Причём больше всего уходили во время соло органа… Как потом решили девочки, чтобы автор этого не видел!
Вся консерваторская профессура и преподавательский состав десятилетки были здесь. Много ленинградских композиторов. Девочки знали их всех, потому что ходили на авторские вечера своих преподавателей композиции и их коллег. Много и незнакомых лиц. Наверное, москвичи!
Начало Часть III Глава 6(20) "Скандальная премьера" (окончание)
В разные моменты доводилось девочкам видеть Большой зал, но такого оживления они здесь не видели никогда. Везде были установлены прожектора и огромные телекамеры на мощных штативах. Возле них озабоченно возились телевизионщики. Программки куплены, все рассаживаются по местам. Бесконечные приветствия, приглушённые разговоры, шелест программок, смешение всех самых элитных ароматов… Прозвенели звонки, но шум не утихает. Чувствуется: сегодня что-то будет!
Все главы автобиографической повести Татьяны Брунько "Прозрачная девочка" читайте здесь:
Повесть в авторском чтении смотрите здесь:
Части повести в тексте целиком публикуются:
Но вот на сцену выходит знаменитый автор. За ним три исполнителя с флейтами, три с фаготами и три с тромбонами. Несколько растерянные аплодисменты. Хоть такой состав и был заявлен в программке, девочки переглянулись: выглядело уж очень необычно!
Наконец, стало тихо. Началось соло органа, исполняемое автором. Странноватое, конечно, но девочки, наслушавшиеся современной музыки, ко всему привыкли. Соло никак не заканчивалось. Десять минут, двадцать…
Зал начал шуметь… Наконец, вступили флейты. Теперь три флейты долго-долго что-то непонятное играют… Опять шум… Орган… Три фагота… Но когда заиграли сразу три тромбона, где-то к концу первого часа, это стало уже просто невыносимо! Без оркестра и сразу три – они звучали слишком резко. И тут случилось то, чего девочки точно никогда не видели в этом зале: зрители стали подниматься с мест, и, прямо из партера, на глазах у всех, уходить, не дожидаясь окончания первого отделения. И это интеллигентная ленинградская публика! Причём больше всего уходили во время соло органа… Как потом решили девочки, чтобы автор этого не видел. Шум всё возрастал, люди продолжали уходить, напряжение усиливалось. И вдруг, как кульминация, послышался жуткий треск где-то на хорах! Это лопнул один из телевизионных прожекторов! Некоторые даже зааплодировали. Уж очень это вписывалось в драматургию происходящего!
И тут Таня почувствовала, что ей становится плохо. Как именно – она не смогла бы этого определить. Была у неё такая особенность: концерт или спектакль, который ей сильно не нравился, доставлял ей физические страдания. Поэтому она усвоила привычку после первого отделения таких представлений уходить. Не от наглости, а чтобы никому не пришлось «скорую» вызывать. Её и так было слишком много в Таниной жизни! К счастью, первое отделение вскоре закончилось. Девочки вышли на улицу. Катя и Юля совсем не возражали покинуть филармонию…
Было непривычно светло. До белых ночей ещё далеко, просто рано, со второго отделения редко приходилось уходить. Девочки не спеша шли по Невскому, вдыхали воздух, по-весеннему особенный даже в этой сутолоке. И вдруг Таня с Катей вспомнили своё последнее выступление на сцене Большого зала филармонии. Они выступали в Большом зале? Да. И не один раз. Точнее, три. В составе младшего хора учащихся десятилетки. Школа каждый год в конце мая давала большой отчётный концерт именно в этом зале. В первом отделении играли солисты, а второе было отдано хору. Хором руководила незабвенная Раиса Иосифовна, которую прозвали «серебряное копытце». За то, как она темпераментно отбивала ногой такт. Да и была причина отбивать его! Пели-то Гершвина «Жизнь без ритма не бывает», сплошь синкопы!
Кроме джаза, Таня помнит ещё народные песни, особенно «Щедрик». Очень запомнилось исполнение «Ave Maria» Шуберта на немецком языке. Солировала ученица дирижёрско-хорового отделения, фамилию которой теперь не вспомнить. Она исполняла потом Танин романс на стихи Пушкина в царскосельском Лицее. Все ребята, и солисты, и хористы, выступали в пионерской форме. Зал был всегда полон. Слушать приходили ученики «обычных» музыкальных школ Ленинграда, те, которые даже и мечтать не могли попасть в ЭТУ школу. Конечно же, со своими преподавателями. И когда Таня в пионерской форме стояла в антракте в очереди в буфет, на неё многие глядели с восхищением завистью…
А тогда классный руководитель Галина Николаевна перед выходом хора на сцену, сказала им следующее: «Ребята, выступать в этом зале – огромная честь для музыканта. Не каждый удостаивается её. Поэтому сегодняшнее выступление может для многих из вас стать последним! Сегодня для некоторых из вас исторический момент. Запомните его!» Что же, она знала, о чём говорит. Для Тани с Юлей так оно и было. А вот Катя, став органисткой, спустя много лет играла на этом самом органе, которым их замучили в тот памятный вечер!
Как Таня с пользой провела внезапно освободившееся от второго отделения концерта время? Как она предсказала свою судьбу? Читайте в следующей главе:
Глава 6(20) "Скандальная премьера" (окончание) в авторском чтении:
Выбирайте формат, который вам больше по душе, подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжения истории прозрачной девочки Тани! А в вашем детстве и юности были похожие моменты? Хотели бы вы оказаться на моём месте?
