Долгое время существовал стереотип о том, что в кино должны идти только красивые девушки. В реальности, таковым приходилось сложнее всего, и их успех часто ограничивался двумя-тремя лентами. А вот самых обыкновенных снимали чаще, но порой гримеры так брались за дело, создавая "внешность", что бедные актрисы рыдали при просмотре.
Потребность советского кино в некрасивых киноактрисах заметили еще классики сатиры Ильф и Петров. В фельетоне "Савонарыло" они язвительно отобразили страсть кинорежиссёров к исполнительницам с "нетипичной внешностью": ""Красивых девушек перестали брать на работу в кинематографию. Режиссер мыкался перед актрисой, не решался, мекал: "Дарование у вас, конечно, есть... Даже талант. Но какая-то вы такая... с физическими изъянами. Стройная, как киевский тополь. Какая-то вы, извините меня, красавица... Одним словом, в таком виде никак нельзя. Вот если бы у вас были мешки под глазами! Или глубоко запавший рот. Это другое дело. А у вас рот какой? Вишневый сад. Какое-то "мы увидим небо в алмазах". Улыбнитесь. Ну, так и есть! Все тридцать два зуба! Жемчуга! Торгсин! Нет, никак не могу взять вас. И походка у вас черт знает какая. Грациозная. Дуновение весны! Смотреть противно!" Актриса заплакала: "Отчего я такая несчастная? Талантливая -- и не кривобокая?"
И все-таки со временем красивые актрисы на экране стали появляться чаще. А вот тем, кому с внешностью не повезло, режиссёры ещё больше "помогали". Гениальная Фаина Раневская бывала в ужасе всякий раз, когда видела себя на экране, поэтому снималась очень редко. Выручала только предельно развитая самоирония - актриса умела едко подшучивать не только над окружающими, но и над собой. А вот, к примеру, одной из крупнейших актрис советского театра и кино конца ХХ века Инне Чуриковой потребовались не только самообладание, но и изрядные запасы успокоительных лекарств, когда в третьем своём фильме ей, наконец, досталась крупная работа. Режиссёр Александр Роу позвал её вместо Тамары Носовой на роль Марфуши в "Морозко". Инна Чурикова чуть не сорвала процесс озвучания фильма - её били рыдания, когда она видела себя на экране. Девушка была уверена, что является самой страшной актрисой советского, а возможно, и мирового кино. Кроме того, Чурикова еще и представляла мысленно, как этот фильм будут смотреть ее родные и друзья, как комментировать. А что начнётся на улицах при её появлении благодаря недобрым мальчишкам?
Впрочем, за три года до "Морозко" режиссёр Виктор Иванов поставил на Киевской студии им. Довженко, вероятно, самую знаменитую украинскую кинокомедию "За двумя зайцами". Роль Прони Прокоповны он доверил актрисе Маргарите Криницыной. Конечно, она не была красавицей в жизни, но являлась вполне миловидной интеллигентной женщиной. Здесь же режиссер и гримеры с костюмерами, что называется, оторвались по-полной. Хотя этот фильм стал главным в жизни Криницыной, и более таких звездных ролей она не исполняла, в семье актрисы триумфа не оценили. Муж Маргариты - фронтовик, сценарист Евгений Оноприенко - пребывал после премьеры весёлой комедии в предельно мрачном настроении и заявил жене: "Это же надо было так себя изуродовать!" А маленькая дочь Алла стеснялась говорить в школе, что её мама снимается в кино, чтобы никто не узнал, что она сыграла Проню.
Впрочем, некрасивость можно было создавать и без таких гротесковых образов. Эльдар Рязанов в ленте "Зигзаг удачи" удачно прибег к более реалистичному "ухудшению внешности" одной из актрис. Валентине Талызиной доверили роль "серой мышки" - приемщицы фотоателье Алевтины, жених которой Иван Степанович (Евгений Евстигнеев) говорил ей фразу, впоследствии вошедшую в народ: "Изменять я тебе не буду, ты мне тоже - кто на тебя польстится, так?" Талызину ради превращения в дурнушку лишили начисто не только косметики, но и бровей, оставив одни их контуры. Естественно, тщательно работали над её гардеробом, он должен был выглядеть предельно асексуальным. Желаемого визуального эффекта создатели фильма добились. Некоторые зрители старшего поколения и сегодня говорят, что Талызина была "страшненькой в молодости", но стала симпатичной в пожилые годы, вспоминая именно "Зигзаг". Впрочем, в финале ленты актриса всё же преображалась в весьма эффектную даму рядом со счастливым супругом.
Примечательно, что роль дурнушки Алевтины писали под ленинградскую актрису Алису Фрейндлих, которую Рязанов пробовал еще в "Гусарской балладе". Однако сняться в "Зигзаге" она не смогла - ожидала ребенка. Но Эльдар Александрович не отказался от своих планов выставить Алису Бруновну не в самом лучшем для женщины свете, и всё-таки снял ее в роли, вероятно, самой знаменитой "уродины" советского кино. Однако, и её "мымра" из "Служебного романа", которую идеально обезобразили с помощью отсутствия макияжа, ужасной прически, кошмарных очков и такого же гардероба, во второй серии превращалась почти что в королеву красоты статистического масштаба. И это помогло Фрейндлих стать "Лучшей актрисой года" по версии журнала "Советский экран". К слову, борясь со стереотипами, Рязанов на роль секретарши Верочки, которая в его с Брагинским пьесе "Сослуживцы" была выписана настоящей модной красавицей, пригласил Лию Ахеджакову. Она сыграла, что называется, на сопротивление, и тоже победила.
А вот Георгий Данелия таких подарков своим актрисам не делал. И ничего не сказал главному режиссеру "Современника" Галине Волчек о том, в каком виде собирается изобразить её на экране в комедии "Осенний марафон". С Галиной Борисовной Данелия был знаком еще с детства. Волчек сыграла в ленте неудачливую переводчицу Варвару по кличке Дюймовочка. Как и в случае с Чуриковой актриса увидела себя только на озвучании и пришла в ужас. "Я, конечно, никогда не считала себя красавицей, но чтобы до такой степени...", - вспоминала впоследствии Волчек. Примечательно, что именно эта роль и стала самой запоминающейся в ее кинобиографии наряду с эпизодом в "Берегись автомобиля". После "Марафона" Волчек почти перестала сниматься - больше не хотела себя психологически травмировать.
Ещё одна из самых знаменитых "дурнушек" советского кино - Вера Силкова из фильма Сергея Микаэляна "Влюблен по собственному желанию". Сыграла ее замечательная актриса Евгения Глушенко, которая за несколько лет до этого потрясла кинозрителей многих стран мира пронзительной ролью Сашеньки Платоновой в ленте Никиты Михалкова "Неоконченная пьеса для механического пианино". Теперь Глушенко решала другую задачу - отобразить на экране предельно некрасивую библиотекаршу, в которую должен был убедительно (и это являлось самым сложным) влюбиться герой Олега Янковского. Тогда этот артист находился на пике славы и считался секс-символом советского кино.
Некрасивость вновь создавалась за счет гардероба, отсутствия макияжа, причёски, а также придуманных самой актрисой внешних черт. К примеру, исключительно неженственной походки. Причём никакого рязановского внешнего "волшебного превращения" в конце фильме не было - Вера не становилась принцессой в вечернем платье. Здесь была решена другая задача, когда героиня преображалась внутренне. И именно в эту внутреннюю красоту и влюблялся бывший спортсмен Игорь, которого играл Янковский. Ведь к самой яркой внешности быстро привыкаешь, а вот долго находиться рядом со злым, недалёким или просто глупым человеком мучительно, пусть бы он являлся победителем всех возможных конкурсов красоты.
Друзья, а какие перевоплощения советских киноактрис в дурнушек больше всего запомнились вам?