В последнее время судебная практика по банкротным делам сталкивается с достаточно сложным вопросом: освобождать ли от долгов граждан, совершивших преступление?
Вопрос, на самом деле, гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Сразу назревают вопросы: а что за преступление? Умышленное оно или неумышленное? От каких именно долгов освобождать?
Начнём с того, что Закон о банкротстве не содержит правила "преступников освобождать от долгов нельзя". Да, это кажется сложным с морально-этической стороны, но всё упирается в то, какие требования были заявлены в процедуре его банкротства и кем.
Как это работает?
Нельзя категорически освобождать от долга, когда, например, гражданин нанёс кому-то тяжкий вред здоровью и виновник обратился с заявлением о банкротстве, потому что не справляется с выплатой компенсации. Правило есть и оно работает, таких граждан не освобождают. Мы считаем, что это справедливо.
Представим, что обстоятельства аналогичные, но долг гражданина возник из кредитного договора. В таком случае суд может освободить от долгов, если не было нарушений уголовного и административного законодательства именно в связи с получением кредита.
Об этом достаточно лаконично указано в статье 213.28 Закона о банкротстве. Гражданин не освобождается от долгов, если при возникновении обязательства он действовал незаконно.
Необходимо также понимать, что суды проводят чёткую границу между махинацией, когда гражданин умышленно действительно сделал всё, чтобы исказить информацию о своём финансовом состоянии и обанкротиться, и когда гражданин просто по неосмотрительности набрал кредитов.
Норма о неосвобождении от долгов применяется и в случаях, когда, например, пострадавший напрямую заявляет требования о компенсации, в связи с совершенным по отношении к нему преступлением, например, компенсацией причиненного вреда здоровью.
Не так давно мы писали статью о том, как суд освободил виновника крупного ДТП от долгов [рекомендуем к прочтению]. В том случае преступление было совершено неумышленно и с требованиями к нему обратилась государственная страховая структура, а не пострадавшие.
Давайте рассмотрим на примере, каким образом суд действовал освобождая от долгов гражданина, который совершил преступление умышленно.
Гражданин совершил умышленное преступление - превышение должностных полномочий с применением насилия и причинением тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК РФ).
Им была начата процедура банкротства, и в процедуре с требованиями почти на 2 млн. рублей обратилось авиационное училище, в котором он осуществлял свои должностные полномочия.
В эти требования вошли:
1) 1,84 млн. - деньги, затраченные на военную подготовку гражданина.
Гражданин проходил военную службу, будучи зачисленным в авиационное училище, грубо говоря, на основе контракта о целевой подготовке, и был отчислен в связи с совершением преступления. Основанием стало, собственно, нарушение договора - серьёзное дисциплинарное нарушение, и училище решило, что гражданин должен возместить бюджетные средства, выделенные на его обучение.
2) 150 тыс. - возмещение ущерба пострадавшему.
Собственно ущерб, причиненный его действиями потерпевшему.
Училище выплатило компенсацию пострадавшему и потребовало эти деньги.
Что решили суды?
В отношении требования на 1,84 млн.: апелляционный и окружной суды освободили гражданина от этого долга. По их мнению, здесь не усматривается умышленных действий, которые были направлены именно на расторжение контракта с училищем.
Ситуация достаточно спорная - он грубо и умышленно нарушил дисциплинарные правила училища, хотя обязан был им подчиняться, с другой стороны - его воля прямо не была направлена именно на расторжение контракта и образование этого долга.
Суды также учли, что гражданин отбыл своё наказание в исправительной колонии и пытался погасить задолженность, состоял на учете в центре занятости, но работу в связи с наличием судимости найти не мог. Списывая этот долг, суды исходили из необходимости его социальной реабилитации.
В отношении же второго требования о возмещении ущерба ситуация оказалась сложнее. Апелляционный суд освободил, а вот окружной отметил, что даже несмотря на то, что требование было заявлено не самим пострадавшим, а авиационным училищем, преступление было совершено умышленно, и в этой части долг сохранили. Полагаем, аналогичная ситуация сложилась бы, даже если размер этой компенсации был бы выше.
Такие ситуации совершенно не рядовые, достаточно редкие, но весьма важные и нуждаются в аналитике . Суды стараются нащупать границу между социальной реабилитацией таких граждан и справедливым удовлетворением требований пострадавших от преступлений. И если с требованиями о причинении вреда самим пострадавшим всё вполне однозначно, то когда такие требования заявляются государственной или, например, страховой организацией, всё упирается в характер преступления.
Zenin & Telmanovich | Юридическое бюро