На людной набережной, у самого спуска на пляж внимание Саввы привлек красочный переносной стенд с надписью «Экскурсии», у которого столпилось несколько человек. Когда они расступились, юноша узрел милую девушку в светлом платье. Ее длинные русые рассыпанные по плечам волосы прикрывала легкая белая панама. Кто-то, взглянув на незнакомку, мог бы сказать: ничего особенного. Но у Савы при виде девушки вдруг сердце начало биться сильнее… Он с мальчишеской робостью подступил к незнакомке. Та, указывая на стенд, комментировала фотографии достопримечательностей курортного края. Юноша кивал головой и заворожено ловил из ее глаз цвета моря взгляды, которые нежнее солнечных лучиков ласкали его. Савва необъяснимо для себя вдруг забыл о деньгах, перспективе богатой и роскошной жизни. Это все удалилось куда-то на задворки настоящего. Он испытывал ту неизведанную, услаждающую радость, что была ценнее всяких сокровищ. Сава краем глаза рассматривал на фото красоты, которые блекли перед тем, что внезапно зацвело у него внутри. Если прежде он и слушать не хотел о существовании души, то теперь он готов был признать в себе ее, сущность живую. Девушка, заметив рассеянность парня, прервала экскурс и с улыбкой сказала:
– Я вижу, вы меня совсем не слушаете.
– Ой, извините, это правда, – не своим, мягким и деликатным голосом молвил Савва. – Я здесь первый раз, – произнес он искренне. – Не знаю, смею ли просить вас об одолжении: не согласитесь ли вы мне немного рассказать о городе.
Девушка покраснела и опустила глаза.
– Я прям не знаю, – тихо ответила она.
Но, встретившись с искренне вопрошающими глазами парня, согласилась.
– Не вижу причины вам отказывать, я могу не только рассказать вам о городе, но и немного показать его, – с улыбкой сказала она. – Моя смена закончилась, – девушка кивнула на подошедшую женщину. – Это моя тетя.
– Анечка, – сказала сменщица, – я все дела решила, – а, посмотрев на юношу, добавила: – Иди, иди, прогуляйся. Я тебе говорила, что нечего монахиней в четырех стенах сидеть.
– Тетя… – смутилась девушка и не спеша зашагала с Саввой по набережной.
Молодой человек, представившись, слушал Аню. Она словно по-новому открывала ему мир, в котором он прожил четверть века. Особенно его удивил занимательный рассказ девушки о местном храме, который красовался невдалеке и прихожанкой которого она являлась. Он услышал, что там жизнь совсем другая, будто на небе находится человек, пребывая перед алтарем. Они, испытывая зной, остановились у ларька «Мороженое». Савва машинально выхватил из кармана пачку пятитысячных купюр. Лицо Ани от вида невиданных денег сделалось хмурым.
– А вы что, крупный бизнесмен? – напряженно спросила она.
Савва вдруг испугался лжи, он понял, что просто не может обмануть эту чистую необыкновенную девушку.
– Я – скромный работник, а деньги не совсем мои… – насколько мог открыл правду ей Савва. – Но мороженное имею право купить, – улыбнулся он.
Девушка снова повеселела. Когда Савва, забыв об обманчивой природе этих денег, протянул в окошко пятитысячную купюру, то продавец ее не приняла – не было сдачи. За мороженое заплатила Аня.
– Вот так, целая пачка денег, а мороженое купить не могу, – сказал Сава.
Юноша и девушка рассмеялись и продолжили путь. Сава видел, как загораются глаза Ани при встрече с его взглядом. «Неужели она испытывает то же самое? – подумал он. – Может, это то, что называют первой любовью? А я прежде насмехался над своим одноклассником. И вот…» Савве казалось, что он знает Аню целую вечность. Юные люди не заметили, как подкрался вечер, который своей серой пеленой закрывал на море золотистую дорожку заката. «Никогда еще так ярко, так ликующе не светилось небо», – подумал молодой человек.
– А вот и мой дом, – сказала Аня, остановившись у небольшого белого, почти полностью утонувшего в зелени деревьев жилища.
– Что, уже?.. – растеряно и взволновано молвил Савва. – Как быстро пробежало время! Мне, прошу прощения за откровенность, еще никогда не было так хорошо, как сейчас…
– Мне тоже… – еле слышно сказала девушка и стыдливо опустила глаза. – Боже, я же тебя совсем не знаю, а разоткровенничалась… Ой, я не узнаю себя…
Юноше и девушке не хотелось расставаться. Они при свете фонарей робко соприкасались взглядами, обменивались искренними душевными словами и верили, что в их жизни начинается что-то необычное, прекрасное и счастливое.Савва, будто паря над землей, зашагал в сторону отеля.
Теперь горящие искусственные звезды на нем блекли перед небесными светилами, радующими глаза и сердце. Он еще раз посмотрел в высоту, испил полной грудью освежающую прохладу и направился в тихий отель.
Молодой человек в приподнятом чуть ли не до самых небесных светил настроении подошел к своему первому номеру. Но сразу уединиться в нем у Саввы не получилось. Открылась соседняя дверь, и в коридор вышли три знакомые по ресторанному пиршеству девушки. Подруги накрыли в номере стол и, принарядившись, отправились к богатому соседу, которого и встретили в коридоре. Они, приглашая Савву, пустились неудержимо соревноваться в красноречии, комплиментах и даже подмигиваниях. Но молодой человек, удостоив их лишь смущенным и скупым взглядом, откровенно сказал:
– Извините, но у меня теперь другая жизнь…
И он, приложив к замку карту-ключ, скрылся за дверью.
Уединившись, молодой человек первым делом позвонил матери, поздоровался, осведомился о здоровье.
– Сын, я тебя не узнаю, разве что в детском возрасте ты со мной разговаривал так ласково, так душевно.
– Прости, мама, прости, родимая, я вел себя, как свинья, неблагодарно и отвратительно... У меня все хорошо.
– А ты когда домой, Савва?
– Вот решу все дела и приеду, ты только не волнуйся. Передай привет папе. Целую вас крепко-крепко.
– Господи, какое счастье… – послышалось в телефоне перед его выключением.
На глаза Саввы навернулись слезы. Юноша вышел на балкон, сел в кресло и посмотрел в сторону дома, где наверняка уже ложилась спать Аня.
– Здравствуй, Савва, – вдруг молодого человека вспугнул мужской голос. – Я агент фирмы «Престиж» и уполномочен тебе сообщить, что ты грубо нарушил контракт.
Савва вздрогнул и даже отодвинулся. В полутьме стоял человек в черном. Тревожный холодок прополз по спине юноши. Он попытался подняться.
– Ты сиди, Савва, ты сегодня изрядно натрудил ноги, – сказал незнакомец. – Нам все известно: не только каждый твой шаг, но и твои мысли, твои никчемные чувства. Ты поступил опрометчиво и неразумно, даже – вызывающе. Ты отдался ненужным сантиментам, стал жить, видишь ли, по душе. Демин только что устроил тебе встречу с веселыми, готовыми броситься тебе на шею девушками. Даже деньги оставил пока при них. Но ты, как последний глупец и слепец, отказался от реальных утех. В общем, так: или ты подавляешь в себе эти никчемные любовные чувства к этой бедной простолюдинке, или горько пожалеешь, что столь проявившаяся вдруг в тебе душа у тебя есть.
– Я прежде думал и был уверен, что суть счастливой жизни в богатстве, власти и славе. Я вчера вкусил в полной мере и одно, и другое, и третье. Вы меня назвали глупцом и слепцом. Да, это так: я не понял и не увидел, что попал в золотую клетку… Но когда полюбил, то моя душа, прежде мертвая, холодная, черствая, в которую я даже отказывался верить, ожила… Я будто очнулся и узрел, сколько принес страданий и бед людям, сколько расточил времени бессмысленно и впустую. Любовь дарила столько жизнерадостности и сладости, что все это богатство, – Савва поднялся и указал сквозь балконное окно в сторону сейфа, – ничто по сравнению с ней. Любовь дороже всего...
– Тебе Демин дает срок одуматься, – вердиктом прозвучал в тишине голос посланника фирмы «Престиж». – Не отступишь от нее, рискуешь потерять все, даже самое дорогое – молодость. Тогда посмотрим, как ты запоешь…
– Нет, самого дорогого не потеряю, – думая лишь об Ане, легковерно произнес Савва. – А отнять годы жизни вам не под силу.
Но его никто не слышал. Скверный человек растворился во тьме.
Савва проигнорировал угрозы таинственного посланника фирмы «Престиж». Да и не было той угрозы, даже смертельной, которая могла бы его остановить.
ОН встретился с Аней на набережной. Юноша и девушка, взявшись за руки, спустились к морю. Они, забыв обо всем на свете, купались, бродили вдоль берега, ощущая, как теплые волны ласкают их ноги, говорили лишь о прекрасном и чудесном...
Наступил вечерь. Пришло время расставаться.
– Я тебе, Аня, не все могу выразить словами, что испытываю… – Савва положил руку на сердце, – да и сочтешь неискренним... Но поверь: ты для меня очень дорогой человек... Если бы услышал прежде от кого-то о таком, посмеялся бы… Я не думал, что так может быть. Но это так. Я, к сожалению, не могу тебе рассказать все о себе. Нет, ты не подумай ничего плохого. Чтобы не произошло, ты… ты… Как же это лучше сказать… Ты знай, что я всегда помню о тебе и хочу вот так находиться рядом…
– Савва, ты будто на войну собираешься, – Аня взяла руку Саввы в свои ладони. – Не говори так… Ничего плохого не может случиться…
«Лучше бы на войну, там хотя бы есть шанс остаться самим собою, а здесь…» – подумал Савва. Он наклонил голову и поцеловал поочередно теплые, словно вобравшие лучи ушедшего солнца руки девушки.
– Ты, Аня, иди, отдыхай, а завтра мы встретимся, я очень надеюсь, что свидимся.
Он освободил руку, хотя всем своим естеством жаждал вот так замереть и бесконечно ощущать близость Ани. Девушка поцеловала Савву в щеку и побежала к калитке. Юноша провожал ее взглядом, как провожают самое дорогое и – безвозвратное, поглаживая место поцелуя – нестираемую печать девичьей любви.
Савва возвратился в отель. Переступая порог «Прибоя», он услышал ужасный шум и увидел трех заплаканных знакомых девиц с дорожными чемоданами и сумками в руках. Они слали на прощанье упреки ни в чем не повинной растерянной и побледневшей девушке на ресепшн:
– Будь проклят ваш воровской отель…
– Двести тысяч как не бывало…
– Такие деньги исчезли…
Савва готов был провалиться сквозь бетонный пол, его жгли совесть и стыд. Он хотел выбежать обратно на улицу, но было поздно – девушки его заметили и переключились на него:
– Откуда ты взялся на нашу голову со своими деньгами…
– Испортил весь отдых…
– Какой тебя дьявол сюда принес…
Девушки, чуть не сбив с ног молодого человека, оставили пределы отеля.
Далее, после тягостного инцидента, ничего необычного не происходило, и Савва почти перестал верить в неотвратимо ужасные последствия нарушения контракта с Деминым.
Наступил новый день. Сквозь открытую дверь балкона слышался шум моря – по рупору голос спасателя предупреждал о штормовой опасности и запрете купания. Когда Савва вышел в коридор, то его остановила у самой двери пожилая знакомая женщина, которая держала за руку малолетнего внука.
– Ой, я вижу, вы тут в этом номере поселились, – озираясь по сторонам, шептала она. – Попроситесь, пока не поздно, в другой... Здесь жил, я его паразита хорошо помню, посланник самого дьявола. – Она подошла еще ближе и совсем тихо продолжила: – Он в ресторане весь пол осыпал деньгами, мол, берите, кто сколько хочет… Ну все, как и я, набросились. А потом… мама родная… – жертва денежной аферы прижала руки к сердцу. – Деньги-то оказались проклятыми. На всех свалились беды, начались ссоры, раздоры… Из-за них у одной молодой пары, как рассказывают очевидцы, дошло до развода. А… а деньги эти, вы не поверите, сделали свое черное дело и исчезли, будто их и не было вовсе… У меня внук попросил дорогую машину, с пультом управления. Я ему пообещала – ведь такие деньжищи привалили. Открываю кошелек, а денег-то нет. Поменяйте номер, мужчина, или пригласите священника...
«Мужчина? – повторил мысленно Савва, ощущая неиспытанную странную слабость в теле. – Освещение плохое, да, видимо, и зрение у нее совсем того». Он, угнетенный словами женщины, приближался к выходу. Саву грызла вина, и он решил во что бы то ни стало попросить у пострадавших от него отдыхающих «Прибоя» прощения. «Нужно объяснить им все, как есть… что и сам я стал неразумной, безрассудной жертвой страшных злодеев, – размышлял юноша. – Сегодня вечером, когда они все соберутся в ресторане, я это сделаю. А сейчас к Ане, к любимому моему ангелу…»
…Ветер то и дело колыхал деревья, гнал к берегу гигантские волны, которые с шумом обрушивались на стену набережной и, ударяясь в нее, разлетались белыми клочьями пены и множеством брызг. Однако Савва, не замечая ненастья, устремил взгляд к небольшому стеклянному ларьку, у которого, укрываясь от шторма, его ждала Аня. Он ей слал свою не подвластную веющему холоду горячую улыбку. Только что это? Аня смотрела мимо него и не выражала никаких эмоций. К девушке, которую время от времени заслоняли прохожие, оставалось метров пять. И тут Савва превратился в статую, обещанную ему недавно отдыхающими в ресторане «Прибоя». Он увидел на стекле магазина, как в зеркале, себя, а точнее, седоволосого старика с бородой. Савва схватился за нижнюю часть лица и ощутил волосы. Он сначала растерянно попятился, а потом повернулся и стал в панике удаляться от Ани, осматривая руки. Они стали другими: на них виднелась сухая, потерявшая эластичность кожа. Организмом владела все та же необычная слабость. Лишь сердце, вопреки всему, молодое, сильно заколотилось в груди. «Я – старик, как быть?» – в сознании глубокой и острой занозой застрял вопрос. – Савва остановился у входа в отель и оглянулся. Теперь он почувствовал весь ознобный холод дышащей со стороны моря стихии. В голове пронеслась мысль, что и яростная штормовая погода – это тоже происки Демина. Он дрожащими, но не только от холода, руками достал телефон и написал с трудом эсэмэс: «Здравствуй, милая Аня. Прости. Не могу сейчас с тобой встретиться. Как только удастся решить проблемы – сразу к тебе. Крепко, крепко целую. Всегда твой Савва». Внезапно постаревший человек увидел, как Аня поднесла к губам и поцеловала дисплей мобильника. Затем она, грустная, медленно зашагала по набережной, не отрываясь от телефона. Через секунду-вторую Савва получил сообщение: «Савва, дорогой, здравствуй. Ты, пожалуйста, не пропадай надолго. Пиши. Целую. Твоя Аня». Текст стал расплываться в его глазах. «К кому обратиться за помощью? – мучился от бессилия убитый горем старик. – Да и кто в это поверит. Это бесчеловечно жестоко, Демин… это ниже всякой допустимой черты…»
Савва отправился в номер, чтобы в тишине, спокойно, если это понятие имело теперь место, подумать: что делать? В гостиничной комнате ему бросился в глаза открытый сейф. Хранилище миллионов зияло пустыми ячейками. Савва, понимая, что таким же образом может исчезнуть немного обвисшая на нем новая одежда, снял ее и переоделся в свою. Затем он, вскрыв новый мобильник, переставил из него сим-карту в старый телефон.
В дверь постучали. Когда Савва открыл, то на пороге возник охранник, который удивленно рассматривал его.
– Старик, почему?.. – скорее себя, чем постояльца спросил сотрудник отеля и, видимо, засомневавшись в своей осведомленности, скупо озвучил распоряжение администрации: – Ваше пребывание истекло. Оставьте, пожалуйста, номер.
Савва покидал роскошный отель, и ему казалось, что мир вокруг рушится. Старик спустился к набережной и медленно, с понурой головой, словно выискивая следы Ани, зашагал по ней, заливаемой пенистыми волнами. Он шел и не знал, куда держит путь. Вдруг ему предстал странный человек в черном плаще, закрывшем его лицо высоким воротом.
– Отрекись от Анны, и Демин тебе все вернет, – сказал он уже знакомым Савве голосом и, как бы завлекая за собой, перепрыгнул через невысокое ограждение и юркнул в поглотившую тут же его пенистую огромную волну.
Савой овладело крайнее отчаянье, которому он не в силе был сопротивляться. Старик, испытывая нестерпимо ужасные муки, в неком помутнении рассудка направился навстречу бушующему морю, как безвольный кролик приближается к кровожадному удаву. Вдруг откуда-то, со стороны города, раздался глухой колокольный звон. Савва остановился и оглянулся. Он увидел высоко, за белыми домами, вынырнувшие из зелени кипарисов и туй золотистые купола храма, которые даже в эту, хмурую погоду манили своей неземной красотой. Ему отчетливо вспомнились слова Ани, что Бог всемогущий. Сава с застывшей болью в груди, как к спасительному маяку, поспешил к церкви. Вскоре он поднимался по крутым ступенькам паперти Дома Божьего. В храме начиналось всенощное бдение, и толпился народ. При входе Савву насторожила огромная икона Страшного суда, от которой ему захотелось попятиться. На него смотрели на фоне пламени и горящих в нем людей черные с рогами уродливые чудовища. Эти взгляды, леденящие душу, уже чем-то были знакомы Савве.
– А кто они, эти страшные монстры, нарисованные на картине? – спросил он старушку.
– Это не картина, это икона, а на ней вы видите адских демонов, губителей душ, и людей-грешников, – ответила прихожанка.
«Это что, я попал в когти нечистой силы? – наконец прозрел Савва. – Это что получается: Демин лишь одну букву в имени изменил, а на самом деле он – демон, как и его коллеги…»
– А-а как от них защититься? – спросил дрожащим голосом старик, нервно почесывая бороду.
– Прежде всего, исповедайтесь в грехах, обретите Господа. Вот там, видите, народ собрался в сторонке – ждет Таинства покаяния. Я не могу вам подробно об этом рассказать – началась служба.
– Сейчас, я вам все объясню, только выйдем на улицу, – проявил заботу молящийся рядом со смиренно наклоненной головой пожилой интеллигент.
Он любезно пропустил старика-неофита вперед себя. На паперти Савва повернулся к сведущему прихожанину, и его сердце обжег пылающий злобой адский взгляд. Незнакомец резко и сильно толкнул ошеломленного Савву в грудь. Тот, падая вниз со ступенек, лишь запомнил возносящуюся стрелой в хмурое небо белую колокольню…
Когда Савва очнулся, то увидел, как в тумане, окруживших его разноцветным венком прихожан и тут же – склонившихся над ним двух медицинских работников в синей униформе. работников в синей униформе. Они уложили Савву на носилки, погрузили в карету скорой помощи и отвезли в больницу.
Там пострадавшего разместили в двухместной палате. Его соседом по койке оказался тяжело больной, очень старый человек, который все время стонал. «Он уже прожил свой век, а я еще и жизни не видел, все лучшие годы пропали, а завтра, может, еще старее его буду…» – обхватив руками больную перебинтованную голову, размышлял Савва. Через несколько минут, под воздействием лекарств, он погрузился в глубокий сон.
Утром Савва проснулся и хотел верить, что все происшедшее вчера было лишь сновидением. Но его надежда не оправдалась. Он провел по лицу рукой и ощутил глубокие морщины и волосы бороды.
– Здравствуйте, – еле слышно поздоровался с Савой сосед. – Я, скорее всего, сегодня уйду.
Ответив на приветствие, Сава недоуменно спросил:
– Как уйдете? Вы выглядите, мягко говоря, нездоровым и очень слабым.
– Я туда, туда отправлюсь, мил человек, – больной вялой рукой показал на потолок. – Очень надеюсь, что туда, на небо, к Богу. Вот жду священника, чтобы исповедаться и причаститься. Я и так удивляюсь, что еще столько прожил… Помнишь чернобыльскую катастрофу восемьдесят шестого?..
– Я тогда еще не родился, – вырвалось по инерции у Савы.
– О, ты, я вижу, сильно головушкой ударился, раз такое городишь.
Послышался негромкий стук в дверь, и в палату вошел молодой священник с небольшой черной сумкой. После недолгого приготовления он склонился над умирающим и принялся исповедовать его. Больной долго, не заботясь о конфиденциальности, во всеуслышание перечислял батюшке свои многочисленные пороки. После покаяния священник причастил его.
– Как легко мне стало, отец Арсений, – с внутренней радостью сказал больной. – Теперь и умирать не страшно.
Савва тоже намерился попросить батюшку об исповеди и причащении, но тут в палату вошел врач. От его вида Савва уперся больной головой в твердую спинку кровати. Это был Демин.
– Отец Арсений, пожалуйста, исповедуйте меня, причастите, спасите меня от него, – взмолился Савва и указал рукой на врача. – Он – демон, забрал мою молодость, отнял мое счастье, все погубил, теперь хочет меня вовсе доконать. Помогите!..
– Видите, дорогой батюшка, – сказал уважительно Демин, скользнув рукой по висящему на груди фонендоскопу, – у пациента сильное сотрясение мозга, он неадекватен. Поэтому вам лучше к нему заглянуть позже.
– Да, да, вижу, я к вам потом приду, выздоравливайте, – сочувственно взглянув на «умалишенного» старика, произнес священник и оставил палату.
– Что, Савва, решил тягаться со мной, – засмеялся Демин, гадко глядя прямо в душу Савве. – Забыл, что договор дороже денег. Ты ради своей возлюбленной Анны, – Демин произнес последние слова с некой брезгливостью, – принес в жертву свою молодость, лучшие годы жизни, а она вот…другого нашла...
– Что, видишь теперь, какую глупость сделал, – выключив устройство, строго сказал Демин. – Последний раз прошу: отрекись от Анны, перестань слушать свою никчемную душонку, а то закончишь, как этот доходяга, – он кивнул на умирающего.
– Уйди от меня… Деми… демон, уйди от меня, – молвил подавленный Савва и схватился за сердце.
– Господи, спаси и помилуй, – произнес умирающий сосед Саввы и осенил себя крестным знамением.
Демин вздрогнул, будто его укололи, лицо его сконфузилось в ужасе.
– Господи, спаси и помилуй, – повторил молитву Савва и перекрестился. – Господи, спаси меня, прости меня и помилуй… – не переставал обращаться он к Богу и все осенял себя крестным знамением.
– Ненавижу, замолчи! – вскрикнул во истину взбешенный Демин и скрылся за белой пластиковой дверью.
– Сатана в образе человека, – сказал сосед Саввы. – Ты, если можешь, иди в церковь, не откладывай. Вот, возьми, – он протянул старику крестик на веревке. – Повесь на груди у сердца. Отправляйся в храм. Тебе нужно срочно исповедаться. Иди, иди...
Савва быстро переоделся в свою одежду, уложенную в тумбочке.
– Спасибо, вам, добрый человек, – сердечно поблагодарил на прощанье Сава соседа.
Но человек уже не слышал его, отдав свою праведную душу в руки Господа. Вскоре он оказался на залитой лучами теплого солнца площадке, где стояли у широко распахнутых двух огромных гаражей автомобили разных марок и цветов. Это была станция технического обслуживания. «Может, меня подвезут к церкви?» – с надеждой подумал Сава, нащупал в кармане тысячу рублей и осмотрелся. Возле сверкающей иномарки «БМВ» возился молодой мастер.
– Не понимаю, уже все проверил, а тачка не заводится, – жаловался он сам себе.
Савва, прекрасно знавший и любивший автодело, предложил ему свою помощь.
– Старик, шел бы ты… шли бы вы своей дорогой, много вас таких мастеров.
Но Савва все же настоял на своем и попросил недоброжелательного молодого человека поднять капот. После некоторых ловких профессиональных действий старик попросил включить зажигание. Автомобиль с полуоборота завелся, а мастер выпрыгнул из салона и готов был расцеловать Саву.
– Чудеса, ну вы и голова… – похвалил он.
– Побитая, – впервые пошутил старик и даже почувствовал в себе некий прилив жизненных сил.
– Ничего, это заживет, – сказал мастер. – Идите к нам работать. Для нас такой специалист на вес золота.
– Я буду вам только благодарен, если примете меня... – Только мне сейчас очень нужно в церковь. Вы бы не могли меня туда подвезти?
Работник любезно согласился и пригласил Савву в стоявший рядом джип. Автомобиль проехал метров сто, как неожиданно перед ним на дорогу с высокого склона обрушилась масса рыхлых пород и камней.
– Что за чертовщина, здесь оползней и в штормовой ливень не бывало, а тут – на тебе… – посмотрев на синее спокойное море, сказал мастер.
Савва, поблагодарив его и пообещав вернуться в мастерскую, выпрыгнул из машины и устремился в сторону храма. Он непрестанно шептал единственно знакомую молитву: «Господи, спаси и помилуй». В какой-то момент старика чуть не сбила, наехав на тротуар, старая ГАЗель. А недалеко от храма перед ним, запыхавшимся, упала, отвалившись от балкона одного ветхого дома, каменная глыба. И все же Савва добрался до церкви. Там он на ходу отдал свои последние сбережения – тысячу рублей – безногому заросшему попрошайке и поспешил к исповедному аналою. Новый прихожанин перечислил пожилому настоятелю Нилу все грехи, особенно сребролюбия и властолюбия. Когда старик после искреннего покаяния стал рассказывать граничащую с несуразицей историю о Демине, священник попросил его подойти для беседы после Литургии. Вскоре Савва причастился Святых Христовых Таин. А когда после служения рассеялся народ, Савва увидел у иконы Божией Матери с надписью «Скоро¬послушница» ее, Аню. К девушке подошел офицер, которого старик видел рядом с ней по планшетному видео. «Дай ей Бог счастья… Может, это и к лучшему», – произнес мысленно Савва, скривившись от невыносимой внутренней горечи.
– Сестричка, идем домой, – сказал военный.
– Я еще минутку помолюсь и пойду, – ответила ему Аня.
«Сестричка?» – воспрянул и с облегчением вздохнул Савва. Он приблизился к девушке, желая хоть несколько мгновений постоять рядом с ней.
– Пресвятая Богородице, – услышал Сава молитву Ани, – помоги мне найти Савву. Даже если что-то случилось, даже если он инвалид, без ног, без рук, все равно помоги мне встретиться с ним, любимым… Я с ним любым готова быть… быть всегда.
– Анечка, дорогая, – с трудом прошептал Савва и легко провел рукой по темно-серой косынке, что прикрывала голову девушки.
– Спасибо вам, дедушка, спасибо за сочувствие, спаси, Господи… – поблагодарила она Савву и прошла мимо него вслед за братом.
Тяжелый ком проглотил старик, провожая Аню к выходу. Ему казалось, что сердце не выдержит и разорвется от горя.
– Дорогой вы мой... – вдруг его позвал настоятель Нил. – Давайте поговорим.
Савва изложил подробно батюшке все, что с ним происходило в последние дни и часы. Священник, слушая, часто крестился.
– Бедный вы мой, – выслушав, молвил отец Нил. – Я о многих происках нечистой силы читал и слышал, но чтобы вот так моментально состариться… Возможно, этот Демин владеет неким сверхускорителем болезни гиперстарения. Не могу что-то конкретно утверждать. Знаю лишь, что это происки адских духов… что ваша девушка, как и вы, страдает… Мне нужно подумать… Живите, Савва, у нас в сторожке при храме. И работа для вас найдется.
– Спасибо, отец Нил, спасибо, что готовы меня приютить. Это для меня очень важно. А работу я нашел на станции технического обслуживания.
– О, это здорово. Там как раз работает мой родственник и его лучший приятель. Хорошие ребята. Правда, от церкви они все еще далековато, но, как говорится, надежда умирает последней.
Савва вернулся на станцию технического обслуживания и очень удивился, когда ему в благодарность за отремонтированный БМВ богатого местного бизнесмена вручили толстый конверт с наличностью.
– Спасибо, – поблагодарил старик. – Отказываться не стану. Но это буду считать большим авансом.
Он попросил допускать его к автомобилям с поломками особой сложности, чтобы с головой погрузиться в работу и хоть немного отвлечься от скорбных чувств и мыслей. Ближе к вечеру на СТО подъехал очередной автомобиль.
– Ладно, Савва Иванович, этот я приму, отдохните, – сказал начальник сервиса.
Но ремонтировать легковушку не пришлось никому. Из нее первой вышла, а точнее, вырвалась будто из клетки, опередив священника Нила, Аня.
– Савва, Савушка, – с трудом говорила сквозь слезы девушка, подступая к старику.
Она бросилась на грудь Савве, затем целовала его, заливая и сглаживая слезами каждую морщинку. Сквозь пелену слез возвратившегося счастья старик увидел, как подъехал полицейский автомобиль, а рядом услышал удивленный голос мастера СТО:
– Ничего себе старик дает! Какую девушку обнимает! Вот это двадцать первый век!
– Да, да, дает! – строго сказал подбежавший майор полиции. – Он подозревается в похищении, а может, и убийстве Саввы Царева... Носит его паспорт...
Счастливая девушка, отпрянула немного от Савы и, не обращая внимания на слова стража порядка, смотрела на него и продолжала целовать – счастливым взглядом. А старик растирал по лицу, как бальзам, горячие слезы любимой. Он принял для себя мучительное и неотвратимое решение: «Аня доказала, что по-настоящему меня любит. Подаренная ею любовь будет мне придавать сил… поддерживать меня… А такой неимоверной жертвы – жить со стариком, я от нее не приму, не позволю ей загубить цветущую молодость»… Вдруг девушка и все, кто смотрел на Саву, окаменели. У него лицо – снова стало прежним, юным, без малейших морщинок. Первым опомнился отец Нил.
– А где, где вы, уважаемый товарищ майор, видите старика? – спросил он.
– Чертовщина… – прошептал полицейский и даже от страха сложил вместе три пальца правой руки, чтобы перекреститься.
– Нет, ошибаетесь, чертовщины-то уже нет. Она как раз закончилась…
– Чудо, чудо, – произнес рядом мастер СТО.
– Да, – прослезившись, молвил священник, – любовь этой девушки сотворила чудо, ее слезы, ее святые слезы растопили и смыли бесовскую маску старика.
– М-мы, пожалуй, поедем, – сказал, все никак не приходя в себя, майор. – Э-это уже не наша область, – он отдал честь и по¬спешил к автомобилю с мигалками.
А влюбленные, поблагодарив всех, взялись крепко за руки и зашагали по набережной. Они смотрели на синее, украшенное золотинками солнечных лучей море и радовались, что перед ними распростерлось теперь такое же прекрасное, без штормов и ветров, море житейское.
Если понравилось поставь лайк и подпишись. Всем благополучия и здоровья!