"Размышляя таким образом, Лёлька машинально присела на лежанку у печи, погладила рукой отполированную временем доску, покрывающую каменный припечек для лежанки… Сколько же труда и любви вложено в этот дом. Его строили для счастья, и оно здесь когда-то жило, только теперь оно словно тосковало и плакало где-то здесь, совсем рядом с Лёлькой..."
НАЧАЛО.
Глава 64.
- И что же, будешь переезжать? – спросила подругу Светлана, перекладывая бинты в шкафчик, – Я, конечно, женщина современная и во всякие там байки не верю, но всё же… Разное люди болтают, здесь у нас такого порой наслушаешься!
- Что, ты тоже хочешь сказать, что баба Глаша была ведьмой? – смеясь ответила Лёлька, - Если так, то это вообще не дом, а мечта! Вот бы это ведьмачество передалось мне как-то, хоть бы даже воздушно-капельным путём. Буду на работу на метле летать! И всякие там развлечения – шабаш какой-никакой, а всё повеселее наших танцев в клубе!
- Вот зря ты смеешься, - укоряла её Светлана, сама с трудом сдерживая смех, - Это у вас там в Москве все ведьмы давно повывелись, а у нас тут всякое может быть! И метла, и ступа, и нога костяная! Как вот у Веры Афониной – почти три месяца в гипсе. Так что, ты в самом деле решила купить дом Глафиры Трифоновны?
- Ну, на покупку у меня таких денег нет, ты что! Бабушка Евдокия мне ключи дала, сказала посмотреть пока что, побыть там, а уж потом разговаривать. Я хочу попроситься хотя бы жить там, за оплату, конечно. Она его всё равно пока не станет продавать, сказала. Тяжело ей, конечно… Сначала брата потеряла, а потом и сестру. Хорошо, что дети у неё хорошие – завлекли её в город внуков нянчить, а то бы она тут в одиночестве и сама бы сдала быстро. Ну вот, я и хочу пойти в выходной, прибраться там, а потом и переехать. У меня три отгула есть за дежурства, попрошу Гладкова, может даст, и дядю Гришу с его «буханкой», чтобы вещи перевести. За выходные обустроюсь.
- Ну не знаю, - с сомнением покачала головой Света, - Ладно, тебе виднее. Что я раскудахталась, в самом деле, как бабуля древняя суеверная. Это просто дом, дом хорошего и душевного человека. Скажешь, когда переезд намечается, я тебе приду помогу, пока Алёша дома, с Дашкой посидит.
На следующий день Лёлька отправилась в дом Глафиры Трифоновны. Замок на двери был так непривычен, всё казалось, что сейчас выйдет из сараюшки хозяйка и окликнет Лёльку… но двор был прибран, вылезшая у забора трава аккуратно скошена, и вообще, если бы не закрытые наглухо ставни, дом выглядел бы обитаемым.
Лёлька сняла ставни и распахнула окна, поправив вышитые занавесочки. Всё в доме было так, как и при жизни хозяйки. Разве что исчезли со стены фотографии, и часы с кукушкой остановили свой ход, потому что никто не подтянул гирьки на цепочке. Евдокия Трифоновна заботливо покрыла от пыли комод и зеркало, шкаф был распахнут и на пустых полках его лежали пучки душицы… В огороде у бабушки Глаши росла душица, вспомнила Лёлька. Но теперь не висели на тонкой жёрдочке аккуратные пучки душистых трав, не были разложены на припечке тоненько нарезанные корешки, накрытые марлечкой…
Чисто и пусто было здесь без хозяйки, тёплой её души и заботы. Лёлька присела на скрипнувший стул, и в тонком скрипе ей почудилась тоска, словно и дом так же скучал по хозяйке и хотел человеческого тепла. Покрытая тканым полосатым половичком лежанка у печки, казалось, хранила образ ушедшей хозяйки, и Лёльке словно даже привиделось, как сидела на ней Глафира Трифоновна, прислонившись спиной к тёплому боку белёной печи, ловко орудуя спицами или сматывая в клубок спрядённую шерсть.
Солнечные лучи протянулись от окна, в них плясали пылинки, словно радуясь тому, что кто-то спугнул их с места. Лёлька погладила рукой дощатый стол… раньше он всегда был покрыт скатертью, на нём призывно пыхтел чайник и благоухали своим ароматом свежие булочки.
«А что тут думать, нужно спросить Евдокию Трифоновну, сколько стоит дом, а там посмотрим, - думала Лёлька, - Может быть у мамы с папой сколько-то взаймы попрошу, и перееду! А Хану тут какой простор, это не тесный двор, где у колонки постоянно кто-то ходит. Тут и до сопок недалеко, зимой снова будем на лыжах… хотя, наверное теперь будет немного страшно… но мы не далеко будем ходить!»
Размышляя таким образом, Лёлька машинально присела на лежанку у печи, погладила рукой отполированную временем доску, покрывающую каменный припечек для лежанки… Сколько же труда и любви вложено в этот дом. Его строили для счастья, и оно здесь когда-то жило, только теперь оно словно тосковало и плакало где-то здесь, совсем рядом с Лёлькой. Всё было решено, оставалось только «утрясти детали», как говаривал бывало Гладков.
Для переезда Гладков Лёле выкроил пару дней отгулов, но предупредил, что если случится какой-то срочный случай, то вызовет её на работу. Лёлька согласилась и ещё с вечера начала собирать вещи. На явные сборы соседки заглянул Олег:
- Ну и как это понимать? Куда ты, соседка, собралась? Мы с рыжим только к вам с Ханом привыкли, а вы… Ну да ладно, не будем о грустном, на самом деле я за тебя рад, что ты обживаешься здесь. Вот у меня Ирина приедет, тоже будем думать, где обосноваться.
Переезд прошел быстро и как-то даже весело. Григорий Векшин помог ей перевезти вещи, оглядел двор, одобрительно кивнул и уехал на работу, пообещав вернуться в свой выходной и «кое-что подправить во дворе». Лёлька улыбнулась, сколько же раз она слышала от него эту фразу! Вот сколько раз переехала, наверное, столько и слышала!
Хан к переезду отнёсся спокойно. Обследовал внимательно новый двор, особенно пристально изучив забор, выходящий на луг, за которым виднелся невысокий подлесок. Лёлька потрепала собаку по загривку и пообещала справить ему будку, потому что Глафира Трифоновна собак никогда не держала.
Светлана прибежала после работы проведать подругу, принесла пирог, варенье и ещё разные гостинцы от своей мамы.
- Ты пока ещё до плитки сегодня доберёшься, а ведь на ногах сколько, давай хоть перекусим. У нас вроде бы затишье, народу не так много. Я с Екатериной разговаривала, про Зайцева этого… Она в район снова ездила, это же всё в её дежурство случилось. Так вот. Говорит он сам отрицает и то, что к нему Морозова приходила, и отравление тоже. Говорит, понятия не имеет, к кому эта женщина могла прийти в больницу, но точно не к нему, а мы, получается, всё напутали! А отравление, может, говорит, у вас там в больнице травили кого, мышей, к примеру. Или просто чего-то несвежего съел! Вот так вот, милиционер-то оказался…
Лёльке не хотелось сейчас думать ни о чём, так было хорошо и радостно на душе. Уплетая пирог с мясом. Она благодарно вздыхала, поглядывая на Свету:
- О, спасибо тебе, добрый ты человек, я такая голодная! Хану сварила утром, а на себя времени всё нет, так, хлебушка отрезала и водичкой запила! Ох, Света, как мне радостно от того, что я здесь… и что дом не пустой стоять будет, и что Хану здесь просторно. Только вот огород жалко, я ведь ничего не умею делать, огородник из меня так себе. А у бабы Глаши там травы всякие посажены, я даже не знаю, как что называется, и для чего нужно.
- А ты у Евдокии Трифоновны спроси. Она хоть и не признаёт, а травы она сама прекрасно знает, у них бабушка была, Прасковья Поликарповна, внучек учила, мне моя бабушка рассказывала про неё. Тогда ведь тут никакой больницы не было, так, лекарь жил, вот к ней и ходили болезни лечить. Про травы она точно тебе расскажет не хуже бабы Глаши.
То ли привыкла уже Лёлька к своим переездам с места на место, то ли и вправду дом её «принял», как сказала бабушка Дуся, а всё же обжилась она быстро. И дышалось, и жилось, и спалось Лёльке в этом доме хорошо, хоть и спрашивала её на работе коллега Лена:
- И как ты там спишь, ведь страшно… Мало ли, всё же говорят, что… привидения всякие могут существовать, а уж если здесь они и есть, в Ключевой, то точно в таком вот доме. Вот и люди говорят…
- Не говори глупостей, - хмурилась Лёлька, - Ты же грамотный человек, ну какие ещё привидения! Это обычный дом, уютный и добротный. Мало ли, что люди говорят. Сказки это всё.
На самом деле она сама где-то в глубине души хотела верить, что Глафира Трифоновна где-то «там» смотрит и радуется вместе с нею. Похвастав родителям, Лёлька взяла с них обещание, что в сентябре, когда у них будет отпуск, они обязательно приедут сюда, к ней.
А вот Евдокия Трифоновна всё откладывала вопрос оплаты, говорила – обживись, может не понравится. Тогда Лёля решила дождаться приезда её сына с семьёй и уже тогда обговорить это в их семейном кругу.
Баба Дуся забрала только памятные и личные вещи сестры, вся нехитрая обстановка досталась Лёльке, и та была этому рада. Перебирала книги в шкафе, протирая их пыльные корешки, задерживалась на чуть пожелтевших от времени страницах… Казалось, что само время остановилось здесь, присело немного отдохнуть.
В пятницу к ней во двор явился нежданный гость, Сергей постучал в калитку и окликнул хозяйку, Хан приветливо гавкнул в ответ, и Лёля подумала, что рада его видеть. По посёлку болтали разное, и она намеревалась расспросить Сергея, какие новости правда, а какие «народное творчество».
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.