Конечно, если рассматривать вопрос о женском священстве в ветхозаветном контексте, то оно недопустимо. Проблема-то в том, что в христианской Церкви сохраняется много, слишком много ветхозаветного. И священство в Церкви часто понимается исключительно ветхозаветно, ведь понимание священства связано с пониманием святости и святыни. Поэтому и часто непо́нятым остаётся то, что в древней Церкви стояло за возгласом перед Причащением из древнего текста "Дидахи": "Если кто свят, да приступает, если кто нет, пусть покается".
"Святой" в древней Церкви - это всякий христианин. Его святость куплена дорогой ценой, ибо освятил его Сам Христос. Свят же, по существу, один только Бог. Святость же человека возможна через при-общение, при-чащение Богу. Святость – это, буквально, "отделенность" от мира сего падшего, погибающего, чей князь – дьявол: "Они не от мира, как и Я не от мира" (Ин 17:16).
Как же святость связана со священством? Чтобы приобщиться Богу, то есть чтобы войти в святость Бога, необходимо какое-то пространство взаимодействия с Богом, нужен какой-то способ преодолеть пропасть между Творцом и Его падшим творением. Именно этому с древнейших времён служили жертвоприношения, сопровождавшиеся молитвами. Именно через жертвы человек стремился войти в мистическое общение с Богом. Не зря Иисус в Евангелии говорит про ветхозаветный храм, где в центре - именно жертвоприношения: "и написано: «дом Мой домом молитвы наречется»" (Мф 21:13). Поэтому священник, совершавший жертвоприношения, и был тем, кто давал возможность войти в общение с Богом, войти в святость Бога. Иными словами, священник "вводил" в святость.
Но в Ветхом завете всякое приближение к святости Бога, как и всякое приобщение Богу, было слабым, относительным, временным, потому что таковы были жертвы, и таковы были священники. Нужна была совершенная жертва и священник, который мог бы её принести. Христос Сам стал такой Жертвой и таким Священником. Вся святость Бога – в Нём и от Него, а значит – в Нём единство с Богом. "Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное" (Еф.5:2)
Пребывают в святости Христа все христиане, независимо от пола (Гал 3:28). И священники – все, как носители и созидатели Божьей святости в мире. "...Чтобы быть вам священством святым для принесения духовных жертв благоприятных Богу чрез Иисуса Христа" (1Пет 2:5). В Церкви могут быть только "первые среди равных", которые изначально именовались "пресвитерами", т.е. старейшинами, или епископами, т.е. "блюстителями". Именование "священник" для отдельных членов христианство общества, "служащих алтарю", прикрепилось позднее и было условным, поскольку связано с языческой привычкой так называть служащих в храмах.
Экзистенциально же священник только один - Христос, и жертва одна - Христос, а весь христианский народ участвует, приобщается, причащается, включается в это Священство и в эту Жертву. "Ибо Он одним приношением сделал навсегда совершенными освящаемых" (Евр 10:14).
Отсюда и женское новозаветное священство: оно уже есть в Православной церкви и всегда было! И весьма дерзко было бы его отрицать, ибо это значило бы отрицать спасение женщин, их полноценность как членов Церкви. Другое дело, что их участие в нашем полу-ветхозаветном богослужении ограничено. Но это проблема не женщин. Это проблема нашего богослужения: почему оно в новозаветном плане так хромает на обе ноги, что ей так нужны старые ветхозаветные "костыли"? И это проблема жизни Церкви: почему Новый Завет так часто и так во многом откладывается куда-то далеко – в пространство умозрения или даже просто загробного мира? Это наша проблема: может быть, это мы так слабы, так маловерны, что Новый Завет в своем существе так во многом нам оказывается не под силу, да так, что мы даже и помыслить не можем вне ветхозаветных по духу категорий?