Домой возвращались ребятишки с бабой Фёклой. Мама только проводила их на пристань, а самой ей нужно было вылетать в Томск к отцу, которого туда доставили на санитарном самолёте.
Перед прибытием «Зари» она подозвала к себе Соньку и Саньку:
- Доченька, ты уже большая. Помоги бабушке, ей с вами одной справляться придётся, а она уже старенькая. Я на тебя надеюсь. Не позволяй Саньке шкодить – он тебя слушает. Смотрите за Андрейкой. А ты, Саня, мужик. Постарайся без неприятностей. Возьми работу по хозяйству на себя. А я, как смогу, так приеду … И в дороге не балуйте. Бабушке трудно за вами троими усмотреть.
Мама еле сдерживала слёзы.
- Мам, что случилось? Что с папой? – пыталась узнать Сонька.
- Пока не знаю ничего толком и сама. Его в больницу увезли в Томск. Надеюсь, всё будет хорошо.
- Ну, с Богом, иди! Нужный путь Господь правит. Всё дОлжно хорошо быть. Надо верить – оно само и сладится, - напутствовала дочь бабка.
И мама ушла. Соньке стало горько и тоскливо. Андрейка ,было, попытался бежать вслед, но бабушка его не пустила, придержав, и тот заревел.
Так с орущим братишкой и пошли на посадку.
Сонька и Санька сели рядом, бабка с Андрюшкой - отдельно. Он наконец-то успокоился и уснул. Брат с сестрой немного пошептались, гадая, что ж могло случиться с папой. Потом Санька задремал, а Сонька смотрела в окно. Мимо проплывали зеленеющие деревья, покосы, деревенские домишки. На пристани - люди. Всё так же, как совсем недавно, всего-то чуть более суток прошло с начала весёлого путешествия. Только теперь на душе было тяжело и больно. Томила неизвестность.
***
Домой прибыли к вечеру. Уставшие и голодные, кое-как добрались до дома. Чемоданы помог дотащить до деревни дядя Ваня, сосед, предполагающий, что они сегодня приедут – он их и встречал. Он по дороге рассказывал бабушке о происшествии, которое накануне взбудоражило всю деревню:
- Мужики Тимофеича нашли утром. Они на работу шагали на лесозаготовки, в лес, и вдруг услышали - стонет кто-то. Пошли в сторону от дороги, а там он… Не узнали даже сначала - кто. На голове живого места нет – избил кто-то сильно его. Говорить не мог, только по рукам смогли распознать нашего директора школы. Длинные пальцы, заметные. Все ж знали его-то. Вызвали фельдшера и участкового. Тот из района врачей вызвонил кое-как. А медик-то наш и не знал, что и как с таким ранением делать, даже подступить боялся. Говорил, что и трогать его опасно. Кое-как дотащили Тимофеича до больнички. Там ждали, пока врачи приедут. Потом уже нашли велосипед, на котором он на рыбалку поехал. Валялся тут же, недалеко, заваленный валежником. Утром к вам домой моя пошла, ведь договаривались же, что она корову доить будет. А там разгром! Искали что-то. Милиция с району приехала. Так что ты, баб Фёкла, не пугайся – дома у вас бардак полный. Жинка там убирать начала, как только разрешили. Но, понятно, что не знает, где и что у вас лежит, как что было. Так что ты уж прости за непорядок.
Не знаем, кто его так? Чем кому не угодил – мухи ведь не обидит. Семья и работа – все дела его! Хороший мужик-то! Накажи, Господь, этих нехристей! Неужто кто из наших?
Дядя Ваня старался говорить тихо, чтобы не пугать детей, но они всё равно слышали всё. Было страшно еще и оттого, что бабушка молчала, была непривычно тихой, только качала головой да утирала слёзы.
Порядок в доме решили наводить завтра, сегодня ни на что уже и сил не было. Бабка покормила детей нехитрой стряпнёй, которую приготовила к их приезду соседка, и уложила спать.
Сонька уснуть не могла долго, лежала, прислушиваясь к шепоту бабки и соседей, - они почему-то всё никак не уходили. Задремала, наконец, и вновь проснулась от того, что в комнате бабка молилась, стоя на коленях перед иконой. Она разговаривала с Богом, просила его о чём-то так горячо, что от этой молитвы, мало ей понятной, но такой сердечной и горестной, Сонька наконец-то тихонько заплакала. Бабушка подошла к внучке, погладила по голове:
- Спи, горемычная! И поплачь, поплачь – это на пользу. Дай-то Бог, всё устроится.
Утром Сонька помогала бабушке убирать дом: мела полы, раскладывала по местам разбросанные вещи, протирала пыль. Бабка выбрасывала мусор, собирая осколки разбитых тарелок, выкинула даже сломанную кем-то табуретку. Боль отступала хоть немного, пока все были заняты делом, а потом одолевала всех вновь. Только трёхлетний Андрюшка бегал по дому, весело лепеча, – он еще ничего не понимал.
К вечеру к ним пришли учителя из школы, принесли деньги «на жизнь» и рассказали, что в соседней деревне арестовали злыдней, избивших отца, – ими оказались два только что освободившихся из тюрьмы молодца. Один из них сынок жительницы той же деревни. Зачем они это сделали, никто пока не знал.
Сонька не могла спокойно слушать эти рассказы, она вышла во двор, присела на лавочку на полянке возле дома. Вокруг цвели ромашки, желтоглазые с белыми ресничками. Одна из них оказалась у неё в руке:
- Живой - неживой!
Летели на землю белые лепестки...
Начало историй о Соньке и Саньке можно прочитать на моём канале в подборке "Неслухи"
Оскорбления, ненормативная лексика и грубость на канале запрещены.
Копирование текста и его фрагментов без разрешения автора запрещено.