К сожалению, с таким запросом как воспитание доброты в детях к психологу почти не обращаются. Зато часто приходят мамы тех детей и подростков, которые проявляют агрессию – дерутся, хамят учителям и родителям, часто раздражаются и злятся. У кого-то агрессивность проявляется довольно рано. Такие дети бьют и обижают своих сверстников в детском саду, силой отнимают у других ребят игрушки в песочнице, кричат на маму-папу-бабушку, топают ногами и нахраписто требуют того, чего желают. Иногда можно услышать от клиентки, имеющей ребенка-дошкольника: «Сын рассердился и меня ударил кулачком. Ну, просто вот так немножко ударил, не больно», - так заверяет с улыбкой любящая мать и не догадывается, что в недалеком будущем кулак у сына станет намного тяжелее, а привычка поднимать руку на мать останется. И придет она к психологу уже не с улыбкой, а со слезами. У других детей выраженная агрессия появляется лишь в подростковом возрасте, а до этого были лишь предпосылки – раздражительность, излишняя требовательность, капризная обидчивость. В любом случае, когда бы ни проявилась агрессия и конфликтность, она становится проблемой для родителей. Вот тут-то и возникают вопросы: «Что делать?»
Существуют специалисты, проводящие с детьми специальную коррекционную работу в игровой форме. Это может принести пользу. Но сейчас мы поговорим о другом – о том, что по большому счету может справиться с агрессивными проявлениями в детской душе, а именно – о воспитании ДОБРОТЫ как качества личности. Причем здесь сила действия не просто должна равняться силе противодействия, как в физике, - нет, степень доброты должна значительно превысить степень агрессивности, чтобы сдержать эту последнюю, не дать ей выплеснуться на окружающих.
Среди моих читателей много по-настоящему добрых людей. Но значит ли это, что они никогда не испытывают злости и гневных порывов? Злость иногда испытывают все, но мы не бросаемся на людей с кулаками и не выкрикиваем оскорбления в их адрес. Почему? Потому что агрессивные порывы тормозятся в нас. А чем? Социальными навыками, воспитанием, волевым самоконтролем. Но нет более мощного фактора сдержать выплеск агрессии, чем ДОБРОТА К ЛЮДЯМ (и к животным тоже).
Дети имеют разную степень агрессивности: в чем-то это обусловлено врожденными особенностями психики, в чем-то – окружающими условиями. Известно, что в неблагополучных семьях, где пьют, дерутся, жестоко или безразлично относятся к детям, те зачастую становятся «озлобленными волчатами» - хулиганами и драчунами. Но к печальному результату может привести также, напротив, гиперопека, когда чадо непомерно балуют, выполняют все прихоти и капризы, ни в чем не отказывают. И вырастает вовсе не счастливый благополучный ребенок, а хам, злобное существо, не умеющее ни любить, ни сострадать. Такие забалованные детки тоже нередко пополняют число «трудных» подростков. А иногда дитя растет в совершенно благополучных условиях, у доброжелательных, любящих родителей – и при этом дерется, обижает других детей, мучит животных – и никакого видимого объяснения таким его особенностям нет. Но не будем вдаваться в давний вопрос о том, что важнее – биологическое или социальное, генетика или воспитание. Возьму на себя смелость утверждать, что существует еще и ПЕРЕВОСПИТАНИЕ отрицательных черт характера, более того – при искреннем желании родителей скорректировать можно практически все, практически любого ребенка можно воспитать хорошим человеком (не берем во внимание случаи психической патологии типа клинических садистов).
Приведу живые примеры.
Людмила, 55 лет, обратилась за помощью по поводу поведения сына. Около пятидесяти она впервые в жизни вышла замуж – за священника. Это было в 90-е годы, кругом царил полный хаос, и, по ее словам, «рукоположился каждый, кто только захотел» (то есть священный сан мог принять любой и каждый). В результате Людмила получила в мужья… алкоголика, а в придачу к нему и свекровь-запойную пьяницу. Людмила стала матушкой и регентом церковного хора, а вскоре в весьма солидном возрасте родила одного за другим двоих детей – мальчика и девочку. Жили дети вот в каких условиях: отец их брал с собой на церковную службы, чтобы повысить свой авторитет в глазах прихожан, а после службы приходил домой и напивался до бесчувствия. Его мать тоже пила и становилась буйной, из-за чего Людмила с мужем привязывали ее к креслу. Однако, если девочка, 5-летняя дочь Людмилы, жалела бабушку и приносила ей, привязанной, попить воды, то ее 6-летний брат издевался над старой пьяницей, обливал ее холодной водой из ковша, дразнил и издевался над ней. В детском саду мальчик дрался, обижал слабых, постоянно бегал с игрушечным пистолетом и «убивал» всех – и детей, и игрушки. Его сестра, напротив, жалела всех обиженных, «спасала убитых», а также всегда готова была помочь воспитателям и нянечкам, а дома – матери по хозяйству. Итак, в одинаково неблагополучных условиях росли двое совершенно разных по характеру детей – добрейшая, мягкая девочка и агрессивный, злобный мальчик.
Тщетно я как психолог пыталась объяснить Людмиле, что обстановка в семье вредит детям и лишь усиливает агрессию ее сына, Людмила «не слышала» меня и твердила, что она «наконец-то, вышла замуж и не хочет снова быть одна». Мне пришлось сосредоточиться на том, как помочь ее детям вырасти нормальными людьми, вопреки валяющемуся на полу отцу и привязанной к стулу буйной старухе. Хотя я человек неверующий, но в курсе, что при церквях активно развита благотворительность, притом для «матушки» возглавлять такую деятельность – вполне естественно. Я поручила Людмиле отвлечься от пьяных скандалов дома и максимально широко развернуть помощь прихожанам, а главное - привлечь к этому обоих детей и, в первую очередь, сына. В этом она прислушалась ко мне, дети стали активно навещать стариков и инвалидов, раздавать неимущим вещи и продукты питания (напомню, это были голодные и нищие 90-е), вместе с матерью утешать тех, кто пришел в церковь с горем. Я убедила ее также не привязывать свекровь, поскольку это производит очень жестокое впечатление, а постараться поместить ее в клинику на лечение. Людмила, по счастью, согласилась, стала лечить свекровь, вместе с детьми занялась благотворительностью и, по моему совету, всячески хвалила детей за каждое доброе дело. Мальчик втянулся, с гордостью рассказывал об их делах в детском саду, а потом и в школе, перестал обижать детей. Теперь он получал от окружающих не ответную злобу, а похвалу и симпатию. У ребенка проявились организаторские способности, в подростковом возрасте, по своей инициативе он создал при церкви что-то вроде приюта для бездомных собак и кошек, очень полюбил животных. Больше о его агрессивном поведении никто не слышал.
Другой пример. В моей школе, в 5 классе учился мальчик Игорь. Его родители пришли ко мне как к школьному психологу посоветоваться. Судя по их описанию и по моим наблюдениям, у Игоря был классический эпилептоидный тип характера: тщательная пунктуальность, упрямство, раздражительность и, как говорили родители, в детстве отмечалась еще и злобность. Однако ни я, ни учителя никаких признаков агрессивного поведения у него не наблюдали. Родители рассказали, что, когда ребенок лет в 5 стал бросать камнями в голубей, они пошли на риск – завели ему дома попугайчика, причем ухаживать за птичкой полностью поручили сыну и контролировали, как он выполняет эту обязанность. Мальчик заинтересовался своим питомцем, потом привязался к нему, очень переживал, когда тот заболел, вместе с родителями возил его к ветеринару, причем клетку-переноску никому не отдал, нес сам за пазухой из-за зимних холодов. В детском саду Игорь часто обижался по пустякам, раздражался, нередко кидался с кулаками на того, кого считал своим «обидчиком». Никакие воспитательные беседы родителей не помогали. Когда мальчик пошел в школу, они, проявив мудрость и прозорливость, решили, что не станет драться тот, кто помогает людям – и договорились с несколькими живущими в их подъезде стариками, что Игорь будет выполнять их мелкие поручения: сходить за хлебом, сбегать в аптеку, принести почту из ящика, покормить кошку, выгулять собаку. Подчеркну, что, как и в предыдущем примере, мальчик получал постоянные благодарности и похвалы за помощь, старики иногда угощали его конфеткой, а родители с гордостью рассказывали знакомым о том, какой хороший у них сын. Он перестал затевать драки и кидать камнями в птиц, подружился со своими «подопечными» стариками и, чем старше становился, тем бОльшую помощь им оказывал. К 5 классу, когда ко мне пришли его родители, это был доброжелательный, воспитанный мальчик, отзывчивый на просьбы о помощи. Правда, раздражался он нередко (это неотъемлемое свойство эпилептоидного характера), но ограничивался тем, что ворчал что-то шепотом себе под нос. Родители обеспокоились, когда в его класс пришел новенький мальчик, весьма задиристого нрава и стал умышленно задевать Игоря. Родители не знали, как поступить: предложить Игорю дать забияки сдачу – но как бы тогда в нем вновь не проснулся драчун, или призвать его молча терпеть нападки – но тогда Игорь будет унижен. Я решила разобраться в ситуации, от учителей узнала, что у новенького неблагополучная семья, где отец пьет, бьет мать и детей, а братья дерутся между собой – там царит «закон джунглей». Учился этот ребенок плохо. Я пригласила к себе Игоря и предложила… помочь новенькому с учебой и адаптацией в новом коллективе. Тот очень удивился, когда ему предложили помощь: до сих пор к нему так никто не относился – только ругали, вызывали к директору, ставили на учет в полиции. Мальчики стали приятелями, причем Игорь увещевал нового знакомого прекратить драться и подружиться с одноклассниками. Как я узнала, однажды Игорь после уроков заступился за друга, защитив того от побоев старшего брата-восьмиклассника, но, хотя он и применил кулаки, такое заступничество в школе сочли благим делом, классный руководитель даже поблагодарила его за смелость (агрессор-то был сильнее и старше). Мне оставалось только искренне похвалить родителей за такие успехи в воспитании ребенка-эпилептоида.(Честно говорю: не упоминала этот термин при родителях, чтобы не пугать их. Да и зачем? Они и так все сделали правильно).
Третий пример. Когда я возила свой школьный волонтерский отряд в приют для животных, то познакомилась там с мамой и дочкой-подростком. Мать поделилась, что дочь с детства была необузданной, неуправляемой, капризной и истеричной. С ней не справлялись ни в школе, ни дома. Однако, как только мать привезла ее в первый раз в этот приют, девочка обрела в нем дело своей жизни, и ее поведение, как по волшебству, нормализовалось. Теперь мать не пропускает ни одних выходных, чтобы не приехать сюда с дочкой, и считает, что потраченные ею на поездку силы с стОят таких разительных перемен в поведении ребенка.
Четвертый пример будет не таким счастливым, как первые три, зато, увы, более типичным, Ко мне обратилась Анна, мать первоклассника Толи, достаточно агрессивного ребенка, успевшего за первые полгода учебы настроить против себя весь класс, а также учительницу. Он обзывал и бил детей, хватал чужие вещи и расшвыривал по классу, хамил педагогу и матери, мог наброситься на родителей и бабушек-дедушек с кулаками. Анна производила впечатление доброго и мягкого человека, таким же, по ее словам, был и ее муж, отец Толи (похоже, оба родителя были тревожными эмотивами). Осадить сына они не могли, жаловались на его злобные выходки дома, однако, что касается школы, то во всем оправдывали любимое чадо, винили во всех бедах учителя и одноклассников. (Видимо, этот был тот самый случай, когда мать оправдывает малыша, ударившего ее кулаком, а потом, когда тот взрослеет, приходит к психологу в слезах). Конечно, я объяснила Анне, что, пока она обвиняет во всем школу, а сыночка оправдывает, ей не справиться с его воспитанием. Но главное – я предложила ей вовлечь Толю в волонтерскую деятельность, даже дала координаты очень интересного проекта, где волонтеры помогают как приюту для бездомных животных, так и детям-инвалидам, причем дети-инвалиды контактируют с животными. Однако добрая по душе Анна не вдохновилась идеей волонтерства для сына, она просила у меня каких-то приемов, которые по волшебству изменят поведение Толи в лучшую сторону. Сколько я ни объясняла ей, что надо формировать в Толе доброту как качество личности – и тогда доброта сама удержит его от злобных поступков, Анна не пожелала услышать меня. В итоге, как говорится, «воз и ныне там»: в поведении мальчика ничего не изменилось.
Этот последний пример, как я уже написала, весьма типичен. Не так много взрослых – даже добрых людей - увлечены идеями волонтерства. Их напрягает мысль, что в выходной день нужно ехать куда-то далеко, вместо того чтобы отдохнуть от работы дома. Они ждут именно волшебных приемов, которые остановят агрессию их ребенка. И не хотят понять, что главный прием тут – воспитание ДОБРОТЫ, а для этого ребенку, склонному к агрессии, нужно ДОБРО БОЛЬШОЙ СИЛЫ, где другим (людям или животным) явно хуже, чем ему, и очевидно, что нужна помощь. Просто пойти и выбросить мусор в помощь маме или поучаствовать в уборке дома – это не воспитание доброты, как уже было сказано в моей предыдущей статье, а трудовое воспитание. Оно необходимо, но не работает против агрессивности, злобности, и скорее всего, вызовет только очередную вспышку недовольства и раздражения по отношению к маме. А сдержать такую вспышку ребенку НЕЧЕМ.
Что значит НЕЧЕМ? Дело в том, что за эмоцию агрессии «отвечают» довольно древние структуры мозга, имеющиеся даже у примитивных животных, в том числе у близких родственников динозавров – крокодилов, змей. Но в мозгу человека есть структуры, отвечающие за самоконтроль поведение, за разумное планирование своих поступков, и помещаются они в лобных долях мозга, сильно развитых только у человека. Развитые лобные доли – историческое новообразование, достояние человека разумного. Несколько упрощая, скажу, что совесть, благородство, этика - все это помещается там же, в лобных долях, а лобные доли нужно РАЗВИВАТЬ в процессе воспитания и обучения. Приучая ребенка разумно творить добрые дела, совершать достойные поступки, мы развиваем именно лобную кору мозга, которая единственно и может подавлять нижележащие структуры, «отвечающие» за агрессию. Возвращаюсь к тому, о чем было сказано выше: когда мы злимся, именно лобные доли не позволяют нам ударить другого человека или оскорбить его. А у агрессивного ребенка эти высшие структуры мозга неразвиты – вот и получается, что ему НЕЧЕМ сдержать свою агрессию.
Как человек, сумевший взрастить доброту во всех пятерых усыновленных детях с самой «неблагополучной» генетикой и тяжелым детством, я хочу горячо заверить родителей: труд, который Вы вложите в воспитании ДОБРОТЫ КАК ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО КАЧЕСТВА ЛИЧНОСТИ Вашего ребенка, окупится с лихвой. Будет хорошо и Вашему ребенку, и Вам. Жизнь в моей семье похожа на диснеевский мир: вспомните современную заставку диснеевских фильмов, где вокруг сказочного замка взлетают яркие фейерверки. В обстановке добра, благородства и взаимопомощи чувствуешь себя, и правда, как в прекрасной сказке. А ведь единственное, что знали дети до того, как мы встретились – пьяные драки и разврат в кровной семье, а потом униженное положение «изгоя», «детдомовского», которое как клеймо прилипает ко всем детям, попадающих в сиротские учреждения.
Очень желаю родителям успеха в воспитании детей и буду благодарна за Ваши мысли в комментариях. Всем - добра!
Елена Бекетова, школьный психолог, кандидат психологических наук и счастливая мама пятерых усыновленных и приемных подростков
Запись на консультацию: +79687465967 (Ватсапп).
Мои книги можно приобрести на «ЛитРес»:
· «Рассказы Доброго психа»: https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/rasskazy-dobrogo-psiha/
· «Воспитание человечности. Книга для родителей» https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/vospitanie-chelovechnosti-kniga-dlya-roditeley/
· «Да будет свет!» (психологическая фантастика) https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/da-budet-svet/
А здесь они в свободном доступе БЕСПЛАТНО:
· https://author.today/u/id606345317/works/edit
· https://prodaman.ru/Elena_Beketova/books
Мои публикации вКонтакте: https://vk.com/id606345317
