Есть вещи, крайне необходимые для самосохранения системы.
Для укрепления массовой поддержки СВО, прежде всего на уровне российских элит (так как в народе такая поддержка куда более крепка), власть изыскивает способы придания военной кампании привлекательности.
Подпишитесь на наш Телеграм-канал, чтобы быть в теме.
В частности, через создание возможности удачной управленческой и политической карьеры для участников СВО.
Очевидно, что в РФ иные реально работающие социальные лифты в явном дефиците, причём, в первую очередь именно для прослойки тех самых «молодых и амбициозных» лояльных. И ещё больше – для людей из регионов, которые всегда были на обочине политической жизни. Для них такой лифт весьма хорош. Тем более, что далеко не все депутаты и чиновники на фронте «не воюют», «сидят в глубоком тылу», «в ресторанах Донецка» etc. Среди них есть те, кто в реальности на самом острие, некоторые тоже погибают.
Народ это видит, кто бы что ни рассказывал.
Ещё по теме: Нужен ли нам ущерб России за счет самой России?
Идея продвижения на управленческие должности участников войны, приведения их во власть новой не является. Она на поверхности.
Подобное производилось и после Великой Отечественной, когда большое количество фронтовиков занимало ответственные посты разной степени весомости на протяжении десятилетий, а кое-кто из них даже весьма поднялся.
Несколько глав СССР были боевыми офицерами: это, прежде всего, Леонид Ильич Брежнев, реальный герой войны.
Но вряд ли такого массового прихода фронтовиков во власть имеет смысл ждать сейчас. По крайней мере, в ближайшее время.
Количество мест в той же Госдуме ограничено. И не только там: 150 тысяч одних только добровольцев, участвующих в СВО, вряд ли будут массово интегрированы в структуры управления и политики.
Ещё по теме: Отменит ли Россия решение о передаче Крыма в состав УССР?
Большая их часть тех вернется домой, будучи серьёзно неудовлетворенными в реализации собственных ожиданий.
А все они - люди амбициозные, есть риск, что они моментально вольются в неформальные структуры социума, другими словами, в организованную преступность. Как, например, после войн в Афганистане и Чечне.
После завершения боевых действий нужда в людях с боевым опытом довольно быстро сходит на нет. Для государства становится актуальным совершенно другое, лежащее в плоскости экономики, инфраструктуры, дипломатии.
Бывшие военные для решения таких задач, по мнению государственной бюрократии, мало подходят. Они неуправляемы, их трудно «задавить авторитетом» (а кто вы такие?), а ещё у них ПТСР.
В новую реальность ветераны, с их точки зрения, не вписываются.
Такое явление характерно не для одной лишь России. И это проблема. Огромное количество ветеранов войн в Корее и Вьетнаме остались на обочине жизни. До каких-то политических и экономических высот из них добрались единицы.
Вопрос: решит ли проблему интеграции ветеранов СВО в мирную жизнь инициатива их интеграции в политику и управления?
Массово – вряд ли.
Тем не менее, это необходимо.
Ещё по теме: Есть у СВО начало — будет ли конец?
А, значит, условия надо менять, создавая для такой интеграции действительно эффективные программы.
Относительно же чиновников и депутатов, находящихся на фронте, то эта графа в личном деле обязана давать им все преимущества при продвижении по службе. Возможно, даже на законодательном уровне.
Это в перспективе решает огромную проблему в России – создание правящего класса, чьё право на управление признаётся народом с моральной точки зрения. С чем сейчас очень большой дефицит.
Так что это необходимо просто для самосохранения системы.
Надо понимать, что чем тяжелее война, тем дольше общество её помнит и сакрализовывает. А нынешняя – тяжелее всех со времён Победы над гитлеровским фашизмом.
Уразумеются ли эти простые истины?
ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ, ЧТОБЫ ПЕРВЫМ УЗНАВАТЬ О НОВЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ, МОЖНО ЗДЕСЬ.