Стрессоустойчивость - понятие растяжимое, но не бесконечное. Всему есть предел. Моя на редкость устойчивая психика и так уже держалась на последней нервной клетке, но когда на выезде из Лесного на дорогу вышли два старых волка…
- Это что, волки? - недоверчиво спросил Мирон и вдавил в пол педаль тормоза.
Я сначала издала звук, который называется «прыснула», потом заржала в голос, но ненадолго, и в финале хрюкнула, но не специально - оно как-то само получилось. Карпунин всё это время смотрел на меня подозрительно и хмуро, а когда истерика немного стихла, поинтересовался:
- Маш, ты себя нормально чувствуешь?
- Нет, - честно призналась я, широко улыбаясь. - У меня медленно, но верно едет крыша. По сценарию сказки теперь тебя должны растерзать волки, потому что ты Мухин, я Оленева, и ты прямо сейчас пытаешься меня у этого леса забрать.
- Вообще-то ты сама отсюда уехать хочешь, - напомнил он мне. - И при чём здесь Оленева?
- Ну как же… Я Оленева Марфа Алексеевна, полная тёзка ведьмы, которая тут у вас на местном кладбище похоронена. Буквально этим утром с ней общалась, и она велела мне этот лес сохранить.
Мирон посмотрел на меня, на волков…
- Марфа Оленева?
- Ага, - кивнула я и снова хихикнула. - Прикольно, да? Слушай, я с утра даже чай не пила. Чай-то в том доме мыши не сожрали?
- Чай не сожрали, - как-то автоматически ответил Карпунин, продолжая таращиться на меня, как на диво заморское. - Маш, это нифига не смешно. Здесь связи нет, вокруг деревни волки шляются, которых никто не видел со времён Царя Гороха, а в деревне старики живут, козы, птица. Блин!
Он сдал назад, развернулся и остановился только рядом с домом номер пять. Долго смотрел в зеркало заднего вида на волков, которые продолжали сидеть на дороге как ни в чём не бывало. Потом приоткрыл дверь. Волки не сдвинулись с места и вообще не проявляли к нам никакого интереса - они дружно смотрели на толстого рыжего кота, с наглым видом и задранным кверху хвостом гуляющего туда-сюда метрах в десяти прямо у них перед носом. По идее, к этому моменту от Батона уже должны были только ошмётки остаться, но хищники не нападали. Они даже приблизиться не пытались, и он тоже ходил будто вдоль какой-то безопасной границы, не пересекая её.
Пока Мирон, крадучись, ходил к Петру Семёновичу предупредить старика о волках, я наблюдала за животными. Когда Карпунин пулей метнулся через дорогу и исчез во дворе восьмого дома, чтобы предупредить об опасности ещё и бабку Шуру, я, повинуясь какому-то нелепому желанию поэкспериментировать, вышла из салона и не слишком быстро пошла в сторону леса.
- Мяу! - обрадовался Батон и начал тереться о мои ноги.
- Привет… - сказала я волкам и смирилась с тем, что психиатры мне уже не помогут.
Один из волков широко зевнул и вывалил розовый язык, изнывая от жары - к этому времени солнышко уже начало припекать довольно-таки ощутимо. Второй засунул заднюю лапу себе в ухо и начал сосредоточенно начёсывать то, что там чесалось.
- Вы ведь меня не съедите, да? - не слишком уверенно спросила я, не пытаясь приблизиться.
Судя по всему, мой инстинкт самосохранения закатился куда-то под старый стол в одиннадцатом доме вместе с остатками здравого смысла. Нужно было вернуться в машину и спрятаться в салоне за спасительной преградой из металла и стекла, но какая-то неведомая сила толкнула меня вперёд. Всего на один шаг - за ту тропинку из кошачьих следов, которую успел протоптать на пыльной дороге Батон. Волки насторожились. Навострили уши, начали принюхиваться. Они не выглядели устрашающе - просто две большие серые собаки. Старые и очень худые. И глаза у них были не злые, а какие-то грустные. Я сделала ещё шаг.
- Мяу! - сказал Батон, в несколько прыжков доскакал до хищников и начал тереться о лапы одного из них.
Волки не тронули кота… Мне почему-то вспомнилась та первая ночь, когда я села под дерево, и в меня ткнулся чей-то влажный нос. «Они и меня не тронут», - мелькнула в голове безумная мысль, заставившая сделать ещё несколько шагов.
- Маша! - раздался за спиной взволнованный голос Мирона.
- Стой там! - крикнула я ему и продолжила движение.
- Ты совсем дура? А ну иди назад!
«Ага, прям побежала. Вприпрыжку», - мысленно съязвила я, но вслух ничего не ответила.
Тот из волков, который раньше самозабвенно начёсывал себе ухо, поднялся на лапы и двинулся в мою сторону - настороженно и не слишком быстро. Я вытянула руки вперёд и повернула их ладонями вверх, показывая, что полностью доверяю ему и не хочу причинять вред, но в этот момент в потомке Мухина неожиданно проснулся рыцарь, которому в голову пришла потрясающая мысль закрыть даму от опасности своим телом. Волк прыгнул. Я охнула и упала. Карпунин грохнулся сверху. Волк - на нём, сомкнув челюсти под небритым подбородком врага. Рядом со мной в песок шмякнулись, сверкнув на солнце линзами, очки. По шее Мирона мне на футболку начала стекать волчья слюна.
- Фу, блин… - брезгливо прокряхтела я, дотянулась рукой до волчьего уха и потянула в сторону. - Слезь, волчара слюнявая. Вы же меня сейчас раздавите, а раздавленная я вам ни к чему.
Зверь послушно убрал свою тушу с добычи, продолжая держать Карпунина зубами за горло. Со стороны это выглядело, наверное, ужасающе, и на месте Мирона я бы уже давно раз пять описалась со страху, но тогда мне почему-то стало весело.
- Да отпусти ты его, никуда он меня не уводит, - сказала я хищнику, пытаясь выбраться из-под мужчины.
Карпунин высокий и худощавый, но тяжёлый. Он ещё и инстинктивно к земле пытался прижаться - видимо, забыл, что между его спиной и дорогой имеется прослойка в виде меня. Волк оставил его в покое, но продолжал стоять рядом и злобно скалиться. Мирон не шевелился. «Либо шок, либо вырубился с перепугу», - подумала я и, извиваясь, всё-таки ухитрилась вырваться на свободу.
Он не вырубился. Просто лежал, еле дыша, и переводил полный ужаса взгляд с меня на волка и обратно. Я нахмурилась и приказала хищнику:
- Уйди.
Волк не ушёл. Зато пришли второй и Батон. Зверь ткнулся мордой мне в ногу и сел, а котяра забрался Карпунину на грудь, устроился поудобнее, задрал вверх заднюю лапу и начал демонстративно вылизывать то, что послужило причиной его переименования из Булочки в Батона.
- Мухиных даже местные коты презирают, - насмешливо фыркнула я, сняла нахального кота на землю, подняла запылившиеся очки и протянула Мирону руку. - Вставай. Я тебе сейчас кое-что интересное покажу.
- Маш… - неуверенно начал он, продолжая лежать и коситься на того волка, который всё ещё скалился, но уже не злобно, а просто для порядка. - Это ненормально, Маш. Почему они тебя слушаются?
- Потому что это мой лес. Мои волки, мои тропинки, мои болота и деревья. Мне ведьма это всё отдала. Вообще всё. Пока я не захочу, эти волки никого не тронут. Ну или пока ты не попытаешься меня отсюда забрать. Ты всем в деревне успел сказать, что они здесь?
- Ну да, - отозвался Карпунин, но так и не принял протянутую руку, как будто свято верил, что принцип «лежачего не бьют» распространяется и на добычу волков тоже.
- А про рабочих, которые мост по твоей прихоти разбирают, не забыл?
В его глазах промелькнуло что-то, очень сильно напоминающее панику. Раньше шум техники, работающей у моста, был слышен даже в деревне, а теперь тут только весело чирикали птички, жужжали насекомые и кудахтали курочки бабы Шуры.
- Чёрт, - наконец-то смог сказать Карпунин, отполз на локтях подальше от меня и волков и поднялся на ноги. - Отойди от них, не искушай судьбу.
- Ещё чего! - фыркнула я, присела на корточки рядом с волком и обняла его за шею. - Это мои защитники, Мирон. Про мост я, кстати, пошутила. Никаких волков там нет. Их вообще нет. Это лесные духи, которые сейчас пытаются помешать тебе забрать меня из моего сказочного леса. Да, серая морда?
Вопрос был адресован волку, немедленно лизнувшему мне ухо. Второй волк тоже решил поучаствовать в обнимашках и облизывании. Пока я, смеясь, отбивалась от волчьих нежностей, Карпунин успел несколько раз нецензурно выругаться, стряхнуть с себя дорожную пыль и вернуться в машину.
- Ну всё, хватит, - мягко отпихнула я в сторону одного из хищников. - Пропустите нас, пожалуйста. Этот человек хоть и Мухин, но ничего плохого вашему лесу и мне делать не собирается. Нам просто продукты надо купить, а потом я вернусь. Честно-честно. К чёрту эту дурацкую работу и всё остальное! Хочу отпуск. Ну всё, я пошла, да? Можно? Пропустите?
Они посмотрели на меня так по-человечески, что аж не по себе стало. Оказывается, это так просто - отпустить сомнения, позволить себе поверить в сказку и чудо, довериться тому, что должно вызывать страх. Не знаю, в какой момент это произошло со мной. Наверное, тогда, когда я увидела этих двух старых волков. Или раньше - утром, на кладбище, когда Марфа отдала мне всё, что бережно хранила для своей преемницы.
Клавдия Ильинична - не хранительница леса, теперь я знала это точно. Временно исполняющая обязанности, заместитель - кто угодно, но бабка не могла передать ей то, что отдала мне. Как и в любой увлекательной, волшебной игре, здесь существовали определённые правила, большинства из которых я пока не знала, но чувствовала, что со временем они сами мне откроются. Например, преемница должна быть не родственницей, а пришлой. Ведьмовской дар и обязанность хранить лес никогда не передавались в роду Оленевых по прямой линии. Первой лесной ведьмой была Дарёна - она не приходилась Оленевым роднёй. Она Мухина, Оленевы только вырастили её и воспитали. Пришлая. Не знаю, как и почему она получила свой дар, и сколько пришлых преемниц было после неё, но это правило осталось неизменным. Марфа, от которой наследие леса перешло мне, наверняка тоже не местная, и узнать, верна ли эта догадка, было просто - достаточно спросить об этом у Никулиных. Они ведь сами сказали, что лесу нужен пришлый человек.
Мне больше не было страшно. Совсем. Глядя вслед волкам, уходящим с дороги в лесную глушь, я, наверное, впервые в жизни чувствовала себя на своём месте. Такого даже в детстве не было. Всегда нужно было соответствовать чьим-то ожиданиям, подчиняться чужим правилам, плясать под чужую дудку, а здесь… «У меня наконец-то есть настоящий дом. Мой дом», - подумала я, посмотрела вверх на сосновые кроны, на голубое небо над ними, и улыбнулась.
Карпунин испортил этот удивительный и невероятно приятный момент, решив привлечь моё внимание нажатием на клаксон.
- Придурок, - досадливо поморщилась я.
- Мяу! - согласился Батон и упрыгал в траву, пытаясь поймать белую бабочку.
Мне так не хотелось никуда уходить… Но у новых планов на ближайшее будущее имелись серьёзные недостатки, поэтому нужно было хорошенько всё обдумать и согласовать с человеком, который ждал меня в машине. Я подошла к «Рено» и постучала в стекло со стороны водителя.
- Вылезай, - заявила Карпунину, когда стекло опустилось.
- Маш, мне нужно как-то это всё переварить, поэтому…
- Поэтому ты сейчас пересядешь на пассажирское сиденье, я сяду за руль, и мы поедем в какой-нибудь магазин за продуктами. Я есть хочу. И пить. Волки снова на дорогу выйдут, если ты за рулём сидеть будешь. Я тебе это и хотела показать.
- Бред какой-то… - проворчал Карпунин, но из машины всё-таки вылез и пересел в пассажирское кресло.
Оглавление: