Торопясь добраться до заветного домика на поляне, Лера забыла про свой пронизывающий страх перед самолетами. Да чтобы она добровольно зашла на борт этой летающей посудине!?
Не-е-е, жизнерадостная реклама; «Летайте самолетами аэрофлота!» совсем не для нее. От одной мысли, что под ногами будут километры пустоты, охватывала паническая дрожь. А сегодня ни один мускул не дрогнул; садилась в самолет в полной уверенности; все плохое уже произошло...
Да и слова Фотинии настойчиво кружили рядом и не давали забыться.
- Немедля ко мне, немедля…
Ничего, переживет как-нибудь эти два часа лету; не на поезде же пилить, когда счет времени на секунды идет…
Сжимая в руках бутылку минералки, Лера отпивала по маленькому глоточку и, косясь на пустующее рядом с ней место, молила Бога, чтобы оно так и осталось пустым. Жуть, как не хотелось ни с кем общаться и присутствие кого-либо рядом, воспринималось излишне болезненно. Словно с нее кожу содрали и даже малейшее нечаянное прикосновение способно причинить такую боль… что лучше не надо…
Самолет взлетел, а в соседнее кресло так и никто не приземлился; вот и славно… Уставившись в иллюминатор, Лера вспомнила растерянного Глеба и вздохнула; вот уж чьей миссии точно не позавидуешь; везти друга обратно на родину, да еще и перед несчастной матерью ответ держать. И перед невестой… Да есть ли она на самом деле эта невеста? Ох, чует сердце, наврал Мишка, наврал…
Про кольцо времени и о том, как оно должно сработать, старалась не думать. Что толку ломать голову, если все равно не угадает. Скорее бы уже увидеть милую ворожею, взглянуть в ее зеленые глаза и понять, все будет хорошо…неважно как, но будет.
Сумрак только что наступившей ночи вдруг стал рассеиваться; вскоре за стеклом иллюминатора показались облака и, постепенно покрываясь крапинками, обретали такие знакомые нежно-яркие оттенки, что всколыхнулось сердце. Крапинок становилось все больше и больше и вот это уже не облака, а поле… Бескрайнее поле тех самых цветов-снежинок, что росли в клумбе у домика Фотинии.
И кто-то шагал по этому полю так легко и непринужденно, раздвигая руками воздушные разноцветные волны гипсофил. Вглядываясь, Лера щурилась, терла глаза, но зрение ее не обманывало; то был Мишка. Живой и здоровый шел он по цветам-облакам и улыбался…
- Мишка!? – стукнула ладонью по стеклу Лера. – Мишка! – наполняясь разрывающей радостью, прокричала она.
- Пристегнись, скоро посадка… - стремительно приблизился любимый и легонько погладил ее по плечу.
- Мишка, мой Мишка… - счастливо прошептала Лера.
- Девушка! Пристегиваемся, самолет заходит на посадку.
Растворились в темноте гипсофилы, исчез Мишка, а склонившаяся на ней стюардесса приветливо улыбалась и тормошила за плечо.
- Все, все, я проснулась, - заверила вежливую работницу аэрофлота Лера и, пристегнувшись, дотронулась губами до ягод иглицы на браслете. Кто бы ни наслал это видение, но благодаря ему тревога немного отпустила.
Южная ночь тут же обняла запахом недавно прошедшего дождя. Блестели мокрые дорожки, самолеты и вокзал аэрофлота на фоне темнеющих гор сверкал елочной игрушкой. Заждавшиеся таксисты быстро разобрали пассажиров и вся эта суета приезда, что сегодня невероятно раздражала, пошла на спад и вскоре стихла. Выйдя на улицу, Лера опасливо оглянулась; почему-то казалось, сейчас подрулит черный кабриолет, и странный водитель не менее странным голосом произнесет что-то типа; «Детка, тебе на волшебную гору? Тогда я за тобой!»
Посмеявшись над разыгравшимся воображением, Лера присела на лавочку. Проснувшееся чувство юмора, безусловно, радовало, но вот как добираться до Гораксены… Вызвать такси и сказать адрес… адрес волшебной поляны? Да нет же, что за чушь…
Легонько щелкнув себя по лбу, Лера тихонько рассмеялась; совсем уже! Проще простого; назвать тот самый санаторий, в котором они с Наташкой отдыхали тринадцать лет назад. Сам санаторий ей без надобности, но от него она запросто найдет нужную дорогу.
Набрав номер и слушая длинные гудки, Лера уловила краем глаза неясное движение и, оглянувшись, поняла, такси не приедет… Словно в подтверждении ее мысли в телефоне повисла тишина. А вокруг нее невидимый художник стирал ластиком все; вокзал, самолеты, фонари, клумбы… Лера едва успела вскочить со скамейки, как та тут же исчезла и посреди оглушающей пустоты и тишины она осталась совершенно одна. И это были невероятные мгновения… как между жизнью и смертью, или, наоборот, между смертью и жизнью… Все зависело лишь от задумки незримого творца; что решит он написать на этой картине бытия…
Лера терпеливо ждала и наблюдала, как заново появляется небо, проступают горы, и выстилается под ногами тропинка, что без всяких сомнений приведет к домику ворожеи. Принеся звуки ночи, пронесся вдоль деревьев шалопутный ветерок, из густой травы поднялись сине-зеленые светляки и, помаячив в воздухе, облетели вокруг Леры и устремились вперед, показывая оробевшей гостье дорогу. Вот это встреча, так встреча! Ни одна красная дорожка не может соперничать с ней!
От аэропорта до Гораксены километров выходило порядочно, но Лера знала, пройдет и не охнет.
Как и в прошлый раз, домик ведуньи возник перед глазами неожиданно; не было, не было, и появился. Та же калитка и клумбы с гипсофилами; а на пороге Фотиния стоит… и по вытянувшейся в струнку фигуре и по взгляду видно; ждет… ждет гостью с нетерпением.
Приметив ворожею, Лера вдруг закрыла ладошками лицо и расплакалась. Вместе со слезами выходила горечь тринадцати лет. И мелькали перед ней пустые дни, прожитые как в тумане, с камнем на душе и куском льда вместо сердца. И временами было до того невозможно, что хотелось совершить глупость, но держало ее что-то на земле и не отпускало. Спасали запахи трав, что вдруг навевались неведомо откуда и возвращали к жизни. Пусть к пустой и серой, но эту дорогу надо было пройти, ибо она сама себе ее выстелила.
Неслышно ступая, Фотиния мигом оказалась рядом, гладила по волосам, обнимала, да нашептывала.
- Поплачь, поплачь, милая… Без слез тут никак. Тяжкий путь преодолела, молодец…
Почувствовав знакомый аромат трав, Лера догадалась, не только во сне приходили духи гор; они всегда находились рядом. Туман, камень, лед, прогоняющий боль дурман, каждый оберегал ее, как мог и делал все, чтобы она явилась сюда, ведь именно сегодня пришел черед развернуться временному кольцу.
Продолжение следует
Предыдущая часть
Начало