оглавление канала
Почему-то тихим шепотом, я проговорила:
- Хукка нашел Корнила. Он там.
Божедар недоверчиво покачал головой.
- Почему-ты так в этом уверена?
Я пожала плечами.
- Если бы он встретил незнакомца, или зверя, то лаял бы не так. А если бы там никого не было, просто вернулся бы ко мне. – Потом, едва заметно усмехнувшись, не удержалась от легкого ехидства. – Тебя не поймешь. То собака тебе свое имя «говорит», то ты очевидные вещи не слышишь.
Божедар насупился, но терпеливо постарался мне пояснить. А может себе?
- Это не от меня зависит. Внутри что-то щелкает, словно переключатель, и я воспринимаю мир, словно я все еще Божедар. И тогда я вижу и понимаю этот мир намного глубже. А иногда, когда мои эмоции, вызванные внешними факторами, такими как волнение или беспокойство, начинают зашкаливать, я опять становлюсь Федором. А Федор утратил четкое виденье этого мира. Вот так и болтаюсь туда, сюда, безо всякого толку. Нигде не могу найти устойчивости или определенности.
Я слегка опешила от такого признания. Кажется, у психиатров это называлось «раздвоением личности», но тут, похоже было что-то покруче. И я с легкой настороженностью спросила:
- А твой разум как…? Я хотела спросить, кем ты сам себя считаешь, Божедаром или Федором, а может и еще кем-то?
Он сердито глянул на меня, и, не сумев удержать раздражения, достаточно громко ответил:
- Я ощущаю себя собой! Просто мое подсознание выдает мне иногда странные вещи, которые я пытаюсь принять. И как следствие, стараюсь не сойти с ума, а еще - разобраться в происходящем не только внутри меня, но и в окружающем меня мире. И ты мне в этом помогаешь, служишь якорем, который позволяет мне удержаться в более или менее стабильном состоянии. Но только не тогда, когда ты пытаешься себя вести, как сейчас!
Мне вдруг стало стыдно. Тоже мне, психолог доморощенный, блин! Нашла время для объяснений. Тут с собой бы разобраться, а я еще к Божедару лезу! А главное, вовремя, что характерно! Чтобы как-то сгладить свое неуместное умничанье, я покаянно проговорила:
- Ну прости ты меня, дуру. Тут бы самой удержаться в собственных границах разума, и не съехать с реальности. Да еще и эти сны, которые не дают мне покоя. Не сердись, ладно? – Божедар грустно улыбнулся, и кивнул головой, давая понять, что не сердится на меня.
Вздохнув с некоторым облегчением, и, проклиная себя за свой язык, я зашагала дальше.
Вскоре из тумана показались контуры разрушенного дома. И нам навстречу вылетел Хукка с ласковым повизгиванием, надо полагать, радость его относилась к моему появлению. По крайней мере, мне так хотелось думать. Потому что ревновать собственную собаку к Божедару, или к Корнилу – было бы первым признаком моего неадекватного состояния. Вслед за собакой показалась фигура Корнила, и я кинулась к нему, как к родному. Плюнув на все правила хорошего тона, без всяких приветствий или прочих разговоров о погоде и самочувствии, я сходу сунула ему под нос свой медальон, волчью лапу, который всю дорогу крепко сжимала в ладони.
- Ты знаешь, ЧТО это такое?
Корнил кинул быстрый взгляд на амулет, а потом посмотрел на меня. На его лице, словно вырубленном из камня появилось слабое подобие улыбки. Почему подобие? Потому что улыбались только глаза. Все остальные черты лица выражали полнейшее равнодушие и сдержанность. Ни тебе удивления от нашего появления в такое время, ни тебе любопытства, свойственного людям в подобной ситуации. Ну прямо каменный гость какой-то! Он наклонился, чтобы потрепать Хукка по загривку, как я поняла, тянул паузу. Наверное, хотел как следует продумать ответ. Потом распрямился и насмешливым голосом спросил:
- Так ты для этого принеслась сюда посреди ночи, чтобы выяснить, знаком ли мне этот амулет? – Вопрос я посчитала риторическим, и потому молча продолжала буравить его взглядом. Не дождавшись от меня никакой реакции (интересно, а чего он ждал, что я сейчас начну кричать и руками размахивать?), он неохотно проговорил: – Да, разумеется… Любой Знающий знает, что это знак Велеса. То, что он у тебя, лишний раз подтверждает твою принадлежность к этому славному Роду. Хотя, конечно, сейчас каждый может смастерить, что в голову взбредет, и не зная глубинного смысла может нацепить это на себя. Только этот амулет не новодел. Он не просто старый, он древний. От него так и веет силой Велеса. Ты это хотела услышать от меня?
Я устала вздохнула. Не колется, чертяка! Делает вид, что ничего не понимает. Божедар, стоявший рядом и с интересом наблюдавший за нами, понял, что десятью минутами разговора не обойдется. Пробурчав тихонько себе под нос: «Думаю, что стоит развести костер…», он направился за дровами. Корнил ему проворчал вслед:
- Там в доме, у левой стены есть запас сухих дров. А то все вокруг отсырело, замаешься разжигать.
Божедар кивнул и направился к разваленному дому. А я, выбрала место у остывшего кострища, уселась на старое бревно. Корнил, постояв еще несколько секунд, последовал моему примеру. Я заговорила тихо и устало:
- Ведь ты же знаешь, ЧТО на самом деле так напугало ребят? Для чего ты здесь остался? Надеешься как-то остановить это, пока сюда не сбежались все Кощеи с округи, как метляки на свет?
Выражение лица моего собеседника в предутреннем свете, рассмотреть было трудно, да я и не вглядывалась особо. Я была уверена, что все так и есть. Корнил помолчал немного, а потом спросил с любопытством:
- Что знаю я – это одно. А вот меня больше интересует, что знаешь ты, а главное, откуда ты это знаешь?
То, что мы с ним, вроде бы, поменялись местами, и теперь он меня расспрашивает, а не я его, мне пришлось принять, как данность. Было ясно, что пока он не узнает точно, что мне известно, а, главное, откуда, откровенности от него ждать не приходилось. Поэтому, смирив свое негодование, я спокойно начала говорить:
- Отвечаю на твои вопросы по мере их, как говорится, поступления. Твоя реакция на мой медальон меня совершенно уверила в собственной правоте. Помимо всего того, что ты сказал об этом амулете, должна добавить еще кое-что. – В это время подошел Божедар с охапкой дров, и принялся разжигать костер. И я обратилась к нему. – Я хочу, чтобы ты тоже послушал. Нас это касается обоих. – Он кинул быстрый взгляд на меня, а затем на хмурое лицо Корнила, кивнул головой и стал разжигать костер. Пламя на сухом кусочке бересты вспыхнуло с первой спички и весело побежало по сухому дереву, распихивая клоки тумана по углам поляны. Потянуло горьковатым березовым дымком. Удовлетворенно кивнув головой, Божедар уселся рядом со мной и, по своему обыкновению, уставился в огонь, а я продолжила с того места, на котором остановилась, чтобы пригласить Божедара присоединиться к нам. – Этот амулет еще дает своему владельцу силу управлять тонкими мирами. В том числе, он так же усиливает виденье тонкого мира в любом его проявлении. Другими словами, любой морок он помогает распознать на счет «раз».
Я сделала картинную паузу, глядя со значением на Корнила. Все еще тешила себя надеждой, что он сам нам расскажет то, о чем я догадалась. Но на его лице было лишь равнодушное внимание, которое меня просто взбесило. Я зашипела, словно кошка, которой подпалили хвост.
- Послушай, Корнил, к чему все эти тайны и недомолвки, черт тебя подери?! Или ты друг, или ты враг! Другого в подобном деле просто быть не может! Ты сказал уже достаточно, чтобы понять, что ты человек не посторонний. Так к чему все эти игры в молчанку?!
Корнил посмотрел прямо мне в глаза, и взметнувшееся пламя костра отразилось в его глазах, придавая его взгляду какую-то нечеловеческую сущность. Но я была в такой ярости, что мне было уже глубоко наплевать, кто он есть на самом деле. Наверное, поэтому я встретила его взгляд точно с такой же яростной страстью. Несколько мгновений, которые показались мне вечностью, мы смотрели так друг на друга, и было такое ощущение, что наши взгляды сейчас высекут молнии. Он отступил первым. Усмехнулся, опустив взгляд, и проговорил тихо, словно для кого-то невидимого.
- Ну… И что я говорил… Такая же, как и ее бабка. Все снесет на своем пути, нисколько не думая о последствиях. Эх… Время идет, а мир не меняется, и люди вместе с ним не меняются. – Потом поднял на меня взгляд, и я не смогла разобрать, что он выражал. То ли интерес, то ли желание проникнуть внутрь моего разума, то ли легкое недоумение от того, что «мир не меняется». Спросил спокойно, буднично, словно учитель, который не понял объяснения своего ученика. – То, что знаю я – это одно. А то, что поняла ты – это другое. И от правильности твоего понимания зависит очень многое. Расскажи…
Это было сказано таким тоном, что я слегка даже растерялась. Хлопнула пару раз на него ресницами, потом посмотрела на Божедара, сидящего рядом. Он коротко кивнул головой, мол давай, не тушуйся… Чистая психушка! Может, это у меня уже крышу совсем снесло от всех этих дел, только я еще этого не осознала? Правильно, какой сумасшедший признает, что он сумасшедший? Ох ты, Господи… А может мне Корнил устраивает проверку, чтобы оценить на что я способна? Вот же каша заварилась… А кому расхлебывать? Не видя другого выхода, тяжело вздохнув, то есть, плюнув на все свои сомнения, я начала говорить. Сначала я обратилась к Божедару.
- Когда ты был в трансе возле Плакучего, ты произнес имя. Задавать тебе дурацкого вопроса, типа «помнишь?», я не буду. Ты был тогда в трансе и ничего, как я полагаю, не помнишь сейчас. Тогда еще в озере пузыри большие забулькали, и Хукка чего-то испугался, скулил, как щенок месячный. – Пес, услыхав свое имя, поднял голову с лап, посмотрел вопросительно на меня и нерешительно вильнул хвостом-колечком. Я, протянув руку, погладила его между ушей, и продолжила говорить. - Так вот, ты тогда назвал имя «Ику-Турсо». Так звали страшное чудище, по преданию, владыку вод с прозвищем «тысячерогий». Ты тогда сказал: «Страж и охотник», кажется так. Это чудище из эпоса Калевалы. Но вот какая интересная вещь получается. Никто и никогда не мог точно описать облика этого «владыки вод». Всех Калевала описала, буквально до цвета глаз и вышивок на одежде, а про этого Ику-Турсо – никто и ничего. Но ты сказал совершенно определенно, что он страж и охотник. Я еще тогда подумала, что ты просто бредишь. Прости, но ты иногда нес такое, что было немудрено так подумать. А сегодня я видела сон. Точнее, даже не сон, а словно я опять провалилась в другую, ту, мою прошлую жизнь. Мне привиделось, как мы с тобой проходили последнее испытание, назначенное Жрецами. В окрестностях Родового Капища мы встретили чудовище, как раз, как я думаю, того самого «тысячерогого».
Божедар смотрел на меня расширенными глазами, и в свете костра они казались не синими, а черными, словно беззвездная ночь, и только отсветы огня плясали в них. Не дождавшись никакой другой реакции от него, я продолжила, воодушевляясь все больше и больше, потому что все мои догадки стали перерастать в твердую уверенность. Только теперь я говорила, глядя на Корнила:
- Родовые Капища охранялись всегда не только хитроумной архитектурой жрецов со множеством ходов и ловушек, но у каждого был еще свой Охранник – существо из другого мира. У него была одна единственная задача – напугать непрошенных гостей. И, коли Родовые Капища и по сей день существуют, то существует и охранник. И это вовсе не какое-то жуткое чудище. Существование подобного монстра было бы невозможно скрыть от людей. Его бы наверняка уже тысячу раз заметили и убили. Такую громадину невозможно спрятать ни в лесу, ни под водой. Судя по тем фактам, которые я знаю, скорее всего это представитель уже почти вымершего рода водяных драконов. На самом деле, я думаю, он не отличается огромным ростом и особо устрашающим видом. Он должен быть не очень крупного размера, чтобы скрываться так, что его редко кто-нибудь мог обнаружить. Ну, что-то типа Лох-Несского чудовища, возможно, даже меньшего размера, безобидно питающегося рыбой и водорослями. Как-то так. Но… Это существо – не какой-нибудь безмозглый динозавр. Я уже сказала свое предположение. Скорее всего, оно из другого мира и обладает своим достаточным интеллектом, отличным от нашего, а еще - определенными способностями. Оно умеет воздействовать на наш мозг, вызывая в определенные моменты чудовищные галлюцинации, которые и пугают нас. Причем, каждый видит свое. Как говорится, у кого какая фантазия. Таким образом, оно отпугивает людей от тех мест, куда им соваться не стоит. И именно поэтому никто и никогда не мог описать его одинаково. Все источники сходились только в одном – это было жуткое чудище. А теперь, когда экспедиция вторглась в Родовое Капище, и попыталась проникнуть в самое его сердце, оно пробудилось. Отсюда те самые пузыри на озере, которые мы видели с Божедаром, отсюда перепуганные ребятишки. Оно все еще охраняет то, что должно охранять. Причем, ему вовсе не обязательно самому присутствовать в данном месте. Ментально оно очень сильно. Кстати, Божедар, я думаю, что шутки с твоей памятью – это именно его работа. Но это еще нужно будет проверить. Вряд ли оно покидает свое логово, которое находится в непосредственной близости от Капища. Иначе Хукка бы его почуял, даже его недавнее присутствие не укрылось бы от нюха моего пса. А вот это, - я протянула на ладони лапу волка, - вот это помогает мне увидеть, что истинно, а что является просто мороком. – Я обратилась опять к Божедару. С грустной улыбкой проговорила. – Кстати, именно ясное виденье тонкого мира, дарованное мне этим амулетом, позволило нам в той, прошлой жизни, пройти с тобой испытание. – Я закончила говорить и посмотрела на Корнила.