Мой брат родился абсолютно здоровым ребёнком и развивался согласно графику. К полутора годам он уже имел словарный запас простых слов в количестве 10 штук. Но всё изменил отит…
Всё стандартно: острая боль, температура, гнойное отделяемое из уха - мама летит в райцентр к новому молодому оториноларингологу. Гнойный отит, вот вам антибиотик, вот вам капли в уши - через 10 дней всё пройдёт. Начало 90х, СССР на грани распада, неразбериха везде, во всех сферах, “спасительные” лекарства еле нашли. 10 дней лечения прошли, как и отит. Можно выдохнуть.
Спустя время мама заметит, что Вова перестал реагировать на зов и говорить, а спустя ещё полгода увидит агрессию на любой шум. Она вновь поедет к тому доктору, а тот предложит удалить аденоиды ребёнку в 3 года, что в те времена было запрещено (делалась эта процедура без капли обезбола), а во время процедуры снесёт ему носовую перегородку (но об этом она узнает позже).
Моему брату 4 года. Он всё так же молчит, злится на окружающие звуки. Ответа на вопрос мамы: “ЧТО С РЕБЁНКОМ?!” - нет. Местный педиатр не придумывает ничего умнее, чем отправить ребёнка “на Фрунзе” (имя нарицательное), там когда-то находилась психиатрическая больница, с предварительным диагнозом ДЕБИЛЬНОСТЬ. Передать состояние моей мамы и по сей день сложно словами. Как назло перестройка лишила моих родителей работы, еле сводили концы с концами, да и соседи не добавляли оптимизма, все шушукались и осуждали в рождении такого ребёнка. Самые “отважные” даже умудрялись высказаться: “Ты плодишь уродов!” (первый ребёнок родился недоношенным и умер на 3и сутки).
День Х. Мама с Вовой сидит в очереди к психиатру, рыдает. Сложно. И только санитарка, которая мыла полы, ей сказала: “Что ты тут делаешь?! Нечего тебе здесь делать! Он у тебя глухой! Иди ищи другого врача”. Именно эта безымянная женщина заставила маму прийти в себя. После этих слов она, схватив моего брата в охапку, пулей вылетела из той больницы и направилась уже в областную к оториноларингологу.
- Как же это мы так вас прозевали?! - сказал врач
Уже в областной больнице она услышала вердикт “Двусторонняя нейросенсорная тугоухость 2й и 3й степени”.
Потом родители начали долгий путь реабилитации и социальной адаптации моего брата, были готовы на всё, но в Москве один хороший профессор сказал: “Не тратьте деньги на обещания, вашему ребёнку слух уже не восстановить, они вам ещё пригодятся”. Там же, в Москве, в возрасте 5ти лет Вове удалили аденоиды и сказали про сломанную носовую перегородку.
Можно ли было предотвратить такой исход? Можно, назначив другое лечение. Можно было бы избежать последствий глухоты? Можно, обнаружив причину раньше. Мой брат провёл в “тишине”, белом шуме 3 года и это не могло не сказаться на его интеллектуальном развитии. Сейчас он обычный трудоспособный мужчина, но с огромными комплексами - это отголоски упущенного времени и работы неквалифицированных кадров, но это уже другая история.