Жизнь и смерть всегда шагают рядом, словно две подружки. Можно даже сказать, держатся за ручки. Одно у них различие — жизнь видится нам этакой открытой книгой, где мы по возможности пишем свою историю. Тогда как за обложку смерти мало кто заглядывал.
Мне повезло немного подглядеть в эту щелку, правда, то, что я там увидел, словами описать невозможно. После аварии, в которой погибла моя жена, я несколько месяцев провел в коме. С тех пор смерть больше не страшит меня. Скорее меня пугает жизнь, потому что, потеряв любимую, жить, стало слишком сложно. То, что моя жизнь разрушилась на самой верхушке счастья, еще больше усугубляло ситуацию. В день аварии моя жена сообщила о том, что беременна и я не знал, что в жизни могло сравниться с этой радостью. С этой радостью было сопоставимо только горе, которое я испытал, когда очнулся.
Не скрою, иногда меня посещали мысли о том, чтобы отправиться вслед за счастьем, которое отняла у меня смерть. Но все это было до того, как я встретил совершенно несносное существо по имени Олеся. Она, без всяких сомнений, способна вернуть человека даже с того света, если ей это приспичит.
— Простите, вы могли бы парковать свой фургон, чуть левее? Мне, знаете ли, тоже иногда требуется выезд с этой стоянки.
Желтый фургон с завидной регулярностью, преграждал мне путь. Судя по рекламным надписям, автомобиль перевозил живые цветы, и видимо в нашем доме жила не меньше, чем королева Англии. Желтый фургон доставлял букеты, чуть ли не ежедневно, поэтому проблема выезда возникала у меня крайне часто. Я пробовал выезжать на работу раньше, или наоборот позже, но цветочница, что была за рулем машины, словно караулила меня.
— Ой! Простите, — выслушав меня, девушка прыгала за руль и лихо отъезжала в сторону. Затем тормозила и, помахав мне рукой, словно старому знакомому, отправлялась по своим делам.
Но, вскоре история снова повторялась. Это позже я узнал, что Олеся физически не способна следовать каким бы то ни было правилам. Она человек — ветер! Даже не так, она ураган, сбивающий с ног!
— Молодой человек, вы могли бы пойти со мной? — ее вопрос застал меня врасплох. Я только, что собирался по обыкновению, попросить ее не ставить здесь авто, или уже, в конце концов, донести до нее информацию в более грубой форме.
— Куда пойти? — опешив, спросил я.
— Тут недалеко.
— Это утешает, — проворчал я. Начиная осознавать, что даже если она позовет прогуляться пешком до луны и обратно, я все равно пойду следом.
Девушка поспешила к крайнему подъезду и вбежала без остановки на шестой этаж. «Возможно, она не любит лифты, или боится передвигаться в кабине вместе со мной», — подумал я, пытаясь оправдать ее действия. Но, когда она присела на корточки возле одной из квартир и легонько забарабанила по двери пальцами, у меня возникли нехорошие подозрения.
— Эй, ты еще там? — спросила моя странная спутница.
Из-за дверей никто не отвечал, и я уже начал придумывать способы, как безболезненно сбежать отсюда. Но, вскоре я все же расслышал за дверями тоненький писк, напоминавший жалобное мяуканье.
— Что это? — строго спросил я, — надеюсь, вы меня позвали не для того, чтобы послушать кошку.
— Там ребенок, — еле слышно прошептала девушка и прижала палец к губам.
— С чего вы взяли?
— Я ее слышала.
— Ее?
— Да, мне кажется, это девочка.
— Она вам сама сказала?
— Нет, она еще маленькая, не умеет говорить.
Я смотрел на эту странную немного сумасшедшую девушку и недоумевал, почему я все еще здесь?
— То есть вы считаете, за дверью ребенок, девочка? И она в квартире одна?
— Да, я думаю, одна.
— Тогда нужно позвонить в дверь или вызвать полицию. Они приедут и во всем разберутся.
— Нет, нет! — воскликнула Олеся. — Мы ее напугаем!
— И что же вы предлагаете?
— Нужно успокоить ее.
Тут я тоже ясно услышал детский плач, доносящийся из-за закрытой двери. Ребенок плакал не так, как плачут младенцы, требуя чего-либо. Плач был тихим и немного протяжным, как нежная, заунывная песня.
— Хорошо. Вы пока успокаивайте ее, а я опрошу соседей. Вполне возможно, что ее мать просто сладко спит на диване, пока мы тут играем в шпионов.
Я стал обходить квартиры. Но в этот час большинство жильцов пребывало вне своих жилищ, а те, кто был дома, знать не знали своих соседей. В домах современной постройки люди именно так и живут, совершенно не обращая внимания на тех, кто находится рядом. Лишь тремя этажами ниже удача улыбнулась мне. В одной из квартир проживала одинокая старушка. Ее сюда поселили собственные дети, продав старинную квартиру в центре города. После переезда дети не торопились посещать свою мать, и та от скуки часто наблюдала за соседями.
— В этой квартире живет молодая женщина с ребенком, — с радостью сообщила старушка. — К ней часто приходит кавалер, но ночевать не остается. А вот она бывает по ночам, ходит, прогуляться. Оно и понятно, дело молодое.
— А ребенок с кем остается, пока мать гуляет по ночам?
— Дома наверно, — покивала старушка, — спать уложит ребеночка и идет гулять.
— Как же она оставляет ребенка одного? — удивился я, все-таки надеясь, что бабушка что-то напутала.
— Да она ненадолго уходит, не больше часа.
— Вы случайно не заметили, вчера ваша соседка тоже уходила ночью?
— Уходила, я видела.
— А во сколько вернулась?
— А вот этого я не видела, — удивилась старушка, — обычно я всю ночь не сплю, сижу у окна, а вчера задремала ненароком.
Я поблагодарил ее и поднялся обратно. Олеся тем временем что-то тихонько напевала, сидя прямо на полу. Я покачал головой, в очередной раз, удивившись ее манере поведения.
— Нам все же придется позвонить в дверь, — сказал я, — хозяйка квартиры любительница погулять среди ночи, поэтому, возможно, она все же спит. Если не дозвонимся, тогда вызовем полицию. Соседка видела, как мать ребенка вчера уходила из дома, но не видела, чтобы она возвращалась. Если ребенок там один, все равно понадобится вскрывать замки.
Олеся выслушала меня очень внимательно, а потом встала и нажала на кнопку дверного звонка. От этого звука ребенок заплакал сильнее, и мы стали ожидать какой-либо реакции. Но, кроме плача других звуков из квартиры не доносилось. Мы еще некоторое время звонили и стучали в дверь, а потом я, все же набрал номер телефона полицейской службы.
Когда вскрыли замок квартиры, Олеся, растолкав служителей порядка, бросилась к ребенку и схватила ее на руки. Девочка тут же обвила ее за шею и положила голову на плечо. После этой сцены пожилой полицейский прервал свою гневную тираду и лишь грозно смотрел на девушку. В квартире действительно был только ребенок. Олеся деловито прошла на кухню и стала по-хозяйски рыться в шкафах. При этом она не выпускала из рук младенца.
— Прекратите сейчас же, — скомандовал тот же полицейский, — до приезда спецслужбы в квартире ничего нельзя трогать.
— Девочка голодная, ее нужно срочно покормить, — Олеся совершенно не обращала ни на кого внимания, продолжая свои действия.
В конце концов, страж порядка просто махнул на нее рукой.
Девочку звали Даша, ей было всего семь месяцев. Ребенка в тот же день забрали в детский дом и с того самого момента Олеся начала свое собственное расследование. Я был привлечен в качестве помощника для поиска пропавшей матери, при этом моего согласия никто не спрашивал.
— Чем быстрее мы выясним, что произошло с Ларисой, тем быстрее Даша сможет покинуть детский дом, — заявляла девушка.
— Но полиция, итак, расследует это происшествие, — пытался образумить ее я.
— Они совершенно не торопятся, у них нет мотивации.
Полиция и правда до сих пор не нашла мужчину, с которым встречалась Лариса, мать Даши и вот мы с Олесей скрупулезно обходили все забегаловки в округе. Перед этим девушка подробно выяснила, как выглядел тот мужчина, какую одежду он носил, как стригся и так далее. Думаю, отвечая на ее вопросы, старушка соседка компенсировала отсутствие общения за несколько предыдущих лет.
— Возьми нам два пива, — скомандовала моя напарница.
— Я не пью пиво.
— Я тоже, но так мы не будем выделяться.
Публика в очередном питейном заведении, куда заставила меня пойти Олеся не отличалась изысканными манерами, но я терпеливо сносил и это. Я заметил, что моя собственная тоска, спутница нескольких последних лет, отступает, пока я занимаюсь этими бредовыми поисками не понятно чего.
Я пробрел за стойкой две бутылки пива и одну газированную воду, надо же нам было что-то пить.
— Ты считаешь, мать ребенка ходила в подобные заведения? — спросил я, подсаживаясь за столик.
— Надо же ей было как-то устраивать личную жизнь, — ответила Олеся.
Как я осознал гораздо позже, доброта Олеси распространялась на всех и на каждого. Она замечала во людях только хорошее, дай ей волю, так и для серийного убийцы у нее нашлись бы оправдания.
— Илья, — шепотом позвала меня Олеся, — это он!
Я, не поворачивая головы, взглянул в направлении входа. В бар вошел светловолосый мужчина со спадающей на лоб челкой. Олеся была права, он очень подходил под описание.
— Смотри, и родинка на щеке в виде перевернутого сердечка.
— Как у пикового короля, — покивал я, вспоминая слова соседской бабушки.
Наша бдительная старушка выдала действительно точный портрет, но все же стопроцентной гарантии быть не могло. Мы решили проследить за парнем и когда он, выпив две кружки пива, вышел на улицу, мы вышли следом. Все это напоминало игру, в которую я когда-то играл в летнем лагере. Вроде бы я даже улыбался, преследуя нашего подозреваемого, чего со мной не случалось уже достаточно давно.
Светловолосый парень спустился в метро, и мы чуть было не потеряли его из вида. Но, у Олеси была цель, и она шла по его следу, будто ищейка.
— Вон он, — воскликнула девушка и крепко, схватив меня за руку, стала пробираться сквозь толпу.
Мы запрыгнули в тот же вагон и нагло уселись напротив него. Мне показалось, что при виде нас, мужчина немного занервничал. Он ехал до конечной станции. Пассажиров в электричке становилось все меньше, и наш преследуемый бросал на нас откровенно обеспокоенные взгляды. Когда поезд остановился, он, чуть ли не бегом помчался наверх.
На улице мы преследовали его уже совершенно открыто. Пройдя метров пятьсот возле новостроек, парень оглянулся и свернул к гаражам.
— Стой, Олеся! — воскликнул я, — дальше я пойду один, это становится опасно.
Она кивнула, но не успел я пройти нескольких шагов, как она догнала меня.
— Обещаю быть осторожной, — сказала девушка, и я понял, что все равно не сумею с ней совладать.
— Держись, хотя бы позади меня.
В этот момент парень выскочил из-за угла и, повалив меня на землю, вцепился в шею. Я одним махом перевернул его и заломил назад руки. Мои бойцовские умения были следствием участия в боях без правил, местного значения, конечно. В прошлой жизни, мы с ребятами так зарабатывали на жизнь. Пока я не встретил свою будущую жену. Она поставила ультиматум, на чашах весов были мой нелегальный заработок, и ее любовь. Я выбрал любовь. Но навыки ведения боя никуда не делись, словно сроднившись со мной.
В общем, у парня не было шансов. А тут еще подоспела Олеся. Присев рядом с ним, она почти ласково, проговорила:
— Если вы тот час расскажете нам, где Лариса, мы постараемся помочь вам избежать многих неприятностей.
По его щекам покатились слезы, и я немного ослабил свою хватку, подумав, что перестарался. Парень, лежа щекой в дорожной пыли, пробормотал:
— Я не хотел, честное слово.
— Я так и думала, — Олеся погладила его по волосам, будто мать, утешающая сына.
Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Я понимал, что смешки сейчас будут совершенно неуместны, и еле сдерживал себя.
— Илья, отпусти его, — попросила Олеся.
— Как только услышу признания, сразу отпущу. Женщина жива? — обратился я к парню.
— Нет, — еле слышно, произнес он, потом добавил, — но я не понимаю, как это произошло. Я толкнул ее, не так чтобы сильно. Она упала и, когда я наклонился к ней, она уже оказалась мертвой. Наверно ударилась о камень на дороге.
— Куда ты ее потом отнес? — тихо, словно шелест весенней листвы, спросила Олеся.
— В лес, — ответил парень, — я испугался, что об этом узнает моя жена. Если бы я сообщил в полицию, мне пришлось бы все рассказать.
Как выяснилось, его жена была очень властной и ревнивой женщиной. Но муж все равно умудрялся ходить налево. Лариса была одной из многих его любовниц. Но девушка оказалась настойчивее других, она хотела собственную семью и отца своему ребенку. В ту ночь она приехала, чтобы шантажировать его, и они поссорились.
Жизнь, как жизнь и смерть, как смерть, ничего особенного. Поражало только одно, как Олеся сопереживала им всем. Ей было жаль и самого парня, и его жену, и конечно Ларису с Дашей.
— И что дальше? — спросил я Олесю, шагая рядом с ней в парке.
— Дальше, ты женишься на мне, и мы заберем Дашу.
Я остановился как вкопанный.
«Женишься? Я? На ней?», — в моей голове прокручивались сотни мыслей: «Я старый! У меня огромная дыра в груди и так далее». Но на все эти возражения я знал ее ответы: «Дыру в груди — заштопаем, внешность и внутренность — подмолодим и что там еще? Ах, да! Любовь! С этим тоже вроде бы уже все в порядке». И я в сто тысячный раз соглашусь с ней. Потому что невозможно не полюбить такой лихой ветер!
Автор Светлана Юферева