(часть 5)
Через полгода, когда Полина уже совсем освоилась в новом доме, а Раиса Тимофеевна доверяла ей свои тайны, Полина решилась спросить.
- А что же Паша так редко бывает?
Раису Тимофеевну, будто кипятком окатило, она покраснела, потом помолчала и успокоившись сказала:
- Понимаешь, Паша обижен на меня. Он ведь не родной мне сын. Я когда за Костю замуж выходила, ему три года было. Хороший мальчик был, ко мне тянулся. Это я только сейчас поняла, что дети беззлобные. Что ты в них заложила, то и вырастет. А тогда молодая была, двадцать три года всего.
Влюбилась я в Костю без памяти. Никакие трудности меня не пугали. Он только-только с женой развелся. Уехала она. А уже после свадьбы к нам Павлик приехал. Как я тогда скандалила, как кричала. А Павлик, хоть и маленький был, встанет в уголок от всех подальше и плачет:
- К маме хочу.
Костя мне тогда сказал:
- Если Павлик тебе не нужен, то я тоже уйду. Я сына не брошу.
Только тогда до меня дошло, что вместе с ребенком могу и мужа потерять. Я ведь как рассуждала:
- Мальчик с мамой жить должен. Ей там хорошо, она замуж вышла, а я не мать ему. И все мои знакомые меня поддерживали, и родители мои тоже говорили:
- Какой камень ты на себя вешаешь. Никогда ты матерью ему не станешь. Если бы у него матери совсем не было. Скажем от болезни, какой умерла, так ведь приедет и разрушит все, что вы с Костей построите.
Я верила им, и жизнь моя казалась испорченной. Вот этим маленьким ребенком испорчена. А Павлик зла не держал, мамой меня звать стал. Я не оценила.
У родителей моих собака была, алабай. Добрая собака, но вид её устрашающий из-за роста. Мы приехали с Павликом, собака кинулась к нему, видимо играть с ним хотела. Павлик испугался. Я видела, что собака к нему несется со всех ног, но не остановила. Хотела, чтобы он к матери проситься стал. Чтобы значит, из нашей семьи уехал. Собака несется, а я стою, словно вкопанная. Алабай сбил Павлика с ног и стал лизать лицо, шею. Он испугался, но ни слова не произнес. Только когда отец мой собаку отогнал, Павлик заплакал. Потом не говорил долго. А когда опять заговорил, заикаться стал. Павлика долго лечили. Сейчас он заикается, только когда волнуется.
Я после этого пересмотрела свое отношение к нему. Совестно стало, что выживаю маленького и беззащитного мальчика из дома. Смирилась. Отношения стали налаживаться. Павлик меня мамой звал. А я все равно чувствовала его холодность и отстраненность. Он уже не радовался моему приходу, не за лазил ко мне на колени, когда вместе мультики смотрели. Такой маленький, а не простил. Нет, внешне никак не проявлял. Но я чувствовала.
Потом уже когда подростком стал, отомстил мне. Отцу говорил, что не мать я ему. Не слушал, дерзил. А я все это время свою вину чувствовала.
С Костей мы хорошо жили. Не могу пожаловаться. А два года назад мы с ним в аварию попали. Я за рулем автомобиля была. Костя на месте погиб. Я выжила, только вот теперь двигаться не могу. Лучше бы я умерла тогда, - Раиса Тимофеевна впервые за это время расплакалась, громко и по-бабьи. Полина никогда не видела такой эту сильную женщину. Проплакавшись, она продолжила:
- Так вот Павлик меня в его смерти винит. Говорит, что если бы я не села за руль тогда, отец был бы жив. Я не хотела ночевать на даче, как меня ни уговаривал Костя. На работу спешила. Вот теперь никуда не опоздала, - из глаз её вновь слезы полились.
- Так уж получилось, что кроме Паши у меня нет никого. Вот и приходится ему за мной ухаживать. А душа его ко мне не переворачивается. Только я сама во всем виновата. Во всем виновата сама.
- Когда Костю похоронили, я с собой покончить хотела. Таблеток наглоталась, медсестра вовремя зашла. Не было бы уже меня. И боли этой не было, и страданий. А теперь лежу здесь овощем, а Павлик, которого я из дома выживала, все оплачивает. И тебя вот оплачивает. – Раиса Тимофеевна улыбнулась широкой улыбкой, только глаза остались грустными.
«Как же она с таким грузом живет, - подумала Полина, - я бы так не смогла». С потом спросила:
- А Паша женат?
- Э-э-э, девочка, да ты влюбилась, - Раиса Тимофеевна тихо засмеялась, - и правильно, Павлик парень видный, как отец его был. Я тоже когда-то влюбилась, трудно перед таким обаянием устоять.
Был женат, сбежала она, Янка его. С сыном сбежала. Он теперь пытается сына у неё забрать. А она шантажирует его, требует деньги, много денег. Он бы и отдал, да где же такие средства возьмешь. Не богач он, не олигарх, - Раиса Тимофеевна вздохнула и отвернулась, - устала я.