Согретые горячим чаем и ватрушками с творогом участковый и Шкалик, сидя за столом в саду Нечеухиных, принялись спорить меж собой. Это был не первый их спор по поводу церковного клада, ведь Шкалик до сих пор не оставил надежду его найти.
Практичный Степан Юрьевич доказывал, что при столь долгом хранении от клада остались лишь ножки да рожки, собеседник настаивал на том, что с ним ничего не случилось и где-то он ждет своего часа.
-И чего вы спорите не понимаю? –вмешалась в их разговор Женька, - у моего Бориса спросите, он учёный, лучше вас знает, как долго и где может сохраниться клад.
-Вот- вот –поддержал её отец, сходите-ка на летнюю кухню, разбудите барина, а то ведь он до обеда поспать любит.
-Папа! Он по ночам работает! –вступилась за Бориса Женя.
-Уж не знаю, что это за работа такая, ночная, когда под утро домой возвращаются, а то, что ухажер твой лентяй, это точно. Виданное ли дело, проторчать в деревне всё лето, чтобы песенки дурацкие записать! Идите, будите барчука!
Дверь в летнюю кухню была не заперта и легонько её толкнув Степан первым зашёл в комнату, профессионально фиксируя, то, что он увидел. Борис спал прямо в одежде, поверх одеяла, подложив руки под щеку. На столе лежали открытые книги, блокнот, карта, какие-то бумажки. На стуле комом навалена одежда, на небольшом кухонном шкафу грязная посуда. Он так крепко спал, что даже не слышал, как они вошли. Шкалик по-хозяйски, обогнув Степана шмыгнул к столу, Женя принялась будить любимого.
-Борюсик, вставай, просыпайся, солнышко-она потрясла его за плечо, тот напоследок всхрапнув открыл глаза.
-Что вы здесь делаете? –хриплым ото сна голосом спросил он, резко садясь на кровати.
-Борюсик, не сердись, мы к тебе за советом-приласкалась к нему Женька.
-Сколько раз я тебе говорил, не называй меня этим дурацким именем, я, Борис! Неужели трудно запомнить! –сердито сказал он, потирая ладонями заспанное лицо.
-Котик, не сердись! -залебезила перед ним женщина. Степану стало неловко, и он отошел к столу, к Шкалику. Тот, стоял замерев, как суслик, увидев на столе знакомый журнал земства, который показывала ему Агафья.
-Эт, да как же-Шкалик не мог подобрать слов, показывая участковому на журнал.
Степан проследил взглядом за рукой Шкалика и уже хотел взять журнал в руки, как быстро подскочивший Борис, встал перед столом, грудью закрывая бумаги.
-Не трогайте здесь ничего! –истерично взвизгнул он, но взяв себя в руки добавил:
-Здесь нет ничего интересного, здесь лишь мои записи и кое-какие книги, ничего особенного.
-Вон эту книжку мне Агафья показывала-Шкалик, сбросив с себя оцепенении заговорил, -откуда она у тебя?
-Ах, эта –Борис взял в руки журнал, -это простой справочник земства, можете сами посмотреть, здесь одни отчёты-он подал его Степану,-цифры и статистика, не более. Участковый пролистал страницы, мелькнула реклама магазинов, лавок, банков, таблицы с отчётами.
-Агафья Савельевна сама мне его отдала, благословила так сказать, а я взял, исторической ценности журнал не представляет, но мне, как историку, интересен. Старушка решила, что мне он нужнее.
-Да, когда ж ты успел? Я ж её последним видел! -возмутился Шкалик,- поэтому и в милиции оказался зазря.
-Значит, я пришёл позже тебя –пожал плечами Борис,- точно, вспомнил, вечером, возвращаясь домой, по пути заскочил к ней на чай.
Шкалик зафыркал носом от удивления, он прекрасно знал, что местные старухи рано ложатся спать. Закрывшись на все запорки и замки, они, как курицы, спешащие на насест, ни за что не высунут носа из дома после девяти.
-Степан Юрьевич,-обратился он к участковому, -надо бы разобраться!
-Разберемся –буркнул тот в ответ.
-Пройдемте, гражданин, для начала в мой кабинет-сказал Степан, глядя на Бориса.
-Это ещё зачем? –возмутился он.
-Для выяснения обстоятельств, надолго не задержу.
-Дай хоть умыться для начала, я ж только встал –Борис вышел на улицу по пути зло шепнув Женьке:
-Ну спасибо тебе, дрянь, удружила! -растерянная женщина плюхнулась на кровать, переводя взгляд то на Шкалика, то на Степана.
-Борюсик –жалобно сказала она ему, еле сдерживая подступающие к глазам слёзы,- а я-то в чем виновата?
Полноценное утро вступило в свои права, постепенно уступая место жаркому дню августа. У забора кудахтали куры, роясь в земле, Шпунька грела на солнце пузо, а Полкан жадно лакал воду из ведра, случайно оставленного хозяевами во дворе.
Шкалик и Нечеухин, стоя за воротами смотрели вслед уходящим вдоль сельской улицы недовольного Бориса и участкового в нелепых, коротких трико хозяина дома.
-Во, дела! –Шкалик ударил ладонью об ладонь, выходит убивец-то Борис?
-Поспешишь людей насмешишь, Максим, милиция разберётся что там и как, а ты давай домой шуруй, Ирка небось уже тебя обыскалась.
-Да ну её –ответил Шкалик, припуская к дому,-до вечера, Иваныч!
-До вечера –задумчиво ответил ему Нечеухин, следя за тем, как в конце улицы исчезают фигуры участкового и его квартиранта.
Вечером, Нечеухины собрались за столом на поздний ужин, грустная Женька катала по пустой тарелке горошину, есть совершенно не хотелось.
-Дочь, хорош с кислым лицом сидеть, не хочешь есть, иди, прогуляйся -Трофим Иванович бросил на стол ложку, которой ел суп.
-Троша-попыталась остановить его жена, но хозяина дома уже понесло.
-Вечно ты родителей не слушаешь, а ведь твой Игоречек, муженек бывший, тоже не ангелом был, а ведь мы с матерью тебя предупреждали!
-Трофим, ну зачем ты сейчас об этом? – Софья тревожно посмотрела на Женьку, у которой от злости уже побелел кончик носа, - ну было и было, кто не ошибается в жизни?
-Знаешь, что, папочка? -опираясь руками об стол Женька встала, ногой двинув табуретку на которой сидела так, что она упала с громким стуком, - да если бы не ты, мы бы с ним до сих пор жили и горя не знали!
-Тише! -пыталась успокоить её мать,- Антошку разбудишь.
-Что тише, мама? Что тише? Да я ни на минуту в вашем доме больше не останусь, сейчас сына разбужу, и мы к себе уйдём! Хватит, пожили!
-Антошку не трогай, пусть спит-сказала Софья, наблюдая за тем, как дочь выбегает из кухни.
-Дурак ты, Троша! -в сердцах сказала она.
-Конечно, что ей здесь сейчас делать? Кавалер - то тю-тю, присядет лет на дцать и поминай как звали! -сердито ответил жене Трофим Иванович.
- Вот в кого ты такой? –Софья не выдержала и пошла к выходу из кухни, но не успела сделать и пары шагов, потому что Женька вернулась, за ней шёл Борис, следом Степан Юрьевич.
-Отпустили? –спросил хозяин потерянного постояльца.
-Алиби у него- пояснил участковый, -не мог он Агафью Савельевну убить, занят был.
-Интересно чем это? -спросил Трофим Иванович.
-Папа, ну какая разница чем? Главное, алиби у него, понимаешь, алиби! –радостная Женька усадила Бориса за стол, участковый так и остался стоять у двери и принялась за ним ухаживать, пододвинула к нему тарелку с хлебом, метнулась к плите, чтобы налить суп.
-И всё же- продолжил её отец,- что за алиби такое, а, Степан? -обратился он к участковому.
-Пусть гражданин вам сам расскажет-предложил тот, чувствуя, как его желудок сжимается от голода. С самого утра Степан не ел, мотался по селу, брал показания, ждал следователя из района, писал протоколы. Сытный, мясной дух щей кружил голову, вызывал у него бешенный аппетит.
