Как недавно довелось мне прочитать, «в этой стране»™ науки нет и никогда не было. Но, увы, наш сегодняшний герой упрямо опровергает такой тезис своими достижениями. Его доходящее до бунтарства упорство и вера в свою идею создали новое, стремительно развивающееся направление в офтальмологии.
Катаракта – заболевание глаза, известное нам с античности. Суть замеса в глазу заключается в том, что ткани хрусталика (прозрачной линзы, фокусирующей изображение на сетчатке) с возрастом или вследствие травмы начинают мутнеть, и человек начинает терять остроту зрения. В зависимости от степени помутнения, человек может начать воспринимать мир «через пленку», либо же полностью потерять возможность видеть — в запущенных случаях.
Как нетрудно догадаться, в оной античности с лечением такой ерунды особо не заморачивались — прапрапраофтальмохирург проводил реклинацию хрусталика. Как красиво и умно звучит – реклинация хрусталика. А скрывается за этим названием незатейливое выдавливание хрусталика КЕМ в полость глаза. Да, вы правильно поняли, прямо пальчиками. Прямо выдавливание. Ну и как тебе такое, Иван Корнев, кто теперь по-настоящему брутальное животное? В принципе, после такой операции пациент даже мог видеть, хотя и о сколько-то предметном зрении речь не шла, да и осложнения, конечно, были крайне частыми и нередко приводили к полной слепоте.
К XX веку офтальмологи разработали инструментальные способы удаления помутневшего хрусталика. Однако даже такие, более безопасные операции не могли вернуть зрения, и пациентам приходилось носить толстенные и неудобные очки. Офтальмологии, как воздух, нужен был прорыв…
Красные звезды на крыльях, рев мотора и бешеная скорость над облаками – вот что в юности занимало мысли советского офтальмолога Святослава Фёдорова. Но несчастный случай лишил его левой ступни. Молодой человек попал под трамвай, и об авиации пришлось забыть. Окончив мединститут в Ростове-на-Дону, Фёдоров к 1960 году защитил кандидатскую и стал заведующим клинического отдела Чебоксарского филиала института глазных болезней имени Г. Л. Ф. Гельмгольца.
Клиника с многомиллионным оборудованием, расторопные ассистенты и удобный хирургический инструмент — всё то, чего у Святослава Николаевича не было, когда он выполнял свою первую операцию по удалению катаракты и имплантации искусственного хрусталика. Десятилетней девочке Лене Петровой провели операцию, имплантировав линзу, отлитую на обычной кухонной плитке, с петлями из рыболовной лески. И тут Гельмгольц, конечно, крутится в гробу от такого кощунства, но как говорится, маемо шо маемо.
Какие новшества принёс Фёдоров? Ну, вообще, он первый сделал операцию по имплантации искусственного хрусталика удачно. Попытки таких операций предпринимались и другими офтальмологами, однако они почти всегда заканчивались неудачно и вызывали осложнения, в частности на роговице. Новаторская конструкция линзы Фёдорова-Захарова «Спутник» стала революционной.
К сожалению, экспериментальная операция начальству «не приглянулась». Конфликт с директором Чебоксарского филиала привел к увольнению с работы, а проведённая им операция была объявлена «антифизиологичной». Как позднее сказал соратник Фёдорова, Валерий Захаров, «… при одном упоминании о Федорове их [именитых офтальмологов – прим. авт.] начинало трясти. Они уверяли, что это авантюра, буржуазные штучки, варварство — помещать инородное тело внутрь глаза...» Хотя Фёдоров и продолжал оперировать, уже в Архангельске, о его методе практически никто не знал.
Как нередко бывает, помогла общественная огласка. Большая статья Анатолия Аграновского в газете «Известия» произвела настоящую сенсацию, и и 67-м году Святослав Николаевич перевёлся в Москву, где возглавил кафедру глазных болезней 3-го Московского мединститута.
Крайне интересно, что Фёдоров не был чужд и некой театральности. Так, когда возглавляемое им отделение перестало вывозить поток пациентов, Святослав Николаевич, чьи предложения об организации нового института разбивались о твёрдые лбы бюрократов, ни много ни мало, привёз на демонстрацию операции министра здравоохранения. «В тот день…Федоров все время был на телефоне. Ему постоянно сообщали, где находится министр. Я ждал в полной готовности. Наконец момент настал — Петровский входит в кабинет Федорова, тот дает мне отмашку: «Валера, начинай!»... Я начал. Федоров комментирует операцию: «Так, хорошо, конъюнктиву открыл — давай разрез. Так, молодец, удаляй хрусталик, вставляй искусственный». Я быстро вставил хрусталик, двумя движениями заправил, стал зашивать. Федоров говорит: «Ну вот и все, Борис Васильевич! Операция практически завершена». Все посмотрели на часы. Прошло десять минут» - Захаров.
Краткость, которая, как известно, сестра таланта, министра впечатлила, и Федоров заручился поддержкой на самом высоком уровне. И тут началась такая калинка-калинка, калинка моя, что представить страшно. В 1979 году был создан Институт микрохирургии глаза, впоследствии – МНТК «Микрохирургия глаза». Фёдоров стал директором. МНТК обладал огромными возможностями и вскоре разросся до 11 филиалов в разных городах России. Детище Фёдорова объединило множество талантливых офтальмологов, став настоящей кузницей советской, а затем и российской офтальмологии, и существует до сих пор, и до сих пор проводит множество операций, как рядовых, так и сложнейших.
Катарактальная хирургия же до сих пор использует наработки Фёдорова, хотя, конечно, и претерпела множество изменений. Современная операция – ультразвуковая факоэмульсификация катаракты, проходит ещё быстрее, не занимая и десяти минут под местной анестезией. Хирург производит микроразрез меньше двух милиметров и вводит наконечник факоэмульсификатора. Ультразвуком «измельчается» хрусталик, и превращается в эмульсию, которая удаляется. Затем имплантируется интраокулярная линза в свернутом виде, которая расправляется уже на месте. Маленькие размеры проколов и общая «бережность» технологии позволяет сократить послеоперационный период, и проводить операцию амбулаторно. Думал ли Фёдоров о том, что когда-нибудь после операции пациента будут сразу отпускать домой? Мы не знаем. Но основу метода, идеи и наработки Фёдорова используем до сих пор. И будем использовать, чтоб лет до ста расти нам без старости, как писал классик.
Подписывайтесь на CatScience
Статья Сергея Юдина