В путешествиях мне больше всего запоминается то, что происходит незапланированно. Неважно получилось или не получилось, главное – пошло не по плану. Именно такие ситуации чаще всего дарят максимум эмоций и впечатлений.
После неудачного посещения Ханского дворца, о котором я писала ранее, я шла по одной из улиц, занимаясь привычным фотоакынством и раздумывала куда отправиться дальше.
Вдруг слышу рядом:
– Эээ, девушка, так вы Бахчисарай не увидите. Чтобы увидеть настоящую красоту вам надо подняться во-о-он туда!
Оборачиваюсь и вижу мужчину чуть старше меня в татарской тюбетейке. Приятное такое лицо, открытое, а в уголках глаз лучики морщинок. И рукой показывает в сторону скал, которые меня манили, но казались совершенно неприступными.
Спрашиваю его:
– А туда вообще реально забраться?
– Конечно! – отвечает. – Идите вон до такого-то дома, там поверните налево и увидите дорогу. Вот по ней как раз и заберетесь и увидите настоящий Бахчисарай!
Я обрадовалась, поскакала куда показали и там правда нашла дорогу.
Иду по ней, а сама думаю: "Вот ты нормальная, Лена? Какой-то мужик тебя отправляет неизвестно куда, а ты и летишь на радостях не думая ни о чем. А может там у них притон какой, и они таких доверчивых теток там ловят, а потом отправляют в рабство!"
Думаю, надо еще у кого-нибудь спросить, а рядом как на грех, никого нет, улицы совершенно пустые, тихие, только чокнутые собаки лают с забора. Я не боюсь с собак, но когда две злобные морды клацают зубами в метре от твоего уха, то как-то не хочется геройствовать.
Наконец, вижу какого-то дядечку, идущего навстречу. Такой… э-э-э слегка неприбранный субъект, но трезвый и адекватный. Интересуюсь у него, заберусь ли по этой дороге наверх?
Он некоторое время смотрит на меня оценивающе и после ме-едленно, словно взвешивая каждое слово, отвечает:
– Ну тут два варианта есть: по ущелью или по дороге. По дороге лучше, а по ущелью быстрее. Но если опыта нет, то лучше по дороге.
Я головой мотаю в ответ, мол, нет, нету опыта. Он опять некоторое время изучает меня с ног до головы, видимо оценивая мои способности к скалолазанию, и в конце концов показывает куда мне надо направляться дальше.
Я и направилась. Через какое-то время улица закончилась, дорога превратилась в тропинку и пошла резко вверх. Ползу я по ней и ругаю всех, и себя в том числе, последними словами: "Ну разве ж это дорога??? Кто ж по такой дороге может забраться? Только козы! Но я-то не коза! Идиотка! Ну нафиг ты поперлась в выходных ботинках, с тяжелой камерой да еще ОДНА!!! Ведь если ты сейчас покатишься с этого уклона, тебя даже не найдут сразу! Ты же в музей пошла, никому и в голову не придет искать тебя в этих кустах!"
Тропинку то и дело преграждали какие-то трубы, валуны, сетка-рабица, ноги скользили по сыпучим камням, но я ж упорная, мы ж не привыкли отступать... Тем более при взгляде на крыши домов, которые были внизу, теплилась надежда, что если буду падать, то не застряну на склоне, а скачусь прямо во двор чьей-нибудь усадьбы и меня подберут добрые люди...
Иду, разговариваю вслух сама с собой и думаю, что если сейчас кто-то заснимет мои потуги, то ролик взорвет интернет! Но красота перед глазами гонит идиотские мысли и заставляет карабкаться дальше... (здесь просто не обойтись без смайлика *рукалицо*).
Через какое-то время на пути возникает препятствие в виде огромного валуна, взобраться на который можно только если практически улечься на него грудью. Это была последняя капля. Я решила, что больше не хочу ползти по этой пыли в нарядной выходной одежде (я ж в музей шла!) и решительно повернулась назад с мыслью, что если на обратном пути встречу этого муд... мужика, то…
Продолжение мысли повисло в воздухе от взгляда на этот обратный путь. Кто хоть раз ходил в горы тот, поймет. Ну а если коротко, то я осознала, что на моих скользких подошвах половину обратной дороги я проеду в лучшем случае на за... спине, в худшем – скачусь кубарем. Сама-то ладно, а вот камеру не спасу точно.
Запихнула свою девочку в рюкзак (ага, я все это время ее на шее несла), сжала покрепче зубы и чуть не ползком полезла на высокий скальный выступ. Был момент, когда нога поехала по склону, но я собралась и практически не дыша все-таки преодолела это последнее препятствие. Дальше таких огромных валунов на пути не было, и я более или менее уверенно забралась наверх.
То, что я увидела после, вызвало у меня приступ то ли смеха, то ли плача. Хорошо, что никого не было рядом, а то бы точно вызвали неотложку многокилограммовой 50-летней тетке, которая стоит на вершине в серой от пыли одежде и, упершись руками в колени, орёт: «НЕЕЕЕТ…»… И ржет...
Во-первых, я вышла… на дорогу!!! На дорогу, Карл! На дорогу, про которую мне говорили оба дядьки, поворот на которую я немыслимым образом пропустила и поэтому поднималась по ущелью!
Я. ПОДНЯЛАСЬ. ПО. УЩЕЛЬЮ.
Но еще больше меня рассмешил вид, открывшийся перед глазами! Именно вон с тех "голов" я накануне любовалась закатным Бахчисараем и до моего дома, оказывается, было двадцать минут пешком, а не десять остановок на автобусе и марш-бросок по скалам!
Когда сердце прекратило колотиться, я огляделась по сторонам и открывшаяся панорама вызвала очередной приступ сердцебиения, но теперь уже от восторга. Спасибо, дорогие дядечки, что я могла увидеть эту красоту! Я с лихвой получила то, зачем сюда лезла!
Дальше я пошла по дороге, нацелившись на огромные «головы», видневшиеся в скалах и поняла, что если бы я жила в Бахчисарае, то это место было бы моим любимым!
Я бродила по этим дорогам еще пару раз, каждый раз делая разные открытия личного масштаба, восторгалась непривычными крымскими соснами с огромными иголками и шишками размером с ладонь, лавандовыми полями и реликтовой можжевеловой рощей. И поля, и можжевельник я вживую увидела впервые!
Но самый большой восторг вызвала панорама бахчисарайских плоскогорий, которые называются здесь яйла.
Яйла́ – плоские безлесные места на горах Крыма, которые раньше использовались в качестве летних горных пастбищ. Представляет собой относительно горизонтальный участок горной местности – вершинное плато. Именно на Крымском полуострове слово яйла приняло значение горного плато. С 1960-х годов выпас скота на крымских яйлах запрещён, так как массовое уничтожение травяного покрова овцами приводит к эрозии почвы.
Самым захватывающим был, конечно же, вид на ущелье Мариам-Дере и Успенский монастырь.
А самым загадочным – вид на часовню Архангела Михаила и кладбище времен Крымской войны. Я так и не спустилась туда, но останься я в Бахчисарае еще на пару дней, то непременно бы дошла до этого места.