История написана по рассказам соседки. Написала его от первого лица, чтобы сохранить тонкую нить повествования рассказчицы.
=======================================
В детстве мне очень сильно не хватало бабушки. Она умерла задолго до моего появления на свет. Да и деда в моей жизни было слишком мало, он ушёл, когда мне исполнилось всего шесть лет. Я пыталась восполнить нехватку любви у соседской бабушки Лукьяновны. Она жила напротив нас. У неё в доме было тепло и уютно. Она часто угощала меня пирожками.
Я никогда не видела, чтобы к ней в гости приезжали внуки. Позже, когда я подросла, узнала, что все её родные жили за границей. Сначала туда уехал сын, потом вышла замуж за иностранца дочь, и тоже уехала на родину мужа. Домой приезжали редко.
Сын не мог бросить без надзора фирму, а может просто не считал нужным навещать родителей. А дочь, наверно, не отпускал на родину муж. Но это мои догадки, а как было на самом деле не знал никто. Так что, вся любовь соседской бабушки доставалась мне.
Дед Герасим, муж Лукьяновны, был замкнутым и необщительным стариком. Но меня терпел, и даже иногда доставал из карманов широченных штанов конфету, протягивал молча и гладил по голове.
Однажды мои родители поехали на машине с соседом, дядей Васей по делам. Больше я их не видела. Мне исполнилось к тому времени восемь лет. Все жалели меня, называли сироткой. И всю неделю я жила в доме Лукьяновны. А потом пришли чужие люди и забрали меня в детский дом.
Жизнь моя на этом закончилась. Начались мучительные годы взросления. В детском доме были жестокие нравы, тирания была не только со стороны детей. Воспитатели тоже не отличались хорошими манерами. Это была не жизнь, а борьба за выживание. Светлыми пятнами были дни, когда приходили ко мне бабушка Лукьяновна с мужем.
Она кормила меня на лавочке своими пирожками, дед насыпал мне полные карманы конфет. Лукьяновна уходя нежно целовала меня в щёки, а дед гладил, как всегда, по голове. Как только закрывалась за ними калитка, все подарки отнимались старшими детьми. Я не сопротивлялась, так как знала, не отдашь добровольно, еще и побьют.
И вот настал день когда я покидала детский дом. На моё удивление встречать меня пришли Лукьяновна с дедом. Они попросили пожить с ними, пока я не определюсь в жизни. Дом мой был в плачевном состоянии. И совсем не приспособлен для проживания. И поэтому я с радостью приняла приглашение.
Работу нашла сразу. Хоть и было нелегко жить в детском доме, но одно радовало, там нас обучали труду. Девочек шитью, а мальчиков столярному делу. Я устроилась работать на швейную фабрику. Лукьяновна уже была совсем старенькая, а дед Герасим почти не вставал с кровати.
Занимаясь уборкой дома я нашла конверт с адресом сына стариков. Написала ему письмо. В котором сообщила, что Герасим совсем плох. Ответ пришёл через месяц. На маленьком клочке бумаги, торопливым подчерком было написано всего несколько строк.
- Приехать не могу, не отпускают неотложные дела.
Хоронили деда всей улицей. Лукьяновна совсем сдала после похорон. Я как могла, поддерживала её. Дети так и не приехали. Лукьяновна прожила ровно сорок дней, и отправилась вслед за дедом. Я окончательно осиротела. И вот тут то и приехала их дочь.
Деловая походка, холеная, хорошо одетая. Золотого кольца нет разве что, только в носу. Приехала она с детьми, но без мужа. Двое сыновей примерно моего возраста и девочка чуть помладше. Мне было предложено немедленно выметаться, так как они намерены продать дом родителей. Для этой цели и покинули свою заграницу.
Я, собрав нехитрые пожитки, перебралась в свой дом. К тому времени я его уже почти привела в порядок. И жить в нем уже было можно. Через два дня, ближе к обеду раздались дикие крики заграничной гостьи. Была суббота, я была дома. Она ворвалась ко мне во двор, чуть не сняла входную дверь с петель. С оскорблениями, орала и обзывала меня аферисткой. Грозилась судом.
Я смотрела, на потерявшую человеческий облик женщину и ничего не понимала. На крики сбежалось пол улицы. Василий, соседский парень чуть старше меня встал между нами. И это было очень вовремя, по тому как иностранка норовила вцепиться мне в волосы. Я, воспитанная в жестоком мире детдома конечно могла постоять за себя, но все равно была благодарна ему.
Наконец-то, немного успокоившись, она смогла внятно объяснить причину своего гнева. Лукьяновна оставила завещание, в котором все своё имущество завещала мне. Первым моим желанием было отказаться от наследства. Но соседи, все, в голос уговаривали меня не делать этого.
- Дурой будешь. Ты за стариками год утки выносила, а дочка, где в это время была, ведь ей сообщили, что родители болеют.
- Ты Герасима таскала, чуть пуп не подорвала, а она на всё готовенькое прискакала. Тем более не оскорбляй память усопших, это их воля и так тому и быть.
Я послушалась взрослых, умудрённых жизненным опытом людей и все оставила как есть. Дочь ускакала в свою заграницу, даже не посетив могилки родителей. А через год Василий сделал мне предложение, Я не отказалась. Прожили мы с Василием долгую и счастливую жизнь. Уже и внуки выросли. Но бабушку Лукьяновну я никогда не забуду.
Не забывайте подписаться на канал, чтобы не потерять его.