Валентина Ивановна на жизнь не жаловалась - она у неё была сытой и безбедной. Ещё бы ей сытой не быть - ведь работала она в столовой санатория, а это в те давние годы давало очень хороший приварок.
Семья Валентины Ивановны состояла из одного только её мужа - Анатолия Егоровича, Егорыча, как все его звали. Знакомым жаловалась Валентина Ивановна на то, что Бог детей не дал, а на самом деле это не было для неё большим горем.
Ну нет, и слава Богу - зато нет и бессонных ночей сначала с маленькими, потом со взрослыми с их проблемами... И трат меньше - жили себе с Егорычем в свое удовольствие - ни в чём себе не отказывали... А от того, что не измучена была Валентина Ивановна беременностью, родами да материнскими заботами, была она гладкая да холёная - её шестидесяти никто ей не давал - ну, в лучшем случае полтинник.
Тридцать лет вместе прожили - и вдруг на тебе! Оставил Егорыч Валентину Ивановну вдовой в одночасье - пришёл домой, прилёг на диван и не проснулся. И выпивши-то был самую малость.
Трудновато стало Валентине Иванове без мужских рук в доме - при Егорыче всё как-то само собой делалось в перерывах между его выпивками - хоть и с запозданием, а вскопает огород, и крылечко починит, и дров для бани наколет. А одной-то со всем этим управляться непривычно!
Вот и позвала как-то Валентина Ивановна дров наколоть Лёшку - он уж года два пробавлялся такими заработками - кому дров наколет, кому огород вскопает, а осенью и картошку выкопает. Когда-то был он хорошим слесарем на судоремонтном заводе, да помехой стала ему эта работа в пьянке, и распростился он с ней.
Дров наколол, дверь в бане поправил - благодарить гостя надо. Накрыла Валентина Ивановна стол, приготовила по любимому рецепту мясо, бутылку водки на стол поставила.
И очень ей понравилось, с каким достоинством гость принялся за угощение: ел не спеша, еду руками не хватал. С каждой рюмкой всё больше и больше появлялось в его голосе начальственных ноток: "Ну-ка, хозяюшка, ещё мяса принеси - уж очень оно у тебя удалось! И водочки не мешало бы повторить - бутылка-то пустая уже!"
Не привыкла Валентина Ивановна к такому строгому обращению - Егорыч-то подкаблучником у неё был - и приняла его с радостью.
Отвалившись от стола, Лёха свалился на диван и захрапел. Валентина Ивановна выгонять его не стала - что ж, устал человек, наработался. Да и куда ему идти-то? Неизвестно, где он ночует, где скитается - жена его за пьянки давно из дома выгнала.
Ночью Лёха, видно спросонья не поняв где он и что к чему, перебрался на пуховую перину к хозяйке, и так ей угодил, что утром она как бы между прочим сказала ему, что может приходить к ней, когда захочет - голодным она его не оставит...
И стал Алексей два, а то и три раза в неделю навещать Валентину Ивановну, праздник себе устраивать - всегда ему здесь стол и чистая постель были обеспечены. А то, что дружок моложе её на пятнадцать лет - так это пусть соседи обсуждают, а Валентина Ивановна о том горевать не стала.
Так всё и шло бы замечательно, только хорошего много не дают - скоро случилась беда. Однажды прямо за столом вдруг у Лёхи взгляд помутился, рот поехал куда-то набок, и он с грохотом рухнул на пол. Инсульт...
Сидя около него в больнице, Валентина Ивановна очень ясно поняла, что если она его выхаживать не будет, то очень скоро отлетит его душенька на небеса. Никогда не была она особо жалостливой да участливой, а тут так жалко ей стало Лёху - ну прямо не отходила бы от него...
Да только и работу бросить нельзя - больного-то кормить надо не как попало. Конечно, если бы занял кто-то её место возле него - уступила бы она, да никто не спешил...
Из больницы перевезла Валентина Ивановна Лёху к себе - а куда ещё-то? Не на улицу же человека выбрасывать!
Постепенно стали появляться плоды её труда: до слёз обрадовало её его первое слово, которое он промычал невнятно и глухо, а после того, как Алексей самостоятельно сделал первый шаг, Валентина Ивановна стала гордиться своими успехами...
И стала замечать за собой, что ухаживать ей за Лёшкой - в радость! Рада тратить на него свои сбережения, своё время и силы. Болезнь его подкосила, в уныние стал впадать - что же я молодой ещё, а уже такой инвалид! А Валентина Ивановна его утешала - зато пить перестал! Может быть, поживёшь подольше, от водки не погибнешь!
- Да уж какое там питьё!- горько соглашался Алексей.
А когда он однажды уткнулся в её плечо и сквозь слёзы сказал: "Спасибо тебе, Валя, я бы уж давно без тебя в могиле лежал!", сердце её и вовсе растаяло, как масло на сковородке...
Так и пошла жизнь Валентины Ивановны в бесконечных трудах и заботах: утром перестелить да завтраком накормить, в обед прибежать с работы - перестелить да накормить, а вечером всё то же самое да ещё постирать да обед на завтра приготовить.
Тяжело, конечно, зато новая радость: на вчерашней прогулке Лёша прошёл уже до второго переулка, на пятьдесят шагов больше, чем накануне! Дорогие, золотые это шаги, потому и радуют Валентину Ивановну, как золотая медаль радует чемпиона!