Начало "Фотостудия полного цикла. Часть 2"
Следующий свой рабочий день Лада высидела до конца, очень стараясь "не думать о белой обезьяне" Александре. Даже немного задержалась. Минуты на три. И подошла к студии нога за ногу, и как бы нехотя поднялась по ступенькам, зашла в дверь. В фойе не было ни души, за занавесом тоже была тишина. Лада, ступая очень осторожно, подошла к конторке и увидела там несколько конвертов, "Кирилл", "Наталья", "Агриппина", "Николай", а вот и "Лада". Она взяла конверт и даже немного помедлила, - за весь день ей так и не удалось угадать, что же она там увидит? Напугает ли это её? Развеселит? Удивит? Изменит навсегда?
В конверте лежали фотографии её зеленых газонов. Пусть нечёткие, размытые, но это несомненно были они. И коляска там тоже была. И вода поблёскивала. Ни одной фотографии Лады там не было.
Она ещё раз пересмотрела фотографии. Небрежно положила их обратно в конверт и тихонько вздохнула. Уже повернулась, чтобы уйти, но локтем нечаянно задела конверт "Наталья", тот упал с конторки и краешки фотографий показались наружу. На Ладу глянул круглый и очень любопытный глаз пингвина. Она торопливо присела, чтобы поднять конверт, уже приподняла его, потом закусила обе губы и прислушалась - кругом не было ни души, не слышно было ни звука. Лада очень, очень аккуратно заглянула в конверт ещё глубже, раздвинула фотографии краешками пальцев, чтоб не дай Бог не оставить отпечатков! Айсберги… огромные, белые айсберги… пронзительно синяя вода, временами почти чёрная… пингвины такие яркие на фоне льда… У Лады даже слёзы подступили к глазам.
Она положила конверт на конторку и лишь чуть-чуть помедлив, открыла конверт Кирилла. Деревянная церковь среди бескрайних зелёных полей, с птичьего полёта. Шоссе, уходящее вдаль, всё в рассветных лучах, среди темных как ночь лесов. Излучина реки, огромной, тяжёлой, подернутой ветреной рябью. Сколько же красоты! В этом… в этом тихом замкнутом юноше… сколько же красоты… Она втянула ртом воздух, бросила конверт Кирилла на место и схватила свой, чтобы разорвать его пополам!
- Не надо, - тихо прозвучало от занавеса. Александр стоял там, скрестив руки, и смотрел на неё. Просто стоял и смотрел.
Она бросила конверт и закрыла лицо руками, как прячутся дети. Её разрывало от горечи, стыда и - облегчения. Он молчал. Она проговорила прямо сквозь ладони, не отнимая их от лица:
- Почему?
Он так долго молчал, что она наконец решилась посмотреть на него сквозь раздвинутые пальцы.
- Как Вы думаете, какой раз по счёту сюда пришла Наталья?
Лада еще чуть опустила руки, положила локти на конторку (чтоб скрыть дрожь в руках) и уперлась подбородком на кулачки.
- Не знаю, - помедлив сказала она, стараясь, чтобы голос не прозвучал обиженно, - а Кирилл?
- Кирилл уже завёл себя туда, откуда нет другого выхода, кроме как напрячь все силы душевные. Разок пришлось напечатать ему даже фото с надгробием.
Лада глянула на него исподлобья и убедилась, что он не шутит.
- Что же мне делать? Тоже загнать себя куда Макар телят не гонял? Или поселиться тут у Вас? - это прозвучало так по-детски, что даже как будто кокетливо.
- А какой вариант Вам больше нравится? - без тени улыбки спросил он, только морщинки в уголках глаз стали чуть заметнее., - Раскладушка в чулане есть.
- Мы, люди, слишком много суетимся. Посмотри на муравьёв. Они бегают во всех направлениях, но абсолютно расслабленно. Или пчёлы.
- Пчёлы сердитые.
- Это нам кажется, потому что мы не умеем смотреть на другого так, чтоб не из себя.
- А это вообще возможно?
- И даже не собой.
- Через камеру?
- Камера лишь способ настроиться.
- Тогда почему другие не могут?
- Другие могут и всю жизнь снимать только фото на паспорт, но это их квадратура круга. Зачем тебе смотреть на них?
- Как же Вы это делаете?
- Ты видела такие фото, где одного человека или семью снимают подряд много лет? Там появляется такая дымка, ореол, а в нём - постоянное, то, что остаётся нетронутым.
Лада, машинально перебирая пленки, слушала очень внимательно.
- Если так смотреть на человека в сейчас, он тоже всегда в движении. Дышит, смеётся, плачет, курит, режется в танчики или метает птиц в свиней. Но что-то главное, неизменное - остаётся. Оно всегда здесь, ни внутри, ни снаружи, ни там, ни тогда. Это только кажется, что оно внутри.
- Но как научиться так смотреть?
- Для этого достаточно научиться так видеть себя. Чувствовать глубину, которая не только в море. Высоту, которая не только в горах.
Он помедлил.
- Ну и, конечно, просто уметь смотреть в одну точку часами.
- Шутите.
Он посмотрел на неё наклонив голову, из-под бровей, так немножко по-птичьи.
- И что мне это даст?
- Мир начинает плыть вокруг взгляда, и можно своими глазами убедиться, как он на самом деле зыбок.
- Какое-то дао, сказанное словами.
- Поэтому сначала делай, потом подвергай сомнению!
- Но в будущем-то этой точки вообще ещё нет!
- Кто сказал тебе, что время движется лишь в одну сторону?
- У меня всё равно так же не получается!
- И не получится.
- Может, просто всем от природы даны разные... эмм... разной длины объективы?
- Обоснование для лентяев.
- Вам легко говорить!
- И тебе тоже будет легко говорить, когда ты сделаешь эту тысячу ли, каждый раз с первого снимка.
- А чистота линзы важна?
- В каждом есть свет, всегда. И наша задача не наполниться, а очиститься. Не украсить, а отразить.
- Бриллианты и отражают, и украшают.
- Достойный аргумент для девушки.
- А если я вообще здесь не для этого?
- Как увидишь для чего - туда и уйдёшь.