Все говорили — ведьма. И не врали, но аргументов не было совсем. Сова жила у шумной магистрали в квартире номер девяносто семь. Дурацкая история, конечно, куда деваться, если звали так. Прекрасно соответствовала внешность. Весной буквально зазывал чердак, приоткрывая дверь/окно/надежду, являя знак и предлагая нить. Достаточно ли сбыться где-то между вселенных или надо сочинить свою, нерукотворную, живую, где больше не нужны календари? Все говорили — ведьмы существуют, одна уж точно, вон она, смотри. Позвали участкового — впустую. Престранная. И где там быть уму?
Сова не отрицала — да, колдую. Действительно, мешает ли кому? Метлу никто не видел, предположим. И шляпа — недоступный абонент.
Андреич был сантехником. Хорошим, а почему бы, собственно, и нет. Профессия, разряд чего-то стоят, хотя не в этом случае вообще. В координатах местных синусоид Андреич спал, гулял, коптил лещей. Сидел на лавке. Находился в шоке, начальству иногда кричал "долой". Пока один младенец пухлощёкий в него случайно не попал стрелой, что привело к логичному финалу, который драматургами воспет. Весёлый инженер Мосгорканала на свадьбу подарил велосипед и два журнала "В помощь эрудиту". И "В помощь экстрасенсу". Тоже два. Красивая, ну точно Афродита, у алтаря хихикала Сова.
Жизнь потекла по водосточным венам при каждой власти, при любой поре. И приближался ежегодный пленум на легендарной ведьминой горе. Сам домовой (знаком с культурой быта) тревожился, под лестницей ворча. В лесу сатиры чистили копыта, русалки распевались по ночам, пугая рыб. Упырь чесал затылок и уверял, что леший идиот. А Совушка расклеилась, простыла — того гляди весь ковен подведёт. Подарки надо передать, к тому же, не то опять обидится родня. Решили наконец отправить мужа. Андреич возражал, но без огня. Предотвращая кучу безобразий, спасая мир от приступов икот, передавали по секретной связи: сегодня на горе другой дресс-код. И жить быстрей, и чувствовать острее, слова не к месту, стрелка на нуле. Как элегантно восседал Андреич верхом на чуть изогнутой метле на фоне деревенской пасторали. Летел себе и думал о жене.
Ведь говорили — ведьма. И не врали. Вот даже как-то радостно, что не.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Арт: Яна Фефелова
