— Расскажите о своих проектах.
— Я придумала пять новых проектов.
Первый проект — Golden Line DSD — золотая серия. Эта идея возникла после того, как я побывала в Москве. Мы придумали новую упаковку, вообще, это был новый концепт: в составе продуктов мы хотели использовать золотую фольгу.
— А зачем?
— Две причины. Во-первых, ионы золота действительно хорошо влияют на кожу. А во-вторых, это реклама. Никто не кладёт золото в свои кремы, а мы положим! Такой маркетинговый ход.
Потом я начала проект «Сибелин». Это уже был только мой проект.
SIBELLE — это была моя первая линия продуктов после возврата из Лондона в Израиль, зарегистрированная торговая марка. Слоган: «Скажи “да” красоте с продуктами SI-BELLE».
SIBLEX — шампунь для париков.
SIBELINE — антиперспирант-дезодорант продленного (до трех дней) действия для мужчин и женщин.
SI-BELIUS — специальный крем после бритья для мужчин.
SI-BELLINA — продукты для девочек (мыло, пена для ванн, шампунь-антистатик).
SEA-BELLE — специальная линия для яхтсменов и путешествующих по воде. Минимальное количество для максимального удовольствия.
По сути, причина появления этой серии — хасиды. Потребности этой демографической группы я начала изучать, конечно, из-за моего сына. Какие у них особые потребности? Не религиозные, а ежедневные бытовые. Самое главное, это, конечно, то, что они потеют, потому что они так плотно одеты. Пот — это не болезнь, но это очень большой дефект, люди из-за этого очень комплексуют. И нельзя молиться там, где есть плохой запах.
«Сибелин» — это дезодоранты, антиперсперанты для религиозных евреев. И смотрите, какое я сделала открытие, изучая Библию… Когда евреи были изгнаны из Египта, сорок лет они ходили по пустыне. В пустыне всё время очень жарко. А там не было туалетов, не было ванны, бани, негде было мыться. Но при этом был очень высокий уровень гигиены. Как же это могло быть? Это научный вопрос. Не религиозный. Всё-таки они сорок лет жили там, перемещались. А всё это было благодаря манне. Манке, манной каше. У вас ещё осталось это название, манная каша.
Что такое манная каша? Которую маленькие дети кушают. Это еда, которая им даровалась с неба каждый день, и ее нельзя было хранить, чтобы съесть на следующий день. Она каждый день была свежая. Чего сегодня у нас нет абсолютно.
А в пятницу была двойная порция, которую нужно было сберечь на субботу, потому что в субботу не было манны.
Это первое свойство. Всегда, каждый день, — новая пища.
Второе свойство: эта манна имела такой вкус, который вы себе воображали. Например, если вы хотели борщ, эта манна имела вкус борща… но всё это происходило в вашей голове. Потому что, если вы не видите яблоко или лук, не чувствуете их запаха, вы не можете только по вкусу определить, какой вы едите продукт. Притворяться любым продуктом — это было ещё одно свойство манны.
И следующее — манны человек кушал столько, сколько хотел, но при этом среди скитальцев не было очень полных людей. Манна впитывалась в организм в нужном количестве, ровно сколько надо и куда надо. Поэтому у людей не было потребности ходить в туалет. Так написано в Библии.
И последнее: поскольку еда была всегда свежая, не было токсинов, не было пота, людям не надо было умываться. Они всегда ходили чистые, опрятные… соблюдалась гигиена.
Что такое пот? Пот — это выделяющиеся организмом токсины. Тело выделяет все эти вещества, они разлагаются, и получается пот с запахом. В истории из Библии этого не было.
Всё это я осознала, когда начала изучать эту религиозную группу — хасидов. Они одеваются не так, как мы, их пища отличается от нашей. Нужно, чтобы люди понимали, что еда, конечно, очень важна, еда может быть для нас благословением, а может быть отравой, и по количеству, когда мы переедаем, и по качеству. Наше несчастье, что у нас есть холодильники. Мы не кушаем каждый день свежую пищу, у нас всё хранится в холодильниках. И поэтому вся гигиена современного человека выстроена по-другому. Поэтому у нас есть врачи-гастроэнтерологи, которые лечат органы, участвующие в пищеварительных процессах.
Следующее: вы знаете, что ортодоксальные еврейские женщины ходят в париках? И я первая сделала шампунь для париков, «Сиблекс». Это как шампунь «Флекс» фирмы «Ревлон». А у меня был «Сиблекс».
Потом была отдельная серия для ортодоксальных мужчин. Они же не будут покупать продукт, который предназначен для женщин! Серия называлась «Сибелиус». Как композитор Сибелиус…
— А что за продукт был для мужчин? Шампунь?
— Для мужчин не шампунь. Они же не бреются, у них у всех бороды, и в этих бородах разводятся разные бактерии, они очень потеют, и всё такое. Это как лосьон для умывания, для гигиены лица. Только для людей, у которых есть бороды. Потому что под ними кожа преет, они потеют всё время, и на лице возникают воспаления, раздражения.
Я вообще глубоко изучила тему пота. Есть ещё две неприятные ситуации, причиной которых является пот. Например, у мужчин при ходьбе трется нога об ногу. От этого трения кожи может возникнуть рана, а потом в ране могут оказаться разные инфекции, и надо будет принимать антибиотики. А причина этой проблемы — снова пот.
И мой продукт подсушивал кожу в этих чувствительных местах, снижал трение, чтобы не возникало мелких ранок. Потому что там был аллантоин[1]. Хасидские мужчины же ходят всё лето в длинных черных брюках. И в тех же самых брюках они ходят зимой.
А у женщины… Знаете, какие проблемы у женщины? Сильно потеет область под лифчиком.
И это были два очень востребованных продукта. Сильно помогали мужчинам во время молитвы: например, они же молятся по два часа, а в субботу — четыре часа.
Во-первых, нет запаха. Во-вторых, нет болезненных ощущений, не возникает ран.
У женщины тоже. Это же очень неприятно, когда ей что-то всё время под лифчиком мешает.
Оба эти продукта входили в серию «Си-Бел», но здесь были немного изменённые формулы.
Чтобы делать продукты для религиозных клиентов, главное хорошо знать, что им можно, а что нельзя. Например, нельзя употреблять мыло, которое делает пену. Скажем, когда вы моете посуду, используете специальное жидкое средство, и получается пена. Так вот хасиду этого нельзя. Я сделала такое мыло, которое не даёт пены. Это называлось кошер ликвид соуп (КЛС).
— Мыло это было для тела?
— Нет, не для тела. Вообще не для человека. Для мытья посуды. Это потребность особой группы людей. Таковы еврейские законы. Это не для красоты, это для здоровья. Впрочем, здоровье — это первая красота. Нет лучшей красоты, чем быть здоровым.
— Расскажите о проекте с асбестом.
— Я работала в Министерстве охраны окружающей среды, в 1993 году. Мы работали с асбестом, с запахами, разные были проекты. Асбест раньше часто употребляли для изоляции, это прежде всего изоляционный материал, но он канцерогенный, он провоцирует рак легких. Потому что асбест состоит из волокон. Когда человек дышит, эти волокна попадают в дыхательную систему, доходит до легких… Не сразу, но через несколько лет, допустим, через десять, это абсолютно точно рак легких. В Израиле была фабрика, которая изготавливала асбест, тут же очень много строек, его употребляли как изоляционный материал. И потом десятки, даже сотни людей, которые работали на этой фабрике, получали рак легких. Закрыли эту фабрику. Это было на севере Израиля, в Нагарии. И мы проверяли здания, где использовали асбест. Такие здания закрывались моментально, с сегодня на завтра. И хозяева здания должны были или срочно убрать этот асбест, или чем-то заклеить, чтобы не было открытого доступа к этим волокнам.
У меня были все данные, вся информация на самом высоком уровне. И я очень хотела, чтобы там, где учился мой сын, в ешиве в Вижнице, везде была здоровая среда, чистота, отсутствие вредных запахов, всё было зеленое и красивое, цветы, а в Вижнице ничего такого не было.
— Что такое Вижница?
— Хасиды берут названия своих поселений от маленьких местечек, которые были в Европе, в Польше, например. Они не называют свои поселения уникальными именами. Они называют эти центры хасидизма по имени местечка, где они исторически жили.
— То есть населенные пункты, где проживают, они называют по имени того места, откуда произошли. Правильно?
— Да-да. Черновцы… Знаете?
— Я там была.
— Ну вот, Вижница находится в двадцати километрах от Черновцов…Все названия хасидизма — от этих местечек, это географические названия маленьких поселков. Это не города, потому что там же не было светофоров, не было дорог, там… кони там ездили.
— А сейчас это что? Это районы города? Вот Вижница сейчас — это что такое?
— Вижница — это городок. Их ребе, раввин, происходил из Вижницы, поэтому это место называется хасидут Вижниц.
И вот в этом хасидском городке, тут, в Израиле, не было ничего зеленого, мне это очень мешало. Ну, я же не буду учить этих раввинов, что надо делать и как надо жить. Я, знаете, скромно себя веду. А сама думаю: надо начинать с детей. А у детей не было понимания, почему вокруг должно быть зеленое, почему нельзя наступать на цветы, почему нельзя рвать цветы, почему нельзя бросать мусор. Они, например, кушают какие-то конфеты на улице и бросают обертки от них на тротуар. Это воспитание. Если вы не объясните, что так нельзя и почему так нельзя, они ничего не понимают. Они же не делают кому-то плохо, да?
И тогда я сказала: «Окей, так дальше продолжаться не может, должно быть понимание». А они все говорят только на идиш, что я им буду объяснять? Что я — из министерства, они же ничего не поймут, я тоже ничего не пойму. Тогда я начала искать цитаты: что написано в Талмуде, почему должно быть чисто, почему не должно быть никакого неприятного запаха, почему должно быть опрятно, на лестнице, например. Или для чего нужны мусорные ящики, да.
Я провела такую воспитательную работу для себя, у меня еще не было внуков. Я сама очень многому научилась… Нельзя молиться в таком месте, где плохие запахи. Что значит плохие запахи? Например, возле мусорных ящиков. Нельзя там молиться, в Талмуде написано — нельзя. И я сделала такую маленькую книжечку для детей. Я написала книгу «Я берегу мои окрестности» и перевела ее. «Зеленая Вижница».
Я написала по-английски, почему надо беречь нашу среду. Потому что наша среда — от Бога, и Бог не будет сотворять ее еще раз. То, что мы испортим, нельзя будет потом исправить.
Потом я привела цитату из Библии: «Человек — как дерево в поле, потому что у человека есть свои корни — это его прошлое. Свои листья и свои цветы — это его будущее. Цветы — это его дети, внуки».
Если ребенок наступает кому-то на ногу, это же больно, да. А когда он портит цветок или дерево — это тоже больно…
Я же из Ленинграда, поэтому когда вокруг такие голые здания, без зелени — мы, ленинградцы, этого не понимаем. Посмотрите, как это устроено в Москве, там же везде есть украшения, архитектура, и всё такое. А тут ничего такого нет. Мне это мешает… А они, здешние дети, не знают другого, они не видели никогда, чтобы цветы были на окнах. Они не знают, что можно сделать мусорные ящики, не дома, не в коридоре, а на лестнице, и туда надо бросать свои фантики от конфет или что-то другое. Понимаете?
— Как вы сделали эту книжку? Вы ее придумали, вы ее нарисовали, или как это происходило? И что с ней было дальше?
— Я не умею рисовать. Я пригласила девочку-графика, я сказала: «Слушай, есть такое предложение…» И дальше про то, что я вижу. Например, эти голые дома, я не умею их рисовать. Я ей сказала: «Нарисуй такие голые дома, и чтобы дети их могли разукрашивать». Когда они их разукрасят, тогда они поймут, что хотят, чтобы такое было и вокруг них, на самом деле. Чтобы цветочек стоял на окне, и всё такое. Это надо было объяснить. Это приходит не само собой.
И я раздала эту книжку в Вижнице, у меня там много знакомых … и дети этим занимались три года.
— А как вы распространяли эту книгу? Просто друзьям раздавали?
— Да.
— Вы сами ее напечатали, за свой счет?
— Да, за свой счет.
— Какой тираж?
— Она маленькая. Сколько здесь страниц, я не знаю, страниц десять…
— Сколько штук напечатали?
— Пятьсот.
— И это был лично ваш проект? И девушка-график работала непосредственно с вами? И никто больше не помогал?
— Хорошо, я вам скажу еще. Всегда должна быть такая личная причина… У меня тогда умерла моя хорошая подруга, самая замечательная, и я это сделала в память о ней, ее называли Яфа. И вот в книге есть такая цитата, что Яфа — это краса по-русски, и что вся эта история с книжкой была придумана, чтобы и в Вижнице тоже всё было красиво. Это было посвящение моей Яфе. Вот так я написала. Видите, тут свечка… Потому что она умерла.
Все, кто получил книжку, знали ее и знали, что она умерла. Она была очень молодой женщиной, когда это случилось. Родила седьмого ребенка, развился рак груди. Этому последнему ребенку было семь месяцев, когда она скончалась.
— И три года дети раскрашивали книжку?
— Да. Но не только раскрашивали. У меня ещё были три подруги, они заботились о том, чтобы мусорные ящики были чистые, чтобы дети собирали обертки и другие бумажки, когда они идут в школу или в ясли. Они видят — фантик валяется, знают, что это плохо, и берут его с собой.
— Но это делалось через семью? Не через школу, не через детский сад. Этим родители занимались, да?
— Родители, да. Однако многие родители работают в яслях и школах. Так и расходилось… Понимаете?
— То есть здесь была инициатива не сверху, не от городских властей — это было самодеятельное движение.
— Да. Потому что это было важно, это было очень хорошо для них, и дети получали воспитание. Ребенок скушал конфетку, а что он должен сделать с этой бумажкой? Он же не знает. Тогда его научили — возьми, положи в карман, придешь домой или в гости, положишь это в мусорный ящик. Это было воспитание.
— Появились цветы на улицах?
— Появились, ещё как. В муниципалитете узнали об этом и стали раздавать маленькие горшочки, они очень дёшево стоят, а в них немножко земли… такие маленькие, знаете, с полстакана… Они их раздавали детям, бесплатно. Я же не могла сама покупать цветы на все балконы. Идея была в том, чтобы проект разрастался бы сам по себе. Потому что всем приятно смотреть на цветок, как он развивается.
Знаете, есть терапия цветами, растениями… Вот этим они и занимались.
Это был действительно прекрасный проект. И дети, и муниципалитет получили очень много хороших отзывов. Это же почти ничего не стоит, власти города всё равно делают сады, они делают эти огороды, и всё такое. А тут немножко земли и пластиковая баночка из-под сметаны — ничего им это не стоило.
— А книжка дальше куда-то пошла?
— Она осталась там в Вижнице. Ведь в ней были цитаты из Талмуда, из Библии. Чтобы научить детей чувствовать, обращать внимание на запахи. Слышать голоса птиц. Они же ничего этого не понимали, они с другого мира.
И они поняли, что это тоже от Всевышнего — не то, что я пришла от министерства, а про любовь к окружающему миру — это не от министерства, это от Всевышнего. И что нельзя портить, нельзя ломать, нельзя срывать. До сегодняшнего дня я получаю благодарности. Меня встречают на улице, говорят: «А-а-а… это ты сделала?» Да, я сделала. Но я не умею делать для кого-то, я всё делаю для себя.
— Ну да, делаете для себя, а получается для всех вокруг.
— Да, это моя проблема… Ну, как с зубами. С чего начался этот проект с зубами для детей? Я же увидела черные зубы у моих внучек. Вы видели черные зубы? Я до того никогда не видела. «Ага, — сказала я тогда. — Если это такая глобальная проблема, тогда она не только моя, весь город должен заниматься этой проблемой». И пять городов занималось этой проблемой.
Ну, это я. Я умею…
— У вас, как сейчас говорят, активная жизненная позиция.
— Да, потому что это для меня важно. Что значит важно для меня? Это то, важно для всех. Понимаете? Вот эта книга, она же важна не только для вас, для меня… ничего подобного, она для всех нужна. Потому что я же не буду писать про себя, это глупости такие.
В 1993–1996 годах, когда мы с Эрнестом поженились, я работала по четыре часа в день… половину дня. Я была химиком, работала в экологическом институте. У нас было большое здание, в десять этажей. Было очень интересно. Мы проверяли асбест. Потом меня уволили. Потому что это был государственный институт, сменилось правительство, и они сменили людей в государственных институтах, привели своих.
— То есть вас сократили?
— Да, меня уволили. А я знала библиотеку, она располагалась в том же здании. И тогда только появились компьютеры. Я сказала моему мужу: «Эрнесто, слушай, я останусь в этом здании, потому что это очень близко к нашему дому. Это первое здание из университетского комплекса, всего один светофор, и я буду продолжать там работать».
— А ваш муж Эрнест не хотел, чтобы вы полностью себя посвятили вашей совместной работе?
— Да, он хотел. Но меня предупредили: «Если ты оставишь свою работу, будешь только с Эрнестом, ты можешь похоронить своё прекрасное замужество, потому что вы будете надоедать один другому».
— Кто вас так предупредил?
— Моя прекрасная подруга, американка, которая знала Эрнеста. Она говорит: «Софи, иди работай». Ну, я так сделала, хорошо, но я работала только по четыре-пять часов.
Потом, когда меня уволили, я сказала: «Я буду работать в этом здании», потому что там было самое прекрасное место — библиотека. Потому что там были компьютеры. Я тогда даже не знала, как это называется, зачем это надо.
И как раз они искали библиотекаршу, висело объявление. И я пошла в эту библиотеку. Новое здание, очень красивое.
Я говорю: «Шалом, здравствуйте. Я буду работать у вас библиотекарем». — «Да, хорошо». Они же проверяют дипломы, какое у тебя образование, всё такое. А у меня всё прекрасно, диплом по органической химии.
Я там начала работать, знаете, где? На выдаче, в отделе, где берут книгу и отдают книгу. И мне это надоело. А моя директор говорит: «Софа, всё прекрасно, ты умеешь брать книги, отдавать книги, ты очень симпатичная… но у тебя нет одной очень важной вещи. Ты вообще не библиотекарша, у тебя же нет никакого профильного образования». Что я могу сказать? Конечно, нет. Я говорю: «А что за проблема? Что, надо научиться?» Она говорит: «Да, ты должна поехать в Иерусалимский университет и окончить факультет библиотечного дела».
— Сколько тогда вам было лет?
— Сорок восемь. Я говорю: «А, какая проблема, поехать в Иерусалим, закончить еще один факультет». После органической химии ничего не тяжело, всё в порядке. Я буду два года учиться по два дня в неделю и параллельно работать здесь. Я, конечно, не имела ни малейшего понятия, что такое учиться библиотечному делу. Но я любила ездить в Иерусалим… в Израиле есть только два университета с факультетом подходящего профиля: Бар-Илан, религиозный университет, и Иерусалимский университет, куда я и поступила. Всё, больше нигде такого не было.
Потом я увидела, как это тяжело. В университете были очень интересные предметы. Например, социология чтения, или история азбуки, или еврейские книги. Но я же не умею писать сочинения! Я умею писать формулы, я умею писать предложения, но не больше чем на пять-восемь слов. Все мои предложения как формулы — пять-восемь слов. Я не умею сочинять длинные предложения. Соответственно, я не могла делать домашние работы.
— Нужно было писать эссе?
— Эссе, да. А кто мне писал эссе? Мой сын писал мне эссе.
— Эрнест не писал вам эссе? Ваш сын писал?
— Мой сын писал. Это было после того, как Эрнест умер. Я окончила университет в 2000 году, это было уже после его смерти. И все эссе мне писал мой сын-раввин.
— Давид?
— Давид. Я всегда подписывала «с большим уважением и благодарностью за помощь раввину Давиду Моше». Я могла составить каталог, я могла посчитать что-то математическое, мне не трудно, а вот когда надо было писать длинные предложения… И Давид научился, и что? Ничего плохого, а я сдала экзамены. Всё. Я получила диплом Иерусалимского университета.
— И дальше вы работали в этой библиотеке?
— Да. Когда я только пришла в библиотеку, там было тридцать пять библиотекарш, одни только женщины. Они такие умные, Боже мой, у них у всех по два вузовских диплома, потому что диплом по библиотечному делу можно было получить только как второе образование, не первое.
И мне уже надоело это «возьми книгу, принеси книгу…» Я сказала: «Больше я тут не работаю, у меня такой диплом», и меня перевели в отдел каталогов. Каталог — это сердце каждой библиотеки. Там моим руководителем была дама из Америки, она положительно на меня влияла — я стала устраивать меньше скандалов. Она меня ввела в эту область — научила составлять каталоги. Я выполняла очень важную функцию, потому что только у меня было химическое образование. Нужно было составить каталоги на все докторские работы. Надо прочитать название, надо понять, о чём эта работа, и всё такое. Это было самое интересное.
— Сколько было таких докторских работ?
— Я думаю, несколько тысяч. У нас так: каждый, кто пишет докторскую диссертацию или магистерскую, получает вторую степень, обязан отдать свою работу в библиотеку. Если он не сдаст свою работу в библиотеку, то не получит диплом. Так что это было очень серьёзно.
В нашей библиотеке было три этажа. На первом этаже были только компьютеры. Сегодня там уже две сотни компьютеров для студентов. На втором этаже находились все научные журналы, очень много. А на третьем этаже были книги. Перед тем как уйти, я была ответственной за этот этаж книг. Сорок тысяч книг. Большинство из них выбросили.
— Почему? Перевели в цифровую форму?
— Да. Например, труды по химии. Я окончила химический факультет в 1972 году, и все эти книги по химии, изданные тогда, сейчас никому не нужны. Сегодня учатся по-другому. Оставили по одному экземпляру каждого года как исторические памятники, в память о том, что была серия этих книг.
— Когда вы закончили работу?
— Когда мои родители умерли, в 2014 году.
— Вы ушли на пенсию?
— Я ушла на пенсию. Мне было шестьдесят семь лет. У нас в шестьдесят семь лет вы должны уйти на пенсию.
— Нельзя работать на пенсии?
— Нет, я могла работать, но мне следовало быть волонтером. А я не люблю работать волонтером, без зарплаты.
— Давайте поговорим про духи.
— Можно про духи? Вы мне делаете так хорошо на сердце! Я буду много говорить, вы мне скажите «стоп», когда понадобится. Сама я не остановлюсь, это же моя самая любимая тема. Смотрите, у нас есть проект таких духов, они будут называться “Song of songs” («Песнь Песней»). Это удивительно любовная, эротическая, религиозная песнь царя Соломона из Библии, она очень чувственная. И смотрите, что я придумала… Вау, я даже сама до сих пор удивляюсь, хотя это уже давно было, как будто сто лет назад, а я всё равно очень волнуюсь, да, волнуюсь… Во-первых, это название, торговая марка “Song of Songs”. Аво-вторых, я придумала для неё такие слоганы… “Song of Songs” — the scent that evokes a thousand memories of Israel[2]. Как я придумывала продвижение для этих духов? Нужно, чтобы это звучало романтично, чтобы парфюм хорошо продавался, и чтобы все его хотели. Мы же должны продумать маркетинговую стратегию, а не писать стихи.
Тут есть три такие замечательные, уникальные, прямо-таки гениальные идеи. Первая — в описании продукта, это я уже процитировала. Вторая — это дизайн. У моих духов крышка флакона выполнена в виде арфы, понимаете? Эта арфа сделана из оливкового дерева, пропитанного эссенцией этих духов, этот запах можно зафиксировать химически. А в подарок к парфюму идет золотая брошь, очень дорогая, тоже в виде арфы.
— В форме арфы только пробка или весь флакон?
— No, no, только пробка, потому что невозможно сделать такую форму флакона. Но ведь эти арфы-крышки можно сделать разными. Допустим, для разных видов духов: сладкие, свежие... Этот дизайн тоже мой. А брошка должна быть сделана из золота, это дорогой материал, и она будет украшена маленьким бриллиантом… или тремя. Это нужно будет продемонстрировать на презентации. Выбрать для неё удачный момент. В Израиле каждые два года проходит фестиваль арфы. Участвуют те, кто играют на арфе… как это называется?
— Арфистка. На арфе же играют только женщины, мужчины не играют?
— Нет, мужчины тоже. Царь Давид играл на арфе. Но да, это больше женский инструмент, я думаю, потому что он очень чувственный. Я считаю, вся идея целиком вообще гениальна. Эрнест, он очень любил женщин, написал мне, что женщина — или все женщины — это вообще, я скажу по-английски, Paradise on Earth, «рай на Земле». Для каждого мужчины, который знает любовь и понимает, что такое любовь, женщина — рай на Земле, ничего больше не надо.
Так эти духи очень дорого стоят, во всех смыслах, это не ширпотреб, это продукт высокого класса. Я планирую, что его представит во время фестивального концерта какой-нибудь выдающийся музыкант.
— Почему вы решили придумать духи?
— Духи — это моя любовь. Каждая нормальная женщина любит духи. Самый престижный подарок — это духи. Самое дорогое, что есть в продаже, — это духи. В аэропорту едва ли не самые престижные магазины — парфюмерные. Духи действуют не на нос, они действуют непосредственно на психику. Они вас притягивают — вау, какой хороший запах, думаете вы. А цветы? Что вы делаете с цветами? Вы же их нюхаете, вы же слышите их запах. Когда я работала в «Хелена Рубинштейн», то изучала химию духов, это было самое интересное. К сожалению, я тогда еще только училась. Позже я хотела поступить на парфюмерную фабрику, где духи изготавливают… И я придумала этот парфюмерный проект вместе с Эрнестом, ведь Эрнест — он же такой романтик.
— В каком году вы их придумали?
— Сразу, как только вернулась из Лондона, после работы в «Хелена Рубинштейн», в 1979 году.
— Расскажите, какой вы хотели сделать запах? Куда женщина может их носить? Какая она, женщина, которая будет пользоваться вашими духами? Кто она, какой у нее характер, чем она занята, как она выглядит?
— Давайте я вам расскажу, а вы скажете «да» или «нет», хорошо? Эта женщина — ее зовут Катерина — это вы. Она будет их носить, когда захочет произвести большое впечатление, незабываемое впечатление. Да-да-да. Мы сейчас, знаете, сотворим эту женщину: я буду на вас смотреть и скажу вам, кто эта женщина. Она прекрасная, она хочет привлечь к себе attention[3], она… привлекательная, особенная, уникальная. Таких больше нет. Она очень элегантная женщина, и она не будет покупать разные одеколоны за три шекеля. Она купит дорогой продукт. А лучше всего — ей его подарят.
— А если ей не понравится? Это опасная история — покупать духи в подарок. А если запах не подойдет?
— Нет! Мы не будем угадывать, что им нравится, а что нет. Мы проведем исследование: возьмем десять или сто престижных женщин — они же все согласятся, разве нет? Все миллионерши или жены миллионеров — они же думают о себе, что они прекрасны. Они соглашаются ответить, потому что мы им делаем популярность, мы их приводим их в качестве примера престижной женщины. Конечно, они пойдут на это. Мы ничего им не платим. Мы просто приглашаем их попробовать духи, которые хотим вывести на рынок. У меня даже есть опросник, о чём их спрашивать. Они заполнят анкету, и мы будем знать, что им нравится, что им не нравится. Пригласим женщин с Рублёвки. Мы будем ориентироваться не на мой вкус и не на ваш, а на вкус этих клиенток. За что они готовы платить деньги? Они же не покупают духи за десять рублей.
Им очень нужен престиж, это для них самое главное. И женщины с Рублёвки будут выбирать, что им нравится, за что они платят. Триста долларов за такую бутылочку… они же платят. Мы сможем сказать: вот эта женщина с Рублёвки посоветовала сделать вот такие духи.
— Так, а формула уже есть?
— Не надо формулы, потому что никто так не делает духи. Духи изготавливаются на специальных фабриках. Один человек не сможет создать формулу. На создание одного парфюма иногда можно потратить сто ингредиентов. Откуда я возьму сто ингредиентов? Я буду делать заказ. Это я вам объясняю «кухню» — что происходит за закрытыми дверьми. Процесс изготовления — очень долгий, очень кропотливый. Проверяется, в правильном ли направлении мы идем, проверяются оттенки запаха. Это потрясающая наука — химия запахов. Знаете, что с помощью ароматов можно лечить? Головную боль можно вылечить, депрессию можно вылечить. Запахи воздействует на психику, на подсознание каждого человека.
— Проект не был реализован, я так понимаю…
— Нет, но всё уже было готово к реализации. Потому что где проблема? В деньгах. Иногда деньги — это решение: были бы деньги, можно было бы начинать. А иногда, как в случае с «Сибелином», деньги на спасают — всё обрушивается. Деньги — понятие неоднозначное. Иногда это благословение, иногда — проклятие.
Но это только с одной стороны. С другой стороны — это духи, вам сразу стало хорошо на сердце, правда? Мне тоже. Мы же любим хорошие запахи. Но у нас есть разные senses… чувства, да? Обоняние, слух, осязание, зрение… и есть исследования по каждому из этих чувств, их можно измерять. Мы можем измерить слух, зрение, всё можно измерить, кроме запаха. Наука о запахах еще десять лет тому назад вообще не считалась наукой. Не так давно, я думаю, лет десять назад, когда научились измерять силу и разные вариации запаха, это всё-таки стало наукой — химия запахов. За это открытие американский ученый Ричард Аксел получил Нобелевскую премию[4]. Очень важно, что наши чувства измеримы, и мы можем говорить про это как про науку. Эта наука имеет много аспектов. Например, в нашем геноме есть десять тысяч генов, которые ответственны только за запах. Вы можете помнить запах хлеба, который ассоциируется с вашим детством, с местом, где вы росли, где вы потом бывали…. Но запах может вызывать и негативные реакции. Например, кто-нибудь зайдет в комнату, вы его не знаете, но уже не выносите, он неприятно пахнет. Или не соблюдает гигиену, или у него просто запах тела такой. Запахи влияют на ваши психологические реакции. Первая реакция — на запах. Вы еще никого не видели, никого не слышали, но когда человек зашел в комнату, например, при собеседовании на работу, сначала все почувствуют запах.
И поэтому я разработала «негативную косметику» — это то, что подавляет неприятный запах от человека.
Из-за чего от человека может исходить неприятный запах? Из-за двух вещей. Первое — это его пот, а второе — токсины. Человек может быть чистым, но его тело так интенсивно выделяет токсины, что рядом с ним невозможно находиться. И я разработала продукт, который назывался «Сибелин» (Sibelin). Это производное от двух слов: si — «да» и belle — «красота».
Это называется «негативная косметика». Не для того, чтобы украшать, а чтобы нейтрализовать негативные стороны. Это был очень интересный продукт, имевший большой успех. Он действовал семьдесят два часа, а не восемь часов, как большинство подобных препаратов. И он не оставлял пятен на одежде, как другие антиперспиранты. Пятна образуются, потому что в составе есть алкоголь. Этот продукт не оставлял пятен, поскольку это был крем, который впитывается в кожу, распределяется по поверхности большой площади и не закупоривает поры.
Крем для хасидов был в продаже. Хасид, который его продавал, имел с этим продуктом очень большой успех, да, очень. Потому что раньше никто не думал об этом, никому не пришло в голову, что у этих бедных хасидов есть такая проблема, это же не болезнь. А если сказать «косметика» — так ее тоже нельзя использовать хасиду. Но я думала о проблеме. Какая в данном случае есть проблема? Проблема пота и запаха. Поэтому продажи поначалу шли очень. Был взлет, а потом падение. Подождите, я вам скажу, где было падение, это тоже важно. Я ему сказала: «Слушай, это же прежде всего для хасидов. Не ходи в аптеку, не пытайся конкурировать со всеми этими международными фирмами». Я сказала: «Это твой рынок, ты их знаешь, они тебя знают, оставайся там, у тебя будет достаточно клиентов». Но когда человек начинает работать с деньгами, он хочет больше, становится greedy, как это сказать по-русски …
— Жадным.
— Жадным, да. Еще больше, еще. Я его предупреждала каждый раз: не ходи в аптеки. Но, конечно, он пошел. Жадность. «Что? У меня же такой успех!» Я ему говорила: «Слушай, ты придешь в аптеку — а там на полках километры этих антиперспирантов. Они тебя скушают, ты даже не почувствуешь, как они тебя проглотят». Так и получилось. Он не смог с ними конкурировать, они в один день опустили все цены наполовину, едва только появился «Сибелин». Они убедились, что мой продукт и правда действует три дня, а если брать их продукцию, надо покупать три таких флакона. И они его прикончили, как предпринимателя. Это называется неудача из-за жадности. Потому что продукт был, покупатели были, а ты оказался жадным и недальновидным. Это как в сказке о золотой рыбке: давай еще!
— А кто был это человек? Какие у вас с ним были отношения?
— Сугубо коммерческие. Это был один из настоящих хасидов, я их знала лично, они даже живут возле моего сына. Он очень хотел заниматься этим продуктом, он целый год им сам пользовался — и всё было прекрасно.
Есть еще две проблемы с потом — это не болезнь, но это очень неприятно. В Израиле всё время жарко, а женщины ходят в лифчиках, и от пота под лифчиками возникает раздражение, аллергия. А мужчины ходят в брюках и натирают внутреннюю часть бедра, иногда до крови, это очень неприятно, иногда даже больно. А когда они употребляли «Сибелин», пот не выступал ни на ногах, ни на груди, и не было никаких проблем.
Еще я хотела сказать про духи. Это был не только новый продукт, это должны были быть новые знания, понятия, ощущения, и вообще — новое сотворение.
— А почему вы о них говорите в прошедшем времени? Почему «был»?
— Потому я была только беременна этим продуктом, я так и не родила его — он остался в моей голове, понимаете? Всё было придумано, всё подготовлено. Я даже нашла тех, кто будет делать пробку. Но это всё было теорией, и, к сожалению, ею и осталось, потому что не нашлось бюджета. Надо было вложить в этот проект огромные суммы денег.
Понимаете, сначала нужно придумать продукт. Потом нужно понять, как продвигать его на рынок: кому продавать, сколько продавать, где продавать, как продавать. Это процесс. Только потом его можно ставить на полки, делать рекламу. Каждый этап этого проекта имеет свою цену. К сожалению, он оказался очень дорогим, на старте нужно было иметь миллион долларов. Это не маленький проект. Если его разрабатывать как локальный проект, он не выстрелит. Здесь нужно начинать сверху. «Сибелин» — это крем против пота, он приходит снизу и поднимается наверх. А тут наоборот, начинается сверху, с фестиваля, с пиара, сразу с большого масштаба.
— А по лекарственным средствам Эрнеста, по его продуктам вы продолжили работу?
— Я была связана только с DSD. Очень много работала над темой минералов — откуда это слово, почему минералы, где минералы, что они такое… Я создала целую энциклопедию, бесконечную энциклопедию, потому что в неё всё время что-то добавлялось про соли. Я даже нашла танцы про соли, оперетту про соли.
А почему по-английски говорят salary[5]? От соли. У меня была масса материала. Я искала его в каждой библиотеке, куда только приходила… Книжки про соль на идиш у кого есть? Ни у кого.
— А зачем вы это делали?
— Зачем я это делала? Я вам скажу. Это тоже для Эрнеста. Ведь это он «открыл» Ям ха-Мелах. Евреи очень много занимались солью. Кошерное мясо — от соли. Что такое кошерное мясо, кошерная пища? Когда убивали корову, её мясо солили, чтобы не было крови, чтобы она сошла.
Соль, это важно. Этот текст я написала, когда пробовала перевести с английского стих Эрнеста “WOMAN OF SALT” и у меня ничего не получалось. Тогда я написала текст от себя, чтобы сохранить особенность стиля и жанра (белый стих), настроения и словотворчества. И вот что получилось:
To sb from eb
A woman of salt
I am a woman of salt and gritty sand.
I am a woman of leaven, of pregnant yeast
I am a woman of spice, of mystery and myrth, of aloes and ointment
I am woman of blood, of life
Ancient memories course through my veins
I am woman of light and shadows
Silhouttes and starbursts, sunny smiles and fleeting frowns
I am a woman of dark.
Night calls to me yet repels my very soul
I am a woman of stones, of mountains and majesty
Of precious jewels and ancient fossils.
I see beauty in a lump of coal and stories of the universe in granite
I am a woman of passion, of lust and love, of agony and hate
He who made me made me whole
I am woman of warp and woof
Bright strands of colour and unbleached wool
I weave memories both light and dark
I capture moments that touch the heart
I am a woman of word and song
I am a woman of memory
I capture stories and paint emotions
Music, wild and full of fury, speaks deep inside,
Fans the faint ambers, stirs the ashes,
Makes the flame burn bright
I am woman of salt.
София Браун, Тель-Авив. 04.12.2021
Хотите, я поясню, какой родился перевод этого стихотворения на русский? Очень интересный!
«Я — Солёнушка».
Имя Алёна — «алая», «огненная», «избранная», а на греческом значение имени Алёна — «факел» или «солнечная». Так назывались древние племена, жившие на европейской части России — алёны. Они были очень воинственными, их символом были меч и огонь. Имя героини русских сказок Алёнушка — именно славянских корней, древнего происхождения. Солёнушка — как Алёнушка, только из соли.
Я сокровище из соли.
Соль жизни.
«Соль дороже золота, поскольку без золота жить можно, а без соли нельзя». Флавий Марк Аврелий Кассиодор.
Я дочь Евы — Солёнушка.
Ева (с иврит. Хава) — эм кол хай — первая в истории женщина, мать.
Я из соли и песка шампань.
Песок шампань — свечный песок шампань.
Как женщина из листьев, плодородная.
Пряности и страсти, тайны и настойки мирры.
Настойка мирры с успехом используется в качестве отхаркивающего средства, поскольку способна высушивать избыток слизи внутри легких. Также такое замечательное растение может использоваться и в качестве компонента для массажных масел и смесей. Находят применения особые препараты и в лечебных ингаляциях для восстановления дыхательных органов.
Я женщина крови, соль жизни — Солёнушка.
Повторюсь, «соль дороже золота, поскольку без золота жить можно, а без соли нельзя». Флавий Марк Аврелий Кассиодор.
Древние воспоминания льются по венам моим.
Я женщина света и теней, силуэтов и леденцов.
Мы все созданы из света и теней. «Становления сознания без боли не бывает. Люди склонны к самым абсурдным поступкам и действиям, лишь бы только избежать столкновения со своей собственной душой...» Карл Юнг. Или вот: «Человек, который не прошел через ад своих страстей, так никогда и не победил их до конца. Насколько мы можем понять, единственная цель человеческого существования — это свет во тьме нашего существа». Карл Юнг.
Как радуга улыбки, как хмурые взгляды.
Что вам моя игра — то жизнь и смерть моя.
Я Солёнушка.
Тьма, ночь зовут меня, но душа моя побеждает искушения.
Я творение из камней, гор и величия драгоценностей и древних динобонов.
Динобон — минерал органического происхождения, завораживающий мозаично-пятнистым узором и пестрыми красками. Его название в переводе с английского означает “dino” — динозавр, “bone” — кость. Динобон нельзя назвать камнем. Это кости динозавров, которые на протяжении миллионов лет подвергались псевдоморфизму.
Я вижу красоту в угольке обгоревший души, а рассказы вселенной — в граните.
Я женщина страсти и любви, последней борьбы и ненависти.
Творец создал венец творения — человека.
Творец создал меня цельной.
Солёнушка.
Я тку ковры воспоминаний из всех цветов поляны.
Там есть мгновения судьбы и истории жизни.
Солёнушка.
Женщина слова и песни. Памяти истории.
Образа негодования и экстаза.
Моя музыка, дикая и полная ярости, говорит со мной глубоко внутри, как речь ангелов… Без слов. Пусть последние красные угольки будут пламенем моей души.
Я Солёнушка.
Вообще, про соль написано даже в Библии, в Евангелии, в книгах протестантов… Почти в каждой религии есть тема соли.
И что я придумала? Это было бы во имя Эрнеста. Я придумала серию продуктов. Это было десять лет назад. Oral DSD. Если Эрнест придумал только наружное применение: крем на лицо, на руки, шампунь на волосы, то я придумала внутреннее употребление соли — как зубная паста. Зубная паста, для полоскания рта.
Смотрите, сколько конкуренции есть на рынке зубной пасты. Пять больших фирм — они никому не дадут выйти на этот рынок. Причём они не пишут, что есть в этой пасте. А это внутреннее употребление.
Я поделила это, но не так, как все делают, например, вкус ментола или сладкий. Это всё глупости. Я это поделила так.
Во-первых, продукция для беременных женщин. Зубы начинают портиться ещё когда женщина вынашивает ребёнка. Если у неё плохие зубы, это генетически передается ребёнку. И там надо действительно учесть все эти гормоны, все химические вещества, которые влияют на зубы беременной и, опосредованно, ее ребенка.
Вторая группа — это уже продукты для новорождённых, от ноля до двух лет. У них еще нет зубов, но им уже промывают дёсна такой палочкой с ватой, чтобы уничтожить микробы, чтобы не было чёрных зубов.
Вы видели когда-нибудь черные зубы у маленьких детей? От чего они получаются, эти чёрные зубы?
— От бутылочки с молоком?
— От бутылочки. Ребёнок засыпает с бутылочкой во рту, в бутылочке есть молоко. В молоке лактоза — это сахар. Десна всё время оказывается под воздействием сахара, лактозы, и зубы чернеют.
Как предупредить заболевание, сделать так, чтобы вот этих заражённых дёсен не было? Для этого и были созданы наши препараты из второй группы.
Третья группа — продукция для детей, у которых уже есть молочные зубы, но они ещё не сменились на постоянные, коренные.
Потом идут продукты для взрослых — это четвёртая группа.
Пятая группа — это для людей, у которых выпали зубы. Они не могут употреблять тот же самый продукт.
И вот вся эта серия продуктов, Oral DSD с минералами, была посвящена памяти Эрнеста.
Чтобы зарегистрировать патент, не американский, а европейский, я потратила очень большую сумму своих личных денег. Потом мне даже не хватило денег на адвоката, что организовать защиту этого патента.
Но зато патент зарегистрирован, он описывает воздействие минералов Ям ха-Мелах на ротовую полость, особенно на слюну, и объясняет, почему снижается негативное влияние на зубы. Это всё было разработано.
Был запущен большой образовательный проект, нацеленный на то, чтобы отучить детей от «Кока-Колы», отучить их от конфет, которые прилипают к зубам и там остаются, на то, чтобы их научить следить за гигиеной полости рта. Полезные привычки нужно прививать. В этом проекте участвовало пять тысяч девочек из трёх городов. Религиозные девочки, религиозные воспитательницы. Программа была реализована на уровне Министерства образования. И три организации получили за это государственную награду.
Команда из Тель-Авивского университета из отделения стоматологии проверяла, сколько у ребенка гнилых зубов, они сравнивали, сколько их оказывалось до и после воздействия нашего препарата. Проект получил награду от министра здравоохранения, он назывался “Happy smiles with healthy teeth” (счастливые улыбки со здоровыми зубами).
Но начала весь этот проект я. У меня всегда «сумасшествие» в голове.
— А как вы его начали? Это же проект государственного уровня. Как вам удалось привлечь такие ресурсы?
— Самый хороший вопрос, честное слово. Потому что сначала я увидела эти чёрные зубы у моей внучки Хаи. Это моя первая внучка. Сначала был внук Срулик, потом родилась Хая. У Хаи я обнаружила черные зубы. И ужаснулась: «Что такое? Черные зубы?» Я никогда такого не видела. Спросила у своих подруг. И они мне сказали, что это называется the bottle teeth[6]. Что это такое? Детям от рождения до двух лет примерно всё время дают бутылочку. Чтобы они кушали, росли и всё такое. А ночью — чтобы они были спокойными. Так они и засыпают с этой бутылочкой молока во рту.
А что содержит молоко? Молочную кислоту. Она негативно воздействует на дёсны… Ну, я не говорю, что проблема проявляется у всех детей. Но у многих есть генетическая предрасположенность. И у них могут появиться «черные зубы», кариес. Но начинается всё ещё с дёсен. Когда десны поражены, зубы тоже будут кариозными, иногда они сразу растут уже с кариесом. Мамы в России тоже должны обращать на это внимание. Чтобы дети не спали с бутылкой во рту по восемь часов. Что, мы, взрослые, спим с молоком во рту? Мы не спим. А почему дети должны? Ну да, чтобы мама тоже могла поспать, чтобы дети не плакали бы, а спали. Но потом, после ночного кормления, обязательно надо прополоскать ротовую полость водой.
Вот так начался этот проект, и он длился три года. Этот проект распространился на весь Израиль, но действовал только в религиозных садиках и только для девочек.
Я посмотрела статистику Всемирной Организации Здравоохранения: 90–95% всех людей на свете имеют эту болезнь. Кариес.
Что такое кариес? Это такая болезнь, которая распространяется между зубами, между людьми, это гнилая материя… Она может распространяться по организму от одного зуба к другому, от одного человека к другому. Поэтому нельзя брать ложку, которая упала на землю, облизывать и давать ребенку. Понимаете? Потому что у мамы тоже могут быть эти микробы.
Я позвонила в страховую компанию, в Израиле она называется «Маккаби». У нас есть пять касс для медицинского страхования всего Израиля. Вы можете выбрать одну из них. Так вот, я рассказала о своем проекте одной медсестре, и она ответила: «Да, мы можем этим заняться, но это надо обдумать». Я говорю: «Ничего не надо обдумывать, ты будешь в этом проекте. Скажи, как тебя зовут, и в вашей компании именно ты будешь этим заниматься». Так в этом проекте появилась одна из самых больших страховых касс, которые спонсировали этот проект. Ну, конечно, для них это тоже была очень хорошая реклама, безусловно.
Потом я устроила второй большой скандал. Я пошла к мэру, который отвечал за детские сады для маленьких девочек. Потому что гигиена полости рта — это тоже образование, этому надо научить. И он у меня спросил: «Чем ты занимаешься? Ты тоже воспитательница?» Я говорю: «Нет». — «Ты здесь живешь? В этом городе?» Я говорю: «Нет». — «А почему ты пришла к нам с этим проектом?» Я говорю: «Потому что этот проект касается моей внучки, и не только моей внучки, потому что в ваших детских садах у детей больше всего гнилых зубов. Я это проверила». В больших семьях ортодоксальных евреев никто не чистит зубы, они вообще не знают, что это такое. Ну что, они будут стоять, восемь человек, возле раковины, и все одновременно чистить зубы? Такого нет.
Они начинают чистить зубы в садиках. Воспитательница проверяет им волосы, проверяет ногти, она же их учит и чистить зубы. И эти девочки, они же умные девочки, они не хотят, чтобы у них болели зубы. От чего болят? От того, что гниют. Они сами хотели научиться гигиене. Понимаете? И эта страховая касса выделила нам десять тысяч зубных щёток. Они тоже были заинтересованы, потому что лечить зубы — в десять раз дороже, чем провести профилактику, сделать так, чтобы этого не было, не было гнилых зубов.
Это был очень большой проект. Слава Богу, очень удачный. Я получила за него награду.
Но продвигать его дальше уже было не в моих силах. Я написала в C-P… они самая крупная компания на этом рынке… но было понятно, что они не возьмут мой проект. Положат его в ящик, и всё. У меня не было партнеров, понимаете, которые бы меня поддержали. Это известная болезнь всех изобретателей, и я не хотела больше тратить деньги, честно. Что, я буду продавать свою квартиру? Не буду. Мне надо десять таких квартир, чтобы выиграть соревнование с C-P.
Я была на трёх встречах с представителями C-P. Но это же большие американские фирмы. Они никому не позволят потеснить себя на их поле. И, смотрите, ведь всё в жизни меняется, всё движется к лучшему, прогресс, и всё такое. А что не движется? Зубные щётки как были сто лет назад, так и остались. А зубные пасты изменились? Сто лет назад было то же самое. Это несерьёзно. Подумайте сами.
А при этом в составе зубных паст есть фтор. Это канцерогенный материал, хоть его там и очень маленькое количество. От него бывает онкология, рак. То есть то, что они, эти компании, делают, — это преступление… за большие деньги. Всё это давно доказано. Мне просто было жалко смотреть на этих детей, которые прошли нашу программу, но дальше вынуждены будут использовать для гигиены полости рта традиционные средства.
Есть фото, где девочки, которые в течение года прошли курс по программе проекта «Счастливые улыбки со здоровыми зубами», приготовили для себя и своих друзей здоровый завтрак.
А потом мы сыграли театральную постановку, в которой участвовали дети в роли врачей и пациентов.
— А почему вы не стали продвигать эти продукты в тех фирмах, которые производили косметику Мёртвого моря?
— Это совершенно другая продукция. Формулы другие, продукты другие, ингредиенты другие. Не каждая фабрика может производить их.
Средства для гигиены полости рта — не лекарства, это правда. Те же фабрики, которые имеют разрешение на косметику, могут иметь разрешение на производство лекарств, но это разрешение должно быть получено на саму фирму, на место производства. Санитарные условия должны соответствовать специальным стандартам, вода для этой индустрии тоже должна быть специальная.
Да, я сделала очень много. Я нашла тех, кто производит тюбики. Я даже нашла в Тель-Авивском университете тех, кто может провести исследование: сравнить, сколько микробов — в слюне, не в зубах — остается после зубной пасты C-P, и сколько микробов остается, если использовать препараты из Ям ха-Мелах. Соотношение выходило — двадцать к одному.
Oral DSD был мой самый главный проект, очень большой. Дети писали мне благодарности… Когда дети осознают, что они хотят быть здоровыми, и понимают, как этого добиться, — это большое достижение. И вот дети пишут мне благодарности. Ну да, они ещё маленькие, и они не пишут, а рисуют свои благодарности. И когда в наших, участвовавших в проекте детских садах отменили шоколадки на день рождения и начали приносить фрукты, когда закупали молочные продукты, и дети учились готовить овощной суп — это было прекрасно. Это моё самое большое достижение.
Я вам скажу, что я знаю. Я год училась микробиологии ротовой полости (Oral Microbiology), и знаю, какие микроэлементы у нас там содержатся. Там есть всего-навсего два вида бактерий, которые разрушают эмаль и портят зубы. Эти две бактерии находятся в слюне. И поэтому, когда дети постоянно кушают сладкое, эти бактерии развиваются и кушают наши зубы. Надо начинать со слюны, не с зубов. Зубы — это последняя стадия.
В человеческом организме есть три жидкости, которые мы анализируем, — это кровь, моча и слюна. Как проверяют водителей, принимали они алкоголь или нет? По слюне. В слюне очень много информации. И про генетические болезни, и про многое другое.
А вам кто-то делает тест по слюне? Никому не делают. Делают только в Японии. И это самый легкий способ проверки. Кровь берут — надо делать укол, мочу тоже нужно собирать, всё это хлопотно. А слюна всегда при нас, и нам ничего не стоит плюнуть в баночку.
В Японии министерство здравоохранения следит за общественным здоровьем, они берегут зубы маленьких детей, делают им проверки по слюне. Сплюнуть несложно. И достаточно проверить всего две бактерии, не надо больше. И детям рассказывают про гигиену полости рта, и дети готовы учиться и разбираться в своём здоровье, никто не хочет быть больным и кричать ночью: «У меня зуб болит».
ORAL DSD
Официальное описание проекта
Интеллектуальная собственность Софии Браун
В соответствии со статистикой ВОЗ, почти 90% населения Земли страдает от кариеса. В результате серьезного исследования медицинской литературы я разработала серию продуктов для профилактики кариеса в соответствии с возрастными группами:
· беременные женщины,
· дети с рождения и до двух лет,
· дети с молочными зубами двух-семи лет,
· взрослые и дети с постоянными зубами,
· пожилые люди.
Были разработаны формулы для зубных паст, гелей и полосканий для полости рта. Эти продукты предназначены для эффективной профилактики и лечения кариеса и запаха изо рта. Перед тем, как предоставить более подробную информацию о разработке, я прошу подписать соглашение о конфиденциальности и коммерческое соглашение.
Я хотела бы представить себя и свои последние разработки в области лечения заболеваний ротовой полости.
ОБРАЗОВАНИЕ
1972 г. Магистратура по органической химии, Еврейский университет, Иерусалим.
2000 г. Магистратура по библиотечному делу/информатике, Еврейский университет, Иерусалим.
ОПЫТ РАБОТЫ:
1997–2014 годы. Библиотека естественных наук и медицины. Тель-Авивский университет. Отдел каталогов.
Автор двух патентов, зарегистрированных в Израиле и США.
В 2009 году совместно с Эрнестом Брауном я получила награду за жизненно важные достижения при разработке первой серии продуктов из минералов Мертвого моря — DSD.
В 2006 -2009 годах как волонтер я инициировала и возглавляла уникальный и успешный проект «Счастливые улыбки со здоровыми зубами», это был образовательный проект для профилактики и сокращения случаев заражения кариесом для детей пяти-шести лет (в детских садах).
За три года работы:
проект получил награду от заместителя министра здравоохранения Рабби Якова Лицмана;
результаты были рассмотрены на семинаре факультета социальных наук Тель-авивского университета;
затем проект был представлен на XVII Конференции по продвижению национального здоровья и образования в Иерусалиме в 2010 году в качестве эффективной модели для профилактики кариеса у детей. Фонд здоровья «Маккаби» принял решение увеличить количество участников проекта от тысячи до пяти тысяч детей с последующим распространением на население с низким доходом на национальном уровне.
Я разработала очень большую программу. И она вошла в систему обучения для этих садиков — это три тысячи девочек — как приучать детей к такому виду гигиены.
Больные зубы стоят государству очень много денег. Каким образом? Ребёнок плачет всю ночь, и что? Мама или папа утром идут на работу? Они её пропускают. Потом, сколько стоит лечение зубов? Я не знаю, как в России, но в Израиле это очень много денег. Теперь это входит в программу медицинского страхования, до восемнадцати лет все стоматологические процедуры проводятся бесплатно. Но государству это стоит очень дорого. Зубная боль — самая дорогая. Она продолжается много дней, и ей подвержена масса людей.
— Что это за процедуры, что лечат детям по государственной страховке?
— Когда заместителем министра здравоохранения был раввин, рав Лицман, он видел, какие огромные суммы денег вынуждены платить стоматологам семьи, у которых нет финансовой возможности, небогатые семьи. И он внес в кнессет законопроект о том, что все стоматологические процедуры для детей до восемнадцати лет будет оплачивать государство.
Но всё это началось с моего проекта. Когда рав Лицман узнал о нашей деятельности, он и побудил кнессет принять такой закон. Так что мой вклад в законодательство Израиля о здравоохранении весьма существенный. Не только мой, конечно, это был проект группы, но я собрала вместе профессиональных людей и профессиональные организации. Очень хороший проект, мы же недаром получили за него приз. Был разработан образовательный продукт для детей и для родителей. Кстати, если у вас нет разрешения на создание подобных проектов, вы не можете прийти ни в какой детский сад, чтобы делать там свои проекты. А мы получили такое разрешение на самом высоком уровне.
Я считаю это важным проектом ещё и потому, что родители тоже ничего не знают про зубы. Они знают: если у ребенка болит зуб, надо идти к врачу. А почему он болит, а может быть, не должен болеть? А может быть, врач должен прийти к ребенку, а не ребенок — к врачу?
У меня все проекты были связаны с демографией. Потом мы собирались распространить наш проект на бедуинов. У бедуинов, которые живут в пустыне, нет зубных щеток и зубной пасты. У них очень плохо соблюдается гигиена, рано выпадают зубы, и вообще все эти проблемы. И наш проект должен был войти в программу для их садиков, для маленьких детей от трёх до пяти лет.
[1] Аллантоин в косметике применяется для того, чтобы стимулировать обновление тканей. Он нормализует функциональность сальных желез, устраняет перхоть, питает и увлажняет кожу, покрывая ее защитной плёнкой. [Электронный ресурс]. — URL: https://ceramed.ru/articles/allantoin-v-kosmetike-poleznye-svoystva-primenenie-i-bezopasnost (дата обращения: 05.12.2022).
[2] «Песнь Песней» — аромат, пробуждающий тысячи воспоминаний об Израиле (англ.).
[3] Attention — внимание (англ.).
[4] Нобелевская премия по физиологии и медицине 2004 г. присуждена Ричарду Акселу и Линде Бак за исследования в области изучения «обонятельных рецепторов и организации системы органов обоняния». Аксел открыл семейство генов, генерирующих протеины, которые улавливают запахи. Результаты его исследований позволили объяснить механизм работы органов обоняния. С помощью метода, разработанного лабораторией Линды Бак, показано, что обонятельная система использует комбинаторную схему кодирования запахов. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.rsci.ru/science_news/143437.php (дата обращения: 05.12.2022).
[5] Salary — зарплата (англ.).
[6] The bottle teeth — «бутылочные зубы», «зубы от бутылочки» (англ.).