Пепита была типичной кошкой портового города - худой, несколько облезлой, а еще очень независимой и свободолюбивой. Но все же главное, что отличало Пепиту, это страстная натура. Вот и сейчас, подергивая от возбуждения тощим хвостом, Пепита мчалась навстречу красному закату в предвкушении волшебной ночи с портовыми котами.
Пепита была абсолютно счастлива.
Портовые коты хоть и были неказисты, зато отличались любвеобильностью и после страстной ночи всегда угощали Пепиту свежеворованной рыбкой. Ах, какие же бурные ночи проводила Пепита с портовыми котами!!! Как же хороша была жирная рыбка!
Быстро пробегая по кварталу Красных фонарей Пепита презрительно фыркнула в сторону девиц, призывно извивающихся в подсвеченных красным светом витринах: «Дилетантки!». И рванула вперёд, к закату, к котам, к приключениям.
И вдруг…. «Оооо, пусси кэт!» Пепита еще перебирала лапами в воздухе, когда чья-то толстая рука подхватила ее и шлепнула с размаху на мягкую рыхлую грудь необъятного размера. Сладкие липкие губы потянулись к носу несчастной Пепиты: «О пусси кэт! Бедная голодная кошечка! Я заберу тебя в Америку, штат Иллинойс! Я буду любить и кормить тебя!»
Прошел год. Пепиту, которая теперь звалась Свит Ханни, поселила у себя невероятно толстая и также невероятно одинокая женщина. Пепиту обожали и тискали, кормили и кормили. Много кормили… Пепита спала на мягких подушках, ее прежде худосочная тушка раздалась в размерах и лапы с трудом таскали жирное тельце. Пепиту почти сразу стерилизовали и воспоминания о прежней разгульной жизни развеялись как дым. Пепита стала толстой, ленивой и нелюбопытной. Мир больше не манил ее своими приключениями. Она была всегда сыта, спокойна и …. абсолютно счастлива. Да-да. Разве это не счастье, когда тебе совсем больше ничего не хочется?
Или всё же не счастье?