Начало рассказа
Роза лгала. Лгала мне, лгала брату, лгала родителям. Не удивлюсь, если она лгала всему своему окружению. После ссоры с матерью девчонка ушла жить к подруге. Мужиком, с которым она якобы начала жить, оказался отец её одноклассницы. Он же и заступился за неё, когда Владимир Борисович пришёл за ней. Не знаю, что этот человек сказал Смольному, но тот не смог увезти Розу, несмотря на то что официально являлся её опекуном. Не имею ни малейшего представления, куда смотрели органы опеки, по-хорошему, Смольных надо было лишить родительских прав. Но тогда девочку бы отправили в детдом. Наверно, это и стало причиной того, что все оставили как есть. Единственным, с кем у Розы были отношения, оказался тот самый Костя Широков, но они очень быстро разбежались из-за его измены. В ту ночь она и пришла ко мне, бесстыдно предложив себя.
Я вздохнул и потянулся за пятой чашкой кофе. Голова раскалывалась, я не спал сутки, читая её исповедь, её боль, излитую на бумажные страницы. Людмила Ивановна сильно избила собственную дочь, заподозрив ту в желании соблазнить мужа родной матери. К сожалению, что там произошло на самом деле, мне так и не удалось узнать, поскольку страницы оказались вырваны из дневника. В моей практике уже было такое. Немного подумав, я потянулся за телефоном.
– Да, Дэн, – ответил Пашка, мой одногруппник. – Я сейчас занят. У тебя что-то срочное?
– У меня крайне важное дело. Скажи, у тебя есть знакомые криминалисты в нашем городе?
– Зачем тебе? Ты же там не работаешь.
– Нужно восстановить вырванные страницы.
– А это возможно?
– Похоже, их писали с нажимом, либо в сильном душевном волнении, либо плохой ручкой, поскольку буквы отпечатались на других листах.
– Я подумаю и перезвоню тебе.
Что я делаю? Какое право я имею лезть в её жизнь? Но, начав действовать, я уже не мог остановиться. Из головы не шла мысль, что Роза не просто так водила меня за нос. Для чего-то же она разыграла передо мной весь этот спектакль? И если в случае с родителями я бы ещё мог её понять: шокировать, заставить их переживать, особенно мать, выплеснуть на неё свою боль от её предательства, — то что она хотела добиться от меня?
Пашка перезвонил вечером.
– Заставил ты меня подвигаться, я скажу! В общем, номер человека я тебе скинул сообщением. Зовут Михаил Петрович, живёт на Аксакова. Подъедешь через полчаса и отдашь ему документ. Он тебе скажет, когда будет готово, если там что-то ещё возможно сделать.
Михаил Петрович вернул мне дневник через пару дней и лист формата А4, исписанный с обеих сторон. Седой криминалист выглядел озадаченным:
– Я всякое видал, не скажу, что эта история меня прям удивила, но жаль, что ничего доказать нельзя. Засадить бы этого козла. Остальное не читал, но этот лист пришлось, уж извини.
Из дневника Розы.
Я не верила, что такое возможно, что человек, называющий себя моим отцом может поступить так со мной. Но хуже всего, что моя мама поверила ему, а не мне. Когда я просила её оградить меня от него, она только отмахивалась. Говорила, что я несу чушь, что я хочу разрушить их отношения, что я завидую её женскому счастью. Но вчера она застала, как он пытался залезть мне под юбку. И она поверила ему. Поверила, что это я пыталась его спровоцировать... она обозвала меня, ударила по щеке, отстригла мне волосы и выгнала из дома, в чем я была...
Я с яростью смял лист бумаги, не став дочитывать. Как?! Как можно быть такой слепой курицей?! Как можно выгнать из дома собственного ребёнка?! Меня переполняла злоба на всю эту паршивую семейку. Смольного по-хорошему вообще посадить надо! И Санек тоже молодец, продал сестру за хорошую должность! Все закрыли глаза на её трагедию, чтобы продолжить жить, как жили.
Утерев пот со лба, я завёл двигатель, не имея ни малейшего понятия, куда двигаться дальше. Я искал Розу в ночных клубах и на улицах, но понимал, что свои поиски веду совершенно не в тех местах. Меня мучила совесть, что я плохо думал о ней. Теперь я был уверен, что девушка своим провокационным поведением проверяла меня. Не знаю, какую именно реакцию она ждала от меня, но, кажется, я не дал ей ожидаемого.
Решил снова поискать удачу на улицах города, ведь даже по теории вероятности, я же должен рано или поздно встретить Розу. Сгущались сумерки, а я всё колесил по оживленным проспектам и узким улочкам, всматривался в прохожих, выискивая невысокую девушку с короткими красными волосами. Я так засмотрелся по сторонам, что глухой удар о бампер стал для меня полной неожиданностью.
Выскочив из машины, я бросился проверять, все ли в порядке. У переднего колеса с правой стороны лежал сбитый мной пёс и скулил от боли.
– Друг, ну как же так? – Я бросился животному на помощь. – Что же мне с тобой делать?
Пёс не проявлял агрессии, и я осмелился подойти к нему. Недолго думая, вытащил из багажника плед, накрыл собаку и уложил на заднее сиденье.
– Так... посмотрим, куда тебя можно отвезти.
Приложение с картой города показало мне, что единственная ветклиника, работающая в это время суток, находится на выезде из города. Что ж, делать нечего, отвезу четвероногого бедолагу туда. Пёс послушно лежал на заднем сидении, только иногда тихо поскуливал.
– Потерпи, друг, скоро тебе помогут, – пробормотал я, выруливая на дорогу.
В ветклинике, несмотря на позднее время, была очередь. Я оказался за какой-то женщиной с толстым, жалобно мяукающим котом.
– Мочекаменная, – пояснила она, хотя я не спрашивал. – Как кастрировали, так началось. Вроде и корм подбирали... Два года бед не знали, но вот опять. Наверно, предложат сделать стому. Не знаете, что такое стома? Я сейчас расскажу... – и она рассказала, на мой взгляд, жуткие вещи.
Я с сомнением посмотрел на её питомца. Бедный кот! Я понятия не имел, что держать животное так затратно: и финансово, и морально.
– А с вашим что? – спросила моя словоохотливая соседка по очереди.
– Да это не мой. Сбил случайно. Темно было. Вот, привёз.
– А потом куда?
– Не знаю. Наверно, назад отвезу.
– У этой клиники есть хороший приют. Можно отдать туда.
Слово за слово, и я не заметил, как подошла моя очередь. Ветврачом оказалась приятная молодая женщина, на бейджике которой было написано «Наталья».
– Немного подождите, моя помощница скоро подойдёт, – попросила она, а потом крикнула кому-то: – Ты скоро?
– Я уже здесь, – услышал я знакомый голос и, обернувшись, увидел Розу.
_______
Пёс поправился. На лечение ушло чуть больше месяца. Он оказался на редкость благодарным и компанейским товарищем. Я оставил его себе и назвал Дружком. Знаю, у меня небогатая фантазия. Роза согласилась уехать со мной, и теперь мы возвращались вчетвером на моей машине: я, Роза, Дружок и малыш Вольдемарт – найденыш, с которым девушка так и не решилась расстаться. Сначала Роза отказывалась перебираться в Москву, но я уговорил её, заманив возможностями, которые откроет перед ней столица.
– Круто ты меня водила за нос, – признался я ей.
– Это не я тебя водила, ты сам себя водил, – возражает девушка, она потянулась к радио и долго выбирала станцию, которую хотела бы послушать. – Вот, неплохая, – Роза начала подпевать, отстукивая ритм ножкой. – Ты видел только то, что хотел видеть. Вы все видели только то, что хотели. Моя мать хотела видеть во мне шлюху, претендующую на её мужа, чтобы не замечать, что она сделала неправильный выбор, чтобы не остаться снова одной. Ведь для неё нет ничего важнее любви. Мой брат хотел видеть во мне обнаглевшую малолетку, чтобы не ссориться с отчимом и продолжать занимать тёплое местечко в его компании. Всем было удобно такое положение вещей.
– А я? – мне было интересно, что же она скажет про меня.
Роза погладила за ушком маленького Вольдемарта, задумавшись над ответом. Тот слегка цапнул её за палец, и девушка, смеясь, невесомо щёлкнула его по мокрому носику:
– Наверно, ты единственный, кто не отвернулся от меня, несмотря на сложившееся мнение обо мне. И это напугало меня. Я боялась начать доверять тебе, чтобы снова не ошибиться в людях. И потому я ушла.
– Ты все это время занималась зооволонтерством?
– Да, в тот день, когда ты сказал, что от меня плохо пахнет, мы с Наташей провели операцию кошке, во время которой она... кхм... сходила на нас в туалет. Досталось в основном Наташе. Я же так "принеси-подай". А вечером в парке обнаружили пятерых щенят, одним из которых оказался Мартик, – так ласково Роза называла Вольдемарта. – Наш приют был переполнен, щенков распихивали по рукам. Вот и мне притащили. Понимаешь, эти брошенные животные, как я, никому не нужные. Но я-то могу о себе позаботиться, а они нет. Я нужна им. Никто не бывает так благодарен, как они.
Я долго молчал, переваривая услышанное. Как же я ошибался в ней. Как же мы все ошибались.
– Прости. Прости, что плохо думал о тебе.
– В этом была и моя вина, – лукаво улыбнулась Роза. – Я хотела, чтобы ты так думал.
– Что сказали твои, когда узнали, что ты уедешь со мной?
Сашка тогда звонил мне и долго орал матом, пытался заставить меня отказаться от моей затеи, убеждал, что Роза утянет меня на дно. Смольные тоже звонили, но я не стал с ними разговаривать. Владимира Борисовича по-хорошему надо было бы привлечь к ответственности, но его падчерица отказалась, заявив, что они с её матерью стоят друг друга.
– Я с ними не говорила на эту тему. Я вообще не говорю с ними ни на какие темы. Лучше скажи, ты продал квартиру?
– Да. Люди, которые пришли смотреть квартиру третьими, оказались в полном восторге от неё. Хоть и старый фонд, зато вся инфраструктура под боком, даже полицейский участок, не говоря уже о детских садах, школах и поликлиниках. Даже университет в паре-тройке остановок. Расположение шикарное, да и цена адекватная.
Мы неслись по автостраде. Нас обгоняли более шустрые водители. Солнце светило в глаза, летний день радовал своей теплотой, а чистое небо синевой. Играла ненавязчивая музыка. Дружок дремал на заднем сидении, а Вольдемарт на коленях Розы, издавая во сне причмокивающие звуки, вызывающие лично у меня лёгкую улыбку. Я вёз Розу навстречу новой жизни. Девушка забралась на сиденье с ногами, поджав их под себя, бережно придерживая спящего щенка. Она оживленно посматривала по сторонам, а я на неё. Стоило немалых трудов уговорить её поехать со мной. Лишь после моего обещания помочь поступить в ветакадемию, она приняла моё предложение.
– Когда-то я спросил тебя, о чем ты мечтаешь, помнишь, что ты мне ответила?
Роза мило рассмеялась, сейчас она совсем не походила на ту вульгарную бестию, какой представилась в день моего приезда.
– Не могу сказать, что моя мечта не исполнилась. Я люблю и это взаимно, – она кивнула на своего найденыша. – Улыбнись! – воскликнула она и сделала наше совместное селфи, по-детски высунув язык и наставив мне рога.
– Дай посмотреть!
_______
– Каждый раз, глядя на нашу первую фотографию, с твоей дерзкой рожицей и моей глупой улыбкой, которую мы повесили на самом видном месте в нашей квартире, я не могу сдержать чувств. Грустно, что тебя больше нет, но ты подарила мне самое счастливое время. Твоя мечта, настоящая мечта, сбылась. Ты стала ветеринаром и со временем открыла собственную клинику, подарив новые жизни сотням спасенных животных. Мы с тобой прожили долгую и веселую жизнь, но болезнь забрала тебя у нас. Ты боролась, но силы были слишком неравны... – прошептал я, положив на её могилу цветы. Розовые розы. Её любимые. Банально, но она любила банальщину. Моя Роза любила чёрный кофе по утрам и сериалы по выходным. Наша квартира всегда была полна спасенными животными, которые обожали забираться к ней на колени, пока она пила кофе или смотрела сериал.
– Пааап! Пойдём, – окликнул меня родной голос сына, и следом к нему присоединился тонкий голос дочери:
– Пойдем! Ты уже давно здесь стоишь!
Я обернулся к ним. Они так внешне похожи на мать. Сын уже заканчивает юридический, а дочь собирается в этом году поступать на ветеринара. Я поискал глазами трость, она находилась рядом, прислоненная к оградке. Кладбищенская земля после дождя липла к обуви и утяжеляла шаг, выйдя за ворота, я долго счищал её с летних туфель.
– Я всегда буду любить тебя, Роза. Покойся с миром, девочка, которую я знал.
_____
Конец
_____
Автор расссказа – Эрин Хэй
С творчеством писательницы можно познакомиться ЗДЕСЬ.