Кира ехала на смену на троллейбусе и сидела на заднем сиденье с полуприкрытыми глазами. Ехать было долго, целых сорок минут, и она всегда старалась в это время подремать. Но дрёма эта была не настоящей, призрачной, той, в которой слышался бубнёж впереди сидящего мужчины, разговаривающего в полный голос по телефону, и той, где не было темноты, потому что сквозь щелочку её глаз пробивался дневной свет.
Она ехала, дремала, и одновременно раздумывала. О том, почему она такая несчастная. Почему в свои пятьдесят она до сих пор ездит на нелюбимую работу, живёт с взрослым неженатым сыном, который ни во что её не ставит, не имеет возможности съездить в отпуск по финансовым причинам, не может позволить себе купить новую пару понравившихся сапог, и ещё о многом, что её в последнее время так беспокоило и раздражало.
Всю жизнь Кира жила ради кого-то. Сначала ради семьи и мужа, потом, когда муж её бросил и ушёл к сестре армейского друга, ради маленького сына, а теперь она живёт по инерции, словно это и не она вовсе, а какая-то старая заводная кукла, которую однажды давным-давно завели, а выключить забыли.
Каждый день Киры проходил одинаково - почти как день сурка. Утром подъём ни свет, ни заря, готовка завтрака себе и великовозрастному сыну, потом работа, вечером с работы в магазин за продуктами и снова к плите - готовить ужин и обед на завтра. В выходные, которые у неё были "плавающими", Кира иногда позволяла себе поваляться чуть дольше обычного, но всё равно поднималась рано.
Она никогда не думала о том, чтобы сходить куда-нибудь в свой выходной и развеяться - например, в тот же кинотеатр, на утренний сеанс - ей всегда было чем заняться дома. То стирка, то уборка, то вязание, которое было её настоящей отдушиной. Она любила и умела вязать крючком добротные вещи и им с сыном это было хорошим подспорьем. Сын любил наряжаться, вкусно покушать, развлечься - и всё за мамин счёт.
Он нигде не работал и не учился, зато целыми днями напролёт рубился в компьютерные игры. Кира устала ворчать на него и давно махнула рукой. В конце концов Илье уже 28. Сколько можно с ним нянчиться и опекать. Она его кормила, обстирывала, иногда давала ему деньги, скопленные каким-то чудом, а он брал и пользовался всем без зазрения совести, считая, что мать обязана ему по гроб жизни.
... Сходя со ступенек троллейбуса на своей остановке, Кира неловко поставила ногу, оступилась, и кубарем полетела вниз. Она лежала на грязном асфальте и боялась пошевелиться, думая, что сломала себе что-то. На остановке были люди, но только двое подошли, чтобы помочь. Девушка и мужчина зрелых лет.
"С вами всё в порядке? - спросила молоденькая девчушка. Несмотря на всю свою хрупкость, было видно, что в ней есть какой-то стержень, потому что она стала чётко отдавать приказы рядом стоящему мужчине:
"Скорую вызывайте, что вы стоите столбом?" Мужчина суетливо полез в карман, вытащил трубку и стал набирать номер. А девушка меж тем аккуратно ощупывала Киру, спрашивая на каждом шагу где болит.
"Я врач. Виктория Алексеевна. Вы можете пошевелиться?" Кира испуганно взглянула ей в глаза и попыталась сесть. Болело ниже спины и она непроизвольно ойкнула.
"Так. Всё ясно. Лежите и не двигайтесь. Сейчас приедет скорая и отвезёт вас на рентген. Подозреваю перелом или трещину."
Продолжение следует.
----------------------------------------------------------------------------------------
Все мои рассказы находятся здесь:
Благодарю всех, кто читает и ставит лайки на моих публикациях.
Отдельное спасибо всем тем, кто находит время комментировать.