — это нестандартность, это необычность. В этой связи всевозможные психические расстройства и креативность могут быть связаны друг с другом.
История знает много примеров, когда великие творцы страдали от психических болезней, отклонений или находились в пограничных состояниях. Начиная с Микеланджело, Гоголя, Михаила Врубеля, до великого математика Джона Нэша, о котором есть фильм «Игры разума» и Хемингуэя.
Если попытаться упростить ответ на этот вопрос, то страдания психически нездорового человека иногда находят свой выход в творчестве.
Тот же Михаил Врубель, который был психически больным человеком – страдал. Негативные сильные переживания находили выход в его творчестве, достаточно печальном. Мы все знаем его картины с демонами. Зачастую всплескивание переживаний в творческой необычной форме помогает человеку, если не оздоровиться психически, то облегчить своё состояние.
Отдельным вопросом является связь типологии личности и креативности, где тип личности не должен путаться с болезнью. Были проведены исследования, которые показали, что у людей шизоидного типа креативность может быть более высоко развита. При этом, конечно же, не стоит путать шизоидность с шизофренией. Но зачастую и люди, болеющие шизофренией, показывают высокий уровень креативности.
Это не значит, что для того, чтобы быть креативным, нам нужно неприметно болеть шизофренией. Но это значит, что среди людей, болеющих шизофренией есть высоко оригинальные люди. Этому есть много объяснений. Если коротко сформулировать, можно сказать, что креативность — это необычность, это отход от стандарта. Если хотите, ненормальность (не в оценочном смысле), отступление от нормы. И психическая болезнь — это тоже отступление от нормы здоровья. В этом смысле и психические заболевания, и креативность являются не самым частотным фактором. В определенной степени они могут оказываться связанными друг с другом.
Как объяснить, что у выдающихся деятелей искусства трагичная судьба?
Во-первых, не у всех. Конечно, творческие люди — это необычные люди. Стандарт нашего социального функционирования ориентирован не на людей, отклоняющихся от нормы, а на большинство, на статистические показатели. Поэтому творческим людям зачастую тяжелее жить, тяжелее общаться с другими.
Я уже не говорю о том, что и на физиологическом уровне у творческих людей, бывают и отклонения, и какие-то особенности в поведении, в мышлении. Это во многом обуславливает и трагичность их судеб.
Ван Гог был психически больным. Есть шикарный фильм под названием «Ван Гог. На пороге вечности», где главного героя играет Уильям Дефо. Там это очень хорошо показано, как художник страдал, как при этом творил, насколько это было необычно, насколько это было не востребовано его современниками. Конечно, такая история задаёт некую трагичность судеб творческих людей. Ван Гог рисовал своё видение мира, и это видение не воспринимали практически никто из его современников. Его считали полностью неадекватным, умалишенным. Его картины считали мазнёй, как вы можете увидеть в фильме. Хотя сейчас мы понимаем, что у Ван Гога совершенно уникальный взгляд на мир.
Наверное, очень тяжело быть великим творцом, при этом оставаясь среднестатистическим человеком. Великий творец, он по-особому видит мир. Эта «особость» взгляда на мир и задаёт особенный жизненный трек. Огромное количество проблем возможно и со здоровьем, и с социализацией, и с взаимоотношением с самим собой. Творческие люди часто видят те проблемы, которые не волнуют большинство их современников. Будучи озабоченными этими проблемами, пытаясь их решать, они вступают на очень такую зыбкую почву, где можно легко провалиться и в страдания, и в психические болезни, и в проблемы с обществом.
Как негативные эмоции и травмирующие обстоятельства могут повлиять на креативность и способность к творчеству?
По-всякому.
Есть теории моделей, которые объясняют взаимосвязь эмоций, всевозможных психических травм и креативности. На первый взгляд может показаться, что наиболее адекватная модель — та, которая говорит о том, что негативные эмоции, они непременно выльются в творчество. Но всё не так просто. Хотя в том же психоанализе великий Фрейд предложил список так называемых защитных механизмов, которые защищают в автоматическом режиме нашу психику. И вот один из этих защитных механизмов — сублимация.
Это тот самый фактор, который когда мы находимся в состоянии отчаяния, когда у нас всё плохо, когда к нам идут бесконечные негативные импульсы со стороны, вдруг, в один прекрасный момент у нас что-то внутри переключается. Мы совершенно по-другому можем взглянуть на ситуацию, как бы с другого ракурса, и увидим свет в конце тоннеля, увидим решение, к которому нужно прийти. Мы с утроенной силой начинаем двигаться в этом направлении, зачастую продуктивно, создавая что-то на своём пути.
Вот это, ничто иное как сублимация, и ничто иное как модель или подтверждение того, что негативные эмоции и травмы могут стимулировать креативность.
С другой стороны, у человека чувствительного, синзитивного, который в комфортных условиях создаёт что-то новое, негативные обстоятельства или травма могут полностью нарушить этот процесс. Вызывать какие-то дополнительные негативные переживания, страхи, фобии. Такой человек, во многих случаях, может и не вернуться к творчеству, связывая это творчество (сознательно или нет) – с пережитой психической травмой. Поэтому повторюсь, здесь всё не просто.
Однако действительно существуют модели и теории, которые объясняют, что негативные эмоции и травмы могут сублимироваться, могут трансформироваться в человеческом существе, в человеческой личности и давать силу творческим позывам, помогать стимулировать человека на продуцирование новых идей.
Во многих случаях переживания могут являться предвестниками или триггерами вот этих самых творческих идей и всевозможных креативных продуктов.
