Начало. Телевизионщики, хлопнув под люля-кебаб по рюмашке, щедро предложенной хозяином шашлычной, наконец, отыскали ничем не примечательный дом на краю поселка, совпадающий адресом с проживанием знахарки.
С камерой наперевес два работника новостей вошли в темные прохладные сени, кое-как нащупали входную дверь и тихонько переступили высокий порог. От сквозняка половина тусклых свечей в доме метнулась и погасла. В мрачной полутьме гости узрели жуткую картину: на диване с запрокинутой назад головой с закрытыми глазами и распахнутым черным ртом возлежала седая старуха в саване и с огромным крестом на груди.
– Колдунья померла, – в страхе прошептал более суеверный оператор.
– Кажется, сейчас для криминальных новостей ролик снимем, – храбро шагнул в сторону трупа репортер и любопытно наклонился над усопшей. Оператор на дрожащих ногах трусливо обогнул товарища и наступил на черный коврик возле дивана. Мягкий половик под его ребристой подошвой истошно заорал и метнулся в ноги, с грохотом уронив непрошенного гостя вместе с камерой.
Покойница распахнула пустые бесцветные глаза, и нависающий над умершей репортер от ужаса едва не лишился чувств, однако острая боль и огненные молнии в голове придали ему ускорения. Он в ужасе понесся на выход, не разбирая дороги и спотыкаясь об скачущего на четвереньках товарища.
— Так и знал, что встреча с колдуньей до добра не доведет, — перекрестился верующий водитель микроавтобуса, узрев в панике выскакивающих из избы знахарки телевизионных коллег, впустил их в машину и резко нажал на газ.
****
Участковая Аниськина несла дежурство на благо сельчан в субботу, с завистью листая в компьютере криминальную хронику других районов за аккуратно прибранным бумажка к бумажке столом. Ее скуку мгновенно развеяли два ворвавшихся в кабинет незнакомца с шальными глазами.
— Товарищ полицейская, у вас в деревне творится полный беспредел! — с ходу пожаловался оператор, нервно тряся треснутой камерой.
— Мужики совхозные что ли опять запировали? — уперевшись в огромный витиеватый синяк на лбу его товарища, удивленно достала чистый бланк протокола Ольга Олеговна. — Расскажите по порядку, кто вас избил и что случилось?
— Ведьма ваша местная умерла, а потом воскресла и наложила на нас проклятие, — указывая на синий лоб, объяснил ситуацию дрожащий репортер.
— А демон ее ручной мне камеру сломал, — поддакнул бледный коллега.
— А ну, дыхните! — приказала Аниськина, вплотную приблизившись к потерпевшим. — Так и есть, перегаром несет. Шагайте отсюда, фантазеры, пока я вас в клетку не заперла.
— Мы правду говорим! — поклялись гости. — Пойдемте с нами, сейчас сами все увидите.
От скуки Аниськина влезла с городскими пьяницами в микроавтобус, примчавший компанию к дому Капитолины Матвеевны.
****
— Спаси и сохрани! Приснится же такое! — еле соскребясь с дивана и окончательно проснувшись, перекрестилась баба Капа. От греха она передумала производить мистический эффект на репортеров, раскрыла шторы, распахнула свежему воздуху окна, спрятала ароматические свечи и другой знахарский антураж, переоделась в современное парадное платье и заварила мятный чай, чтоб успокоить нервы перед приездом телевидения, которое вскоре заявилось во главе с полицией.
С опаской переступив порог ведьминой избы, горожане с изумлением уставились в солнечную горницу, нарядную вышитую скатерть и сморщенную в доброй улыбке милую бабулю за столом.
— Проходите, гости дорогие! — приветливо пригласила хозяйка, наливая из блестящего пузатого электросамовара еще три симпатичных чашечки чая. — И Ольгу Олеговну ко мне в гости привезли, спасибо, приятно!
Аниськина ехидно повернулась к растерянно топчущимся у порога потерпевшим.
— То есть вы хотите сказать, что эта радушная старушка – божий одуванчик, напугала и избила двоих здоровенных мужиков? — разочарованно спрятала протокол в сумку она.
— Я мужиков не била, — настороженно подслушала участковую баба Капа, — я их вообще первый раз вижу, — на всякий случай честно перекрестилась она.
— Но кто же тогда камеру разбил и клеймо мне на лоб поставил? — озадаченно потер странный синяк репортер. — Тут была страшная покойница, она воскресла…
— И надавала вам проклятием по щам? Эту фантастическую историю я уже слышала. Надо на наркоту вас проверить, — перебила его рассказ Аниськина.
— Не надо на наркоту, — испугались гости, — хорошо, мы претензий не имеем, сами камеру починим.
— У нас запасная в машине есть, сейчас принесу для интервью, — убежал на улицу оператор.
А репортер, потирая лоб, скромно уселся за краешек стола, недоверчиво крутя чашку с зеленым чаем.
— Как же вы в телевизор сниматься будете с таким-то резным шишаком? И где это вас так угораздило? — пожалела его баба Капа. — Сейчас я целебную мазь достану, полечим, — подошла она к комоду и открыла верхний ящик.
Аниськина любопытно заглянула внутрь.
— Что за изумительная красота! — восхищенно разглядела участковая большой крест между порошков и тюбиков.
— Это еще прабабки моей Василисы вещица. Ручная работа. Красное дерево, инструктированное царским серебром, — похвалилась тщеславная старуха, вместе с мазью гордо вынимая раритет.
— И рисунок какой оригинальный, — бережно прикоснулась к выпуклым узорам Ольга Олеговна. — хотя, мне кажется, я его уже где-то недавно видела, — задумалась она, уставившись мимо репортера и медленно переведя взгляд на него.
— Очень странно, но такое ощущение, что ваш синяк смутно похож очертаниями… — подошла она к потерпевшему и приложила антиквариат к его лбу.
Старуха с тюбиком и вошедший в дом оператор с камерой изумленно уставились в идеально совпадающий сложными завитушками узор на реликвии и фингале меж бровей репортера.
— Капитолина Матвеевна, вы ничего не хотите нам объяснить? — подозрительно прищурилась участковая.
Старуха, открыв рот, молча шлепнулась на диван, прищемив задницей кошачий хвост. Неожиданно проснувшийся Кастет истошно завопил и черной молнией стартанул из-под нее в спальню.
— А вот и ручной демон, — дрожащей рукой узнал голос кота оператор, прижимая покрепче вторую камеру.
— Так это разве не сонный кошмар был? — растерянно потерла глаза руками баба Капа. — Ах, вы, черти! Это кто ж вас научил к беззащитной спящей женщине без стука вламываться? Чуть сердце от страху не остановилось! Думала, нечистый за мной пришел, — схватила она крест и замахнулась на телевизионщиков. Репортер шмыгнул в спальню, захлопнув за собой дверь, а оператор, бросив на стол камеру, прикрыл лоб двумя руками.
— Заявление на Капитолину Матвеевну писать будете? — отхлебнув остывший чай, даже не стала доставать протокол Аниськина.
Оператор с широкими глазами лишь отрицательно покачал головой.
— Я буду жаловаться на нее! — вдруг влетела из сеней возмущенная Виолетта. — Баба Капа, объясните мне, недалекой, как ваш ловелас посмел обрюхатить мою породистую девочку?
— С чего ты взяла, что это Кастет? Мурзик же в ваши окна постоянно заглядывал, — опешила знахарка, опустив крест в этот раз мимо всех виновников страшного сонного морока.
— Мурзавчик, как приличный человек, любил Бетти платонически, через стекло. Не то, что ваш хитрый прохвост! Родились доказательства! Все, как один, в Кастета черные! Я подаю на алименты! — гордо удалилась восвояси географичка, разглядев, наконец, в горнице посторонних людей.
— Кошка родила котят, снова бабка виноват. Накаркали, Капитолина Матвеевна. У всех, благодаря вам, дети, — вздохнула Ольга Олеговна, — накаркайте мне тоже ребеночка, пожалуйста.
— Давайте уже перейдем к интервью для телеканала как раз по этой теме, — осторожно высунулся из спальни репортер, – только я останусь за кадром.
****
Возвратившись домой, Виолетта ошеломленно узрела довольных Беатрису и Кастета, в коробке от микроволновки сладко вылизывающих новорожденных отпрысков.
— Ты зачем этого черномордого подлеца в дом впустил, Андреич? — опешила она.
— А Кастян разрешения и не спрашивал. Неожиданно выскочил из подполья, напугал меня до жути. Видно, в фундаменте где-то дыра, — оправдался физрук.
— Выгоняй чужака немедленно! — потребовала географичка.
— Какой же он чужак? Он отец родной. Имеет право. Лучше посмотри, какие у нас, благодаря ему, малыши красивые! — сидя на полу возле кошачьего семейства, оценил страшненьких, словно крошечные черти, метисов Данил.
Взглянув в его светящиеся любовью к лопоухим слепым котятам глаза, Виолетта вдруг почувствовала желание стать его женой не оттого, что возраст поджимает, а потому, что физрук — хороший и добрый человек, прячущийся под маской циничного чурбана. Может быть, но это не точно, он даже способен понять ее стихи?
Географичка присела рядом с Бухариным, глядя мурчащую молодую мать по лысому мускулистому туловищу. Данил искоса уронил взгляд на девушку и тайком понюхал ее фиалковые волосы. Их пальцы встретились между огромных ушей опять худой сфинксихи, и физрук ласково взял тонкую руку Виолетты в свою сильную ладонь.
****
Если история понравилась, дорогие мои, поделитесь в комментариях. Мне будет очень-очень приятно! Благодарю за дружбу!
Здесь следующая история сериала "Любовь и курица".
Другие рассказы автора ищите в "Навигации".