— Ни-и слова больш! – деловито отрезала Мона. После нескольких пинт вишнёвого пива язык немного заплетался, зато бравада лезла во всю. Она выхватила ручку из-за уха и стала быстро водить ею по салфеткам, вытаскивая одну за другой из бокса. Вскоре на круглом деревянном столике между их бокалами и блюдцем с фисташками не осталось свободного места от набросков.
— Ну ты даёшь! – протянула Тилли, разглядывая рисунки. Даже несмотря на опьянение, подруга выдавала шедевры, словно штампуя смелые, летящие, гармоничные линии. – Я же только собираюсь ставить спектакль, понимаешь? Ещё даже сценария толком нет…
— Погодь, ща сё буит. С этими эскизами ты – вжух! – вот так всё напишь! — отвечала Мона, продолжая рисовать в пылу вдохновения. Пряди каштановых волос выбивались из причёски, так что приходилось прижимать их рукой, но помешать процессу творчества такая мелочь не могла. – Ты так живо описала персонажей, что я хочу отразить всё это в костюме! Ты увидишь, это будет интересно и эффектно, это точно цепанёт твою музу! О, да это цепанёт весь наш городишко! Успеха нашей постановке не миновать, попомни мои слова!
— Вполне вероятно, — с мечтательной улыбкой ответила Тилли. – В прошлый же раз так и получилось. – Она откинулась на стуле, оставив подругу в потоке собственных идей и оглянулась.
Их любимый бар почти опустел, бармен и, по совместительству, хозяин заведения переворачивал стулья у свободных столиков и уже поглядывал на засидевшихся девушек.
— Готовите новый спектакль? — спросил он без всякой иронии, когда Тилли подошла расплатиться. Девушка приложила банковскую карту к аппарату и с улыбкой кивнула.
— С нетерпением ждём. Всем городом, честно-честно! — продолжил он воодушевлённо. — Как будет называться?
— Рабочее название "Секреты фламинго"!
— О, можно быть польщённым? – заулыбался бармен.
— Отчасти, отчасти, — кокетливо ответила Тили уже по дороге к столику, где Мона сгребала салфеточные эскизы в свою сумочку.
Девушки вышли на улицу. Розовая вывеска бара поиграла на их радостных лицах мгновение и погасла. Тут же, напротив входа уже ожидало такси-кабриолет.
— Я завтра на свежую голову всё отрисую и пришлю тебе, — пообещала Мона и подмигнула. – Готовься к бессонным ночам!
— Хорошо, — рассмеялась подруга, — доброй ночи. – Они обнялись на прощание, и Тилли зашагала через квартал к своему дому.
А Мона прыгнула в такси, и как только дверь авто захлопнулась, водитель ударил на газ.
Ах, как она любила эти короткие, но бодрящие поездки! В её маленьком загородном райончике, где они оказались уже минут через пять, пышно цвели сады. Свежий, сладковатый от цветочного аромата воздух казался таким насыщенным и густым! Мона по привычке распустила волосы, отдав их во власть встречному ветру, и раскинула руки. Маленькая любимая традиция: всегда немного жалеть, что ехать так близко.
Она зашла в дом и прямо у входа сбросила комфортные, но не по погоде жаркие кожаные балетки. Прошлёпала на кухню босиком. Наполнила и осушила стакан с прохладной водой. Дважды. Подумав, наполнила снова – это уже для цветов на подоконнике: слишком жарко, чтобы с ними не поделиться.
А в голове уже мелькали и складывались образы, силуэты, текстуры… Светлый тончайший хлопок собирался и распадался мягкими складками на фигурах положительных персонажей, жатка в тёмных тонах своими заломами и складками дополняла костюмы отрицательных персонажей, а тонкий ярко-розовый муслин будто создан для образа главного героя.
— И вот такой, холодный зелёный идеально оттенит нашего замечательного Фламинго, — констатировала Мона, бережно поливая каменную розу.
***
Бармен затворил за девушками дверь и щёлкнул выключателем: розовая вывеска из неоновых трубок, изогнутых в форме птицы, тут же погасла. Он протёр последний столик, махнул тряпкой по хромированной салфеточнице и уже собирался переворачивать стулья, и тут же замер. Его заинтересовал белый уголок, торчащий из-под ножки стола, и он уже догадывался, что это.
Ещё бы, как не узнать мусор, который он килограммами выбрасывал каждый вечер. Но после клиентов, что были здесь только что, мусор этот мог оказаться драгоценным.
Аккуратно, чтобы не порвать, он извлёк тонкую, разрисованную ручкой салфетку. Сбоку красовалась размашистая подпись: Фламинго!
— Удача это или награда за что-то, — проговорил он, — но эти золотые девчонки ненароком одарили меня. Уже через пару лет клиенты будут приходить ко мне только потому, что здесь, да-да, вот за этим столиком, начиналось создание легендарного спектакля.
