Новая семья свалилась на Петровича, как снег на голову. Он, конечно, мог уйти куда глаза глядят, но только пока не понимал куда. Этот дом ему хотя бы хорошо знаком и всех жителей он знает, как облупленных. Петрович решительно не понимал что происходит, за что его так наказал Бог. Разве грех это - котов шугать. Какой же это грех, так, шалость. Это, должно быть, Лукерья постаралась, старая грымза, старик давно подозревал, что она с нечистым снюхалась. Вот и обратила бедного Петровича, жертву ситуации, в кота. И какого! Чёрного, наглого, именно того, которого Петрович ненавидел лютой ненавистью и не уставал гнать взашей.
Теперь Петровича ежеминутно грызли блохи, а котята имели наглость делать шалости с его хвостом. Петрович заметил, что его кошачий хвост живёт своей жизнью: когда его что-то раздражало, хвост сам по себе начинал мотаться из стороны в сторону, когда Петровича что-то пугало (а пугало его почти всё), хвост превращался во вздёрнутую к небу стрелу и шерсть на нём то и дело вставала дыбом. Всё это было жутко неприятно, Петрович имел "удовольствие" прочувствовать каждый нерв, каждый импульс кошачьего организма. Кто бы мог подумать, что коты так тонко реагируют на звуки двора и дуновения ветра. Чуть что - и нервы натягивались, как тетива. И ещё эта кошка... Наглая, бессовестная кошка, мать его детей - Жужа. Она в одно мгновение умела сменить милость на гнев, гнев на угрозы, угрозы на цап-царап по морде Петровича.
— Иди давай, не то сейчас сама отправлюсь, а тебя с детьми оставлю. И чтобы без улова не возвращался, детям нужны витамины.
Сидящий на бордюре рыжий кот с ехидством сощурился. "Дела семейные, слава Богу, я холостой", - подумал он.
Обвившись хвостом, Жужа восседала матрёшкой возле продуха подвала, тем временем как котята измывались над отцовским хвостом, а блохи грызли одновременно его живот, загривок и ухо. Петрович нервно отскочил и с остервенением почесал ухо задней лапой. Одним глазом он косил на Жужу, другим - на дверь подъезда, надеясь, что вот-вот выйдет Раиса Никитична и преподнесёт им обещанные пакетики корма. Но старуха, по всей видимости, заснула после утреннего моциона, и дворовых котов мучал голод.
— Что ты смотришь на меня, словно впервые видишь? Детей надо кормить!
— А они точно мои? - усомнился Петрович. На котятах не было ни пятнышка чёрного цвета: один рыжий, другой белый с коричными лапками и отметиной на лбу. Рыжий кот ещё раз ухмыльнулся. - И куда идти? У меня денег нет.
Жужа посмотрела на него, как на последнего идиота. Вдруг Рыжий вскочил с бордюра и жадно занюхал воздух.
— Бежим, Черныш! - рванул он вперёд.
— Куда?! - не шелохнулся Петрович.
Жужа тоже беспокойно принюхалась в сторону бывшего дома быта, который ныне был облеплен магазинчиками и мини-маркетом.
— Ты что, нос повредил? Соберись! Нет, всё, сиди сам с детьми, надоели вы мне хлеще блох. Хоть развеюсь, - бросила Жужа и пристроилась бок о бок к Рыжему. Они засеменили по тротуару. Один из котят прыгал на спину Петровичу, другой жалобно мяукал, запутавшись в зарослях вьюнка.
— Нет, постойте! - вырвался Петрович, - я пойду, я!
— Так бы сразу, а то строишь из себя дурака с утра, - колко заметила Жужа и, вернувшись к котятам, ухватила зубами белого, попавшего в плен. Петрович догнал Рыжего.
— Так куда мы?
— Как это? Разве ты не слышишь этот восхитительный букет, что доносится от заднего фасада дома быта? Он сочетает в себе реки, травы и грибные поляны... - тоном последнего романтика мурлыкал Рыжий.
— Ну не знаю, как по мне, так рыбой разит.
— То-то и оно! Свежая поставка в рыбный магазин! Нужно успеть поживиться. Внимание, дорога! - предупредил Рыжий и бросился под колёса красного Ниссана. Скрипнули тормоза. Водитель обозвал Рыжего ослом. В следующее мгновение кот был уже на другой стороне дороги.
— Точно осёл, - буркнул Петрович и перебежал пустую дорогу. - Ты зачем под колёса бросился?
— Я не бросался. Машина была далеко, а я молод и прекрасно владею своим телом, умею рассчитать скорость до секунды. К тому же, обожаю, когда водители нервничают.
Они миновали парковку и оказались на задворках дома быта. Петрович отметил, что аромат рыбы и впрямь стоял бесподобный, хотя, будучи человеком, он рыбу не жаловал. Из раскрытого, обтянутого синим тентом кузова Газельки вылез мужик с ящиком мороженой форели и понёс его в магазин через чёрный вход.
— Всё! Теперь дело за нами! - возбуждённо махнул хвостом Рыжий, - не плошай, Черныш!
Прыг-скок-олей-гоп - и рыжий наглец оказался в кузове машины. Петрович озадаченно застыл. Рыжий зашуршал обёрточным полиэтиленом, стараясь урвать кусок получше. Петровичу скрутило живот от выделенной слюны. Кошачья природа сама толкнула его в злачный кузов. Запах рыбы был прекрасен и манящ. Из ящиков торчали подсушенные хвостики, у дальнего борта - пластиковые вёдра с запечатанной в них сельдью и килькой. Пока Петрович растерянно глазел на эти несметные сокровища, рыжий ухватил зубами мороженную скумбрию и был таков.
"Хватай что-нибудь и бежим, он сейчас выйдет", - подгонял его с набитым ртом Рыжий, но Петрович услышал только "хваумяу бевау...". Запрыгнув на один из ящиков, Петрович брезгливо несколько раз поддел лапой рыбину и, пересилив себя, взял её зубами за хвост. При прыжке на пол рыба камнем ударилась о дно кузова. Задирая голову вверх и удерживая равновесие при помощи вздёрнутого хвоста, Петрович потащил рыбу к выходу.
Но не успел.
Дверь чёрного входа распахнулась и вышел водитель Газели. Человек сразу заметил два зелёных, вытаращенных на него кошачьих глаза. Петровичу бы бросить рыбу и спасать свою шкуру, но он остолбенел от страха.
— Ага, попался, наконец, воришка! Ну сейчас я с тобой расквитаюсь, - первым опомнился водитель и, растопырив руки, бросился на Петровича. Выронив рыбу, Петрович предпринял безуспешную попытку сбежать, но сноровки не хватило и он шмыгнул в дальний угол кузова, к вёдрам с селёдкой. Одним махом водитель оказался в грузовике. Согнувшись, он подкрадывался к Петровичу. Когда расстояние между ними сократилось до вытянутой руки, кот неистово зашипел. Мужчина бросился на Петровича. Далее всё происходило чисто на инстинкте выживания. Как дуновение ветерка, чёрная шерстка кота обдала водителя приятным амбре дикого животного, руки обожгло острыми когтями и Петрович, свалив ящик с рыбой, пулей вылетел из кузова.
Гонимый инстинктами, он мчал наперерез всему: прохожим, машинам, коляскам... Для прохожих пролетевший мимо чёрный кот был равносилен чуме. Одни крестились, другие шугали его и орали "Брысь, пошёл вон!" Как же это было несправедливо! И без того напуганный Петрович подпрыгивал при каждом "брысь". Всё сбивало его с маршрута на пути домой: люди, собаки, сигналы машин... Он юркнул в первый попавшийся подвал, чтобы отдышаться, но там на него набросились местные коты. Они шипели "Убирайся!", а потом всем скопом набросились на Петровича и клоки шерсти полетели во все стороны. Порядком измятый чёрный кот вылетел из подвала с безумными глазами и побежал дальше... Что с Рыжим? Где он? Да плевать, спасти бы свою шкуру.
Два дома до родного закутка! Петрович успел выдохнуть, как вдруг ему перерезал путь бездомный пёс, а сзади гавкнул ещё один настолько неожиданно, что нервы подкинули Петровича на метр от земли. Собачья пасть клацнула по его хвосту, что-то выдралось. Петрович бросился наутёк, собаки - за ним. Он сильно переживал, что ему откусили хвост. Взлетев по дереву на самую верхушку, Петрович был спасён. Собаки стерегли его минут пятнадцать, потом им стало скучно. Весело поигрывая друг с другом, они удалились. Петрович не мог прийти в себя ещё часа четыре. Просидев всё это время на ветке, он даже прикорнул. Ему снился мясной комбинат: проплывали подвешенные в воздухе сосиски, маячили аппетитные копчёности.... Выйдя из оцепенения, он с нежностью вылизал свой уцелевший хвост. Всего лишь клок шерсти выдрали, не страшно. Петрович спрыгнул на землю и задками, стараясь не попадаться никому на глаза, направился к дому.
— Папа! Папа! - запищали котята и наперебой бросились к нему. По ним видно, что любят, что рады ему. Даже на хвост не стали вешаться. Лишённый сил Петрович прислонился к стене. Рыжий котёнок подлез к нему под живот и блаженно принюхался к отцовской шерсти.
— Ничего не принёс... - выдохнул виновато Петрович.
— Кто б сомневался! И без тебя уж накормили, - съязвила Жужа и указала на обглоданный скелет рыбы.
— Рыжий поделился?
— А то. Ну, хоть жив ты, я уж думала, что и не увижу...
Жужа подошла и, мурлыкнув, ласково проехалась головой по его боку и даже два раза лизнула по щеке. Петрович опешил.
— Эта милейшая женщина, которая живёт с тем старым безобразником Петровичем, приносила нам сухого корма. Я приберегла для тебя. Иди поешь, сладенький, совсем ты вымотался.
Вспомнив, что он сегодня ещё не ел, Петрович с благодарностью посмотрел на Жужу и проковылял к миске. Только теперь он чувствовал, как ноет всё тело после драки с вражьими котами. Корм показался ему самым вкусным лакомством, которое он когда-либо пробовал. Наевшись, он прилёг, чтобы понежиться на закатном солнышке. Чёрная шерсть притягивала тепло лучей. Сквозь сон он слышал голос жены и Лукерьи, они подходили погладить котят. Лукерья любовно потрепала его по холке и грудке. Хорошо...
— Вставай уж, Коль, разоспался ты сегодня. Слышь, Коль? На рынок идти надо, пока творог деревенский не раскупили, - разбудил его ворчащий голос жены. Настоящей жены, которая была человеком. Она потолкала его и Петрович открыл глаза. Он дома. Слава Богу, это был сон! Но до чего же явственный... Да... Нелегка жизнь дворового кота.
Когда вышли из подъезда, Петрович первым делом обратил внимание на продух подвала. Чёрный кот сосредоточенно обнюхивал розовый куст, а возле него мельтешил рыжий котёнок. Жена чуть в обморок не упала, когда Петрович подошёл к кошачьей миске и вместо того, чтобы привычно зашвырнуть её в мусорку, вывалил туда пакетик корма.
— Кис-кис-кис... - неуверенно позвал он животных, но те только спрятались поглубже в кусты. Петрович отошёл подальше.
— А ну-ка, Марта, позови их сама, они меня боятся.
Жена ошалело смотрела на него.
— Ты не заболел, Петрович?
— Нет. Позови, пожалуйста.
На зов Марты сбежались оба котёнка и стали жадно есть. Когда миска была вылизана, Петрович попросил Марту поймать одного котёнка и заверил, что ничего плохого ему не сделает. Котёнок попал к ему в руки, недоверчивый и испуганный. Лицо Петровича прояснилось, морщины разгладились. "Малыш" - тихо сказал он и осторожно погладил котёнка.
— Давай заберём их к себе, тяжело им, бедным, на улице. Зима не за горами.
— Обоих котят?! - не поверила своим ушам жена.
— Конечно. Как же он будет без братика? Скучно. Ты согласен, котейка? - и он ещё раз почесал рыжика за ушком.
— Да что с тобой случилось??? - упала на лавку жена.
— Если расскажу - не поверишь. Я многое понял за эту ночь... Очень многое.
Он посмотрел на кусты. Черный кот не сводил с него зелёных, диких глаз.
— Будь здоров, Черныш. И это... Обращайся, если что, - подмигнул он коту. Черныш в ответ лениво прищурил оба глаза, моргнул и умиротворённо обернул себя пушистым хвостом.
Рассказ экспериментальный. Получилось не совсем так, как я задумывала, не всё выходит удачным. Картинка ниже - как краткое объяснение))) Всем мира, любви и добра!
Моя книга в Читай-городе и Лабиринте.
