Предыдущая глава:
Глава № 5. Стая. Часть 2.
Крестьяне шли позади отары, предоставив делать свою работу собакам. Они были жителями трёх разных деревень. Хороший повод обсудить новости, поделиться сплетнями. Чума не смогла обосноваться здесь, в малонаселённой сельской местности. Но ужасы её, услышанные от беженцев и многократно приукрашенные людской молвой – устрашали. Вот и сейчас, их беседа об урожае и увеличении податей, часто перемежалась очередной ужасной историей о моровом проклятии.
- Говорю тебе, Пьер. Сам слышал, от служанки нашего кюре. Мор на города привезли испанцы, дьявол их раздери.
- Не ври, Яков. Ну, какие испанцы? Это сарацинский король велел забрасывать чумные трупы через городские стены. Сам слышал, как солдаты герцога между собой судачили. Кому ты больше веришь? Солдатам или служанке?
- Ерунду вы говорите, уважаемые. Это всё Божье наказание. У нас проездом была свита епископа, останавливались в таверне «Три кота». Вот они мне и поведали, за кружкой эля.
- Знатная таверна, эль там варят отменный. А вот вино – дрянь, испанская кислятина. Экономят, жадные псы. И лепёшки недосаливают.
- Не перебивай, Пьер. Я же слушал басни от твоей служанки. Ничем она тебя там ещё не наградила? На сеновале, в прошлую весну, с ней же тебя жена застукала?
- Хаха…ха, Пьер! Тебе тогда жена половником чуть все зубы не повыбивала! Может она тебе и «пипирку» подкоротила заодно?! Как у сарацин! Чтобы до чужих бабёнок не доставала!
Пьер густо покраснел, сверкнул глазами, но промолчал. Только крепче сжал древко рогатины, буравя собеседников ненавидящим взглядом. Когда темами мужских разговоров становятся женщины – жди беды.
- Заткнитесь оба! Коровьи отрыжки! Не лезьте ко мне, с вашими гнусными шуточками! А ты, Яков - лучше бы за своей бабой следил! Думаешь, никто не замечает, как она к вашему кюре на исповедь по утрам бегает?! А твоя дочь, Люсьен? В старых девах-то, не просто так осталась. Слаба на передок–то!
Яков побагровел, потянул из-за пояса охотничий нож:
- Ты кто такой, чтобы оскорблять мою благочестивую Мари? Ты язык-то прибери, а то я тебе быстро его укорочу!
Мужчины остановились. Пьер опустил рогатину, направив острие на одного из попутчиков.
Отара растянулась уже на четверть лье. Дорога впереди проходила в просеку, между подступившими с двух сторон дубравами. До войны, за дорогой следили. Она вела из города Рошфор-дю-Гар в город Оранж. Именно по ней, можно было выйти к одной из немногих переправ через полноводную Рону. Герцог не жалел золота и сил своих смердов – лес вырубался в обе стороны, почти на полёт арбалетной стрелы. Ни разбойники, ни дикие звери не смогли бы напасть неожиданно.
За прошедшие пять лет, страна погрязла в войне с соседней Испанией. Чума проредила население городов и власть пыталась компенсировать падение налогов за счёт жителей деревень. Сельчане, никакого энтузиазма по этому поводу, понятно не испытывали. Дорожные обочины же зарастали сначала бурьяном, а потом и кустарником с молодыми берёзками.
Накалившиеся страсти, грозили вот-вот перерасти в нешуточную драку. Трое мужчин стояли, направив друг на друга острия рогатин. Каждый из них, считал себя оскорблённым, был готов покарать обидчика. Про порученное им дело, они совсем позабыли. Не насторожил их, даже истошный лай овчарок и странная суета у кромки леса.
Жак влез на нижние ветки крайнего дерева. Ему было хорошо видно, как семь серых молний выскочили из-за деревьев в самом узком месте просеки. Овцы, почуявшие опасность, начали сбиваться в кучу. Их бородатый предводитель, с громким блеяньем заторопился пробраться в самую середину. Растянувшаяся отара, лишённая людского внимания, продолжала движение. Остановившийся авангард буквально тащило вперёд. Животные падали, тут же вскакивали, отпрыгивали в сторону. Где их, умело отсекали от коллектива зубастые охотники.
Собаки пытались организовать оборону, лаем сбивая овец в кучу. Самых непонятливых, кусали за ноги. Но овчарок было слишком мало, плотная масса стада разделяла их друг от друга. А пастухи - мало того, что были далеко. Так ещё и заняты разгоравшейся сварой. Вот уже четыре овцы упали, оросив землю кровью из разорванных глоток. Волки вошли во вкус, продолжая резать всех без разбора.
Стелла бесстрастно наблюдала за бойней. Она чувствовала нетерпение своей стаи, её голод. Искушение присоединиться было слишком велико. Жак с братьями напрягся, в ожидании безмолвной команды вожака. Миг…Ещё миг…Ну же…Пора?…Ну когда?...Вот же она, добыча, еда, свежее, тёплое мясо. Старая волчица так и не смогла решиться на атаку, только смотрела неотрывно на дорогу. Несмотря на бесстрастную позу, в ней бушевал ураган эмоций. Но вбитый прошлым опытом страх перед людьми, так и остался непоколебим.
Между тем, ситуация на поле начала меняться стремительно. Поняв, что дело неладно, люди спешили на выручку. Рискуя поломать себе ноги на травяных кочках, Пьер с товарищами бежали к месту схватки. Пытаясь издалека подбодрить собак, они громко свистели и размахивали над головами дрекольем. Волки, подобрав четыре из шестнадцати зарезанных овец, припустили к лесу. Одна из собак бросилась было в погоню, но быстро вернулась к отаре. Перспектива в одиночку оказаться в лесу, перед целой стаей - ей совершенно не понравилась.
- Ах вы, серые сволочи! Чтоб вас чёрт забрал! Чтоб ваши дети все перемёрли один за другим!
Пьер изрыгал проклятия, вослед ушедшим с добычей волкам. Из центра стада, смотрел на него безумными глазами уцелевший козёл. В прямоугольных зрачках плескался ужас. Рога на трясущейся голове больше не похожи были на символ герцогской власти. Он тихо блеял и топтался на месте, окружённый овцами.
- Яков, Жером… Как же так!? Вы-то куда смотрели!? С нас же теперь барон за этих овец, с живых шкуру спустит. Что делать-то будем?
- Не свисти парень, денег не будет. Придумаем, как оправдаться, Бог подскажет. Жером, у тебя та бечёвка осталась ещё? Да, я видел, как ты её у молочника в телеге спёр, не надо делать такие невинные глазки. Собираем овец, надо ещё пару лье пройти сегодня.
Животные мало-помалу успокаивались, собаки вновь получили власть над отарой. Собрав зарезанных овец, мужчины соорудили подобие волокуши из веток. Загрузив на неё половину мёртвых туш, они потащились вслед уходящему стаду.
- Сейчас от леса отойдём подальше, надо вставать на ночёвку. Жером, свистни собакам.
- Встанем, когда выйдем на открытое место. Не хватало нам ещё ночных приключений.
- Зверья развелось этим летом – пропасть просто. Надо костров на ночь зажечь, да побольше. Тут, не ровён час, ещё волки могут быть.
- Яков, у тебя ноги молодые – беги за подмогой. Здесь, в трёх лье, есть деревня. Там должен быть солдатский пост. Пусть скачут в сторону Авиньона, большую облаву надо делать.
Пьер потёр шею мозолистой рукой:
- Скажи, напало сразу полсотни волков. Еле живы остались, помилуй нас Матерь Божья. И овец, скажи, унесли три дюжины. Надо будет руки поцарапать и у курток рукава надорвать. Типа, спасали хозяйское добро, не жалея животов. Может, и помилует барон за усердие.
Стелла дождалась, когда трое пастухов скроются за поворотом. Волки, как один, бросились к оставленным, мёртвым овцам. Негоже оставлять свежее мясо. Здесь, хоть и граница с владениями стаи Гриса, но они своё унесли. Уж сколько смогли. Она никогда не одобряла, когда в пылу азарта, волки начинали убивать без остановки. Просто потому, что подвернулась лёгкая возможность убивать. Так, полтора года назад, погиб её муж – вожак их стаи, Бланк. До сих пор щемит сердце, как вспомнятся его подёрнутые смертной пеленой глаза.
Был конец зимы. Самая бескормица. Они так же, как и сейчас стая Гриса, напали на отару. Ночью. Началась резня. Двух собак кончили первыми. Потом, принялись за овец. Им было бы достаточно и трёх. Но, увлеклись…
Проснулись на шум пастух с помощником. Парни оказались не робкого десятка, опытные охотники. Не мешкая, вскочили на лошадей и включились в схватку. Они умело кружили над отарой, недосягаемые для волчьих зубов. Из двух самострелов, методично и спокойно расстреливали напавших в упор. В свете костров, отчётливо различимы были мятущиеся серые силуэты.
Двух дочерей-волчиц уложили арбалетными болтами. Самому Бланку перебили позвоночник, только тогда он скомандовал отходить к лесу. Выл от боли вслед уходящей семье, пытался догнать, волоча задними лапами по грязи. Конец его мучениям положила пастушья лошадь, размозжив копытом голову.
Стеллу скривило от воспоминаний: «быстро, быстро, быстро дети мои… каждый овцу в зубы и к лесу». Стая сработала чётко: только след примятой травы тянулся в сторону ближайших деревьев. Но утром и он не выдаст, куда исчезли последние жертвы волчьего налёта.
Вечером, староста объявил общий сход. Яков в красках пересказал землякам дневное нападение волков. Размахивая полу оторванным рукавом куртки, вещал о героической защите овец от полусотни жутких тварей. Не иначе, исчадий ада. Пошумели, поохали. Решили – устраивать общую облаву.
К Пьеру и Жеромо отправились несколько мужичков покрепче, вооружённых рогатинами и самострелом. Отару необходимо в целости доставить до баронской усадьбы. Заодно, следующим утром, один из мужиков – опытный следопыт, исследовал место нападения. У него возникли серьёзные сомнения в правдивости рассказа Якова со товарищи, касаемо количества волков и задранных овец. Но по три денье с каждого, вполне весомо подтвердили их правоту.
Через два дня, гудела уже вся округа, к северу и западу от Авиньона. С каждым следующим пересказом, волков становилось всё больше. Размером они каждый уже не уступал телёнку. Свирепостью и кровожадностью - конкурировали с самим Вельзевулом. Количество задранных овец уже превысило их общее число в том злосчастном стаде.
От каждой деревни, выделили по несколько добровольцев. Взволнованные крестьяне снарядили каждого, как на войну с испанцами. Барон объявил награду за каждый волчий хвост, по два лиара. Вестовые отправились с новостью в соседние провинции. Привлечённые заработком, съезжались охотники с половины Франции. Дело шло к большой охоте на волков. Когда слух дошёл до самого герцога, тот распорядился: «за счёт казны, снарядить в помощь отряд солдат из городской стражи».
Предстоящая облава, не уступала масштабом стратегическим планам военной кампании. Решили пройти широким фронтом загонщиков, по каждому из лесных участков. Десятки крестьян пойдут цепью, громко шумя рожками и стуча в колотушки. Выбежавших на открытые места зверей, ждали вооружённые всадники со сворами охотничьих псов. В местах, где волкам была возможность скрытно перейти под укрытие соседнего леса – натягивали бечёвки с красными, полотняными флажками. Под облаву, попадали угодья нескольких десятков волчьих стай.
О нависшей над ними опасности, Жак со своей семьёй не подозревали. В тот день, они наелись от пуза жирной баранины. Коротким сапожным ножом, парень снял и замочил в ручье две овечьих шкуры. Только Стелла не могла найти себе места, снедаемая непонятной тревогой. Раз за разом, она вслушивалась в негромкий шёпот ветра, пытаясь понять причину неясной угрозы.
Она была ещё совсем молодой волчицей, в стае своего отца, когда крестьяне в отместку за убитую, заблудившуюся корову, устроили на них охоту. Тогда им удалось спастись, проскользнув между рекой и цепью загонщиков. С двух сотен шагов, их не смогли достать арбалетные болты. Собак они запутали в чащобе. То рассыпаясь, то собираясь вновь. Тот ужас неминуемой смерти, навсегда отпечатался страхом. На уровне инстинкта закрепился чёткий след – человек это опасно. Человек это огонь, это боль, это смерть. Чем меньше имеешь с ним дело, тем спокойнее.
Глядя на спящего между волками Жака, она вдруг осознала – ведь он тоже из них. Он – средоточие опасности и смерти для любого волка. Подошла, осторожно понюхала пятку парня, затянутую в меховой, лосиный «чулок». В нос пробился запах шерсти, сырой прелой листвы, немного тухлого мяса, дыма и мочи. Её волчата рядом, пахли примерно так же. Ничего опасного. Он такой же, как и остальные в стае. Стелла успокоилась, положила крупную голову на лапы, и уснула чутким сном дикого зверя.
На следующий день, обходя привычным маршрутом свой лес, стая услышала непонятный шум со стороны дороги. Волчица дала сигнал Жаку. Парень ловко вскарабкался на ближайшую, высокую сосну. Приближаться к кромке леса было опасно – с людьми могли быть собаки. Звери точно понимали направление ветра. И переносимый им запах.
На вершине дерева, молодой человек смог разглядеть вдалеке идущих цепью людей. Они и производили непонятные, громкие звуки. От реки двигались несколько всадников. Некоторые, в дорогих, охотничьих камзолах. За рекой, горело несколько костров. Стояли солдатские палатки. Между ними и пирамидами пик, несколько человек снаряжали колчаны арбалетными болтами.
В недоумении, Жак посмотрел вниз, на Стеллу. То, что он увидел, её почему-то сильно взволновало. Старая волчица нервно закружила вокруг ствола, всем видом показывая крайнюю степень озабоченности. По её сигналу, стая снялась, и быстро помчалась сквозь заросли в противоположную от шума сторону.
«Что такого страшного-то? Всего лишь несколько десятков пеших и пяток конных. Даже собак, похоже нет» - Жак ни разу не слышал об облавной охоте на волков. По его пониманию, способ которым они добывали оленя - был только волчьим изобретением. Теперь, ему предстояло принять непосредственное участие в подобном развлечении. К сожалению, в качестве добычи.
Он спустился на землю, подхватил на плечи котомку. Взял в руку прислоненную к стволу, верную рогатину. По едва приметным следам, припустил вслед за стаей. Волки бежали со всей возможной для них скоростью следом за Стеллой. Молодой человек за месяцы, проведённые в лесу, научился бегать в чаще несравнимо быстрее любого из людей. Но, угнаться за волками ему было всё равно не под силу.
Во время бега, парень просто не замечал торчащие из земли корневища. Легко проскакивал по-над поваленными ветром стволами. Перепрыгивал небольшие овраги и ручейки. Ловко огибал непроходимый бурелом. Но расстояние между ним и стаей, понемногу увеличивалось. Мать-волчица, почему-то не хотела сделать скидку на его несовершенство. Она гнала и гнала семью сквозь лес, подальше от одной ей ведомой опасности.
Следующая глава:
