15 апреля 1836 года по старому стилю (27 апреля)
Граф Александр Христофорович Бенкендорф подписывает отношение №2365 в Главное управление цензуры, Сергею Семеновичу Уварову, по поводу публикации в «Современнике» сочинения корнета Казы-Гиреея. Его «Долина Ажитугай» была отправлена в журнал без разрешения военного начальства. Бенкендорф старается предотвратить повторение подобных случаев:
«Высочайшим Его Императорского Величества повелением, последовавшим в 1834 году, повелено: чтобы как военные, так и Гражданские Чиновники, не иначе предавали печати литературные произведения свои, оригинальные и переводы, какаго бы рода они не были, как по предварительном разрешении Директоров Департаментов, Начальников Штабов и Генерал Интендантов.
Означенная статья корнета Султана Казы-Гирея не была предварительно представлена ни на мое рассмотрение, ни на рассмотрение Начальника моего Штаба.
О таковом неисполнении, со стороны Ценсуры, Высочайшего Его Императорского Величества повеления, доводя до сведения Вашего Высокопревосходительства, я имею честь покорнейше просить распоряжения Вашего, дабы впредь ни от кого из Чиновников Высочайше вверенного мне Жандармского Копуса, Лейб Гвардии Кавказско-Горского Полу-Эскадрона и Собственного Конвоя Государя Императора не было пропускаемо Ценсурою ни одного произведения, без предварительного моего или Начальника моего Штаба разрешения».
В тот же день это письмо регистрируется за №2229 в Министерстве народного просвещения, в ведение которого находился цензурный комитет, и заводится дело «По отношению Генерал-Адъютанта Графа Бенкендорфа о статье помещенной в Современнике под названеием: Долина Ажитугай».
Такое же письмо Бенкендорф направил Пушкину, только в последнем абзаце изменил текст:
«Уведомляя о сем Вас, милостивый государь, я покорнейше прошу на будущее время не помещать в издаваемом Вами журнале ни одного произведения чиновников высочайше вверенного мне Жандармского корпуса, лейб-гвардии Кавказско-Госркого полу-эскадрона и собственного и собственного конвоя государя императора, не получив на то предварительного моего или начальника моего штаба разрешения».
Возможно, уже вечером того же дня корнет Казы-Гирей пишет Александру Николаевичу Муравьеву:
«Вчера приехавши от вас, я узнал, что офицерам не позволяется печатать свои сочинения без согласия великого князя; следовательно и мне необходимо через эскадронного командира просить позволения у Бенкендорфа.
Поэтому обращаюсь к вам с новою просьбою, нельзя ли достать мою тетрадочку, написанную по желанию друга и им представленную на суд русских литераторов. Бенкендорфу об ней не скажут, а только доложат, чтобы он разрешил мне издавать, если я напишу что-нибудь; поэтому, может быть, он пожелает прочесть, а у меня, вы знаете, что кроме этого нет ничего».
Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Год с Пушкиным», в котором последний год жизни Пушкина разворачивается перед вашими глазами день за днем.
