Семья, в которой родился и вырос Ефим, была многодетная, - кроме него три старшие сестры. Всех родители выучили. Сёстры уехали, у них свои семьи появились. А вот Ефим вернулся после армии домой да так больше и не поехал никуда. Отец заболел и умер, остались мать с сыном вдвоём.
Ефим проработал несколько лет в лесу вальщиком, получил травму, и решил, что всё - наработался он. За травму ему дали небольшое пособие - сущие копейки, так они вдвоём и жили на пенсию матери. Была у них с матерью одна особенность - это их необыкновенная походка - медленная, степенная.
- Хоть кувшин на голову с водой поставь - не прольют! - говорили о них в деревне и посмеивались, наблюдая.
Но вот мать состарилась, умерла, остался Ефим один. В деревне той женщина жила, Антониной звали, на пенсии давно. Была она у местных пьянчушек настоящим авторитетом, так как гнала отличный самогон. Ох и уважали они её! Редкий день у неё был непраздничным. Оповадился и Ефим к ней ходить, к бутылочке пристрастился. А потом и перебрался к Антонине жить.
Когда самогон весь заканчивался, надо было гнать гонца в магазин.
Так и говорили, откупоривая последнюю:
- Не послать ли нам гонца за бутылочкой винца?
Таким гонцом и стал Ефим. Конечно, видя, как он идёт в магазин, называть его гонцом, было бы очень смешно. Но отправляли именно его, потому что это был самый надёжный человек: медленно, степенно, нигде не падая, он приносил всё в целости и сохранности.
Такой образ жизни не довёл бабку Тоню до добра, спилась. Ефим снова остался один, опечалился сильно:
- До пенсии ещё далеко, работать не могу, молодая меня никакая не возьмёт, старухи нет подходящей, к которой бы припасть можно было. Что делать?
Но сёстры, конечно, молодцы, не дали Ефиму пропасть, к себе в город забрали.
А через некоторое время пришла в деревню грустная весть:
- Помер Ефим...
Дружки его расстроились, помянули, как следует. Девятый день, сороковой - как положено. Подошла и годовщина. Затарились они спиртным, далеко не пошли, прямо у дороги недалеко от магазина и расположились. Сидят, друга поминают, скупую мужскую слезу рукавом вытирают.
И вдруг смотрят вдалеке по дороге к магазину степенным, медленным, но верным шагом идёт... сам поминаемый.
Мужики креститься стали, кто -то «Пресвятую богородицу» вспомнил - не помогло.
Женщины из магазина вышли, увидев Ефимку, с визгами бросились обратно. Всполошились там все, дверь с обратной стороны на засов закрыли. К окнам прильнули, глаза у всех вытаращены, лица перепуганные.
Подошёл Ефим к магазину, дверь закрыта с обратной стороны. Он знаками показывает, мол, откройте! Покупатели вместе с продавцом изумлёнными глазами на него смотрят, глаз не сводят. Плюнул Ефим, отошёл от магазина.
И тут он в кусах заприметил мужиков - дружков своих и прямо к ним направился поздороваться. Те бежать: кто знает, что на уме у покойника?
Только быстро-то бежать не могут, то ли от выпитого, то ли от страху. Ефим степенным медленным шагом их нагоняет, всё ближе и ближе.
Много тогда страху Ефимка на всю деревню навёл, ещё ни один день народ от него шарахался, пока не стало известно, что кто-то перепутал его с другим мужиком.
- Долго жить будешь! - смеялись дружки, отправляя его в очередной раз гонцом в магазин.
А на зиму Ефима снова забирали в город. Пить ему там не давали. По этой причине нервы его поистрепались, озлобленным стал. Когда же он снова возвращался на родину и встречался с закадычными друзьями, то это снова был добродушный, улыбчивый Ефимка, степенным медленным шагом пробирающийся к магазину.