Вдоволь наскитавшись в темном холодном парке, где трава покрылась слоем первого инея, Роуз вернулась домой уже на рассвете, пробравшись внутрь тем же путем.
Когда она взбиралась по маленькой деревянной лестнице, скорее декоративной и вовсе не предназначенной для вылазок, ее ребра заныли, напоминая о недавней неприятности. Она почти не чувствовала рук и пальцев ног, скованных осенним хладом, но мысли ее были заняты совсем не этим. В голове роились пугающие, несправедливые, обидные для Роуз обвинения. И она то и дело мысленно на них огрызалась. Но эта обида была настолько нелепой, что… в общем, все как всегда.
Она влезла в свою темную комнату и на какое-то время замерла, прислушиваясь к тишине. Этому миру все равно, что с ней происходит. Она огляделась и глаза ее остановились на письменном столе, на котором лежали темные очки в черной оправе. Губы ее задрожали. Она кинулась к столу и небрежно схватила очки. А потом она бросила их на ламинат, занесла над ними ногу и почувствовала, как ее сердце схватила невидимая рука. Она минуту колебалась, а потом с силой наступила на Его подарок. Послышался треск, она сделала это еще и еще, а потом обессиленно бросилась на пол, раскинувшись рядом с осколками. Ее рука скользила по полу, натыкаясь на острое стекло, а из глаз капали слезы.
Рощица памяти о всем пережитом за последние недели тихонько раскачивалась, чуть наклонившись к земле. Странно, но ей вдруг показалось, будто она слышит тихий шепот листьев: «Позволь мне остаться…» Она представляла, как лежит в траве, глядя на звезды. Одна. Нет, все это глупости. Почему она вообще думает о таких глупостях, когда есть вещи намного важнее? Отец не смог бы гордиться ей сейчас. Наверное, глядя с небес, он покачал бы головой и тяжело вздохнул. Но, теперь он никогда не узнает, какая она на самом деле — слабая, погруженная в романтические фантазии.
Наконец-то заставив себя подняться с пола, она посмотрела на свою руку, покрытую мелкими царапинами, из которых сочилась кровь и мысленно разозлилась на себя. «Так мне и надо», — сказала Роуз, сквозь зубы. Она заглянула в комод с бельем и достала оттуда дневник отца. В яркой луне, свет которой лился в окно, она стала читать дальше, водя пальцем по фактурным строкам, вдавленных в бумагу. Отец всегда так писал — с нажимом, будто думал, что так буквы надежнее будут держаться на бумаге и точно никуда не исчезнут.
Невидимый взгляд отца следил за ней с больших листов пожелтевшей бумаги. «Ты должен быть здесь», — подумала она и вдруг вспомнила слова своей матери: «Он бросил нас…».
Роуз подумала, что в какой-то степени понимает мать, ведь отец действительно рисковал своей жизнью, наверняка зная о рисках. Он намеренно пошел на смерть. Но хотел ли он умирать? Вряд ли.
10 июня, 2020 год
Я узнал кое-что новое о вулканах. Перевод дался мне нелегко, но я смог понять главное. Как оказалось, уже несколько столетий некоторые племена островов Индийского океана практикуют определенные ритуалы жертвоприношений. Ужасная дикость! Они приносят в жертву невинных девушек, достигших возраста шестнадцати лет. Обычно в таком возрасте девушки большинства племен уже имеют по несколько детей, поэтому я прихожу к выводу, что бедных девушек специально сохраняют для того, чтобы приносить в жертву.
Племена Абхай-Авани, Маниша, Деви и Уша— ярые поклонники зверских традиций, которые они считают священными. Дело в том, что они искренне верят в силу Морского Демона, который обитает в глубинах Индийского океана. Чтобы успокоить его необузданный нрав, который проявляется в виде цунами и извержений вулканов, люди решили прибегнуть к подношениям в виде крови невинных девушек.
Еще много столетий назад в жертву приносились животные, но очень скоро ненасытный Демон пресытился и стал требовать большего. О его требованиях сообщил знаменитых в этих местах шаман Будхадев (Будхадев (инд.) — мудрое лицо), славящийся своими видениями, в которых он мог общаться с духами и демонами. Народ испугался и подчинился воле морского царя. Люди дали ему имя — Арнав Дев, подарив ему плоть. (Арнав — индуистское имя, происходящее от санскритского слова, означающего «океан» или «взбаламученные воды». Дев (инд.) — божественный, бог).
Далее отец в подробностях описывал ритуалы жертвоприношений и некоторые видения шамана. Роуз хватило и пары страниц, чтобы испытать неимоверное отвращение. Она еще долго листала дневник, разглядывая странные символы и карты, пока вовсе не обессилила.
Спрятав дневник обратно в комод, Роуз кое-как заставила себя посетить в ванную. Часы показывали пять утра. Взглянув в заляпанное зеркало над раковиной, девушка сморщилась: темные круги под глазами и красные пятна от слез вовсе ее не красили. Она включила радио, где голос диктора сообщал том, что школы нескольких городов, включая Пристин Тауна временно закрываются на неопределенный срок. Найдена еще одна жертва — Сесилия Босхо. Роуз видела эту девушку в новостях — юная поэтесса родом из Польши. Она училась в женской гимназии в соседнем городе, прямо на окраине Пристин Тауна. Фото улыбчивой блондинки с золотистыми кудряшками часто мелькало в газетах. Гордость Санни Глэйд («Солнечная поляна»). Диктор сказал, что это определенно почерк Багрового маньяка. Да, они дали ему имя, будто вознося его над другими, делая этого психа гением, героем-антагонистом. Отвратительно. Дело в том, что найденные жертвы почти полностью были обескровлены. На что-то это похоже.
Уснуть все равно не получится. А завтра ее и так ждал совершенно бесполезный день, проведенный в своей комнате. А она планировала посетить Адама. Он наверняка уже пришел в себя и она могла бы нормально поговорить с ним о его видениях, если, конечно, это не всего лишь бредни, вызванные временным помешательством и лекарствами.
Роуз набрала горячую, практически обжигающую ванну и погрузилась в воду, оставив на поверхности лишь лицо. Она постаралась полностью сосредоточиться на своих ощущениях, отключив мысли, которые так и лезли в ее воспаленный мозг. Еще две девушки. Нет, не думай. Хватит. Она все равно ничего не изменит. Пусть этим займется полиция — специально обученные люди. Она всего лишь пятнадцатилетняя девчонка. Ловить маньяков она не обучена.
Из омута мыслей ее вытянул резкий громкий стук в дверь. От неожиданности она с головой погрузилась в воду и наглоталась воды.
— Кто тут? — бросила она, пытаясь откашляться.
— Я, кто же еще, — ответил недовольный голос матери.
Она приоткрыла дверь и просунула в дверной проем пышную кучерявую голову. Вид у нее был заспанный. Наверняка, она только что встала. Как же они с Адамом похожи, пронеслось в голове Роуз.
- Чего? - буркнула Роуз и вновь погрузилась в воду, оставляя на поверхности лишь нос и глаза.
— Розали, пока ты плещешься в ванне, — сказала она учительским тоном, — мне позвонил врач Адама. — Последняя фраза взлетела вверх, превращаясь в писк. Снова что-то произошло.
— Что опять-то? — пробулькала Роуз, едва касаясь губами поверхности воды.
Миссис Блэк нахмурила брови:
— Наш Адам,… — она на миг задохнулась. — Он… пропал.