Сентябрь, 2019
Чем больше Павел Петрович вникал в дело об убийстве Серафимы, тем больше запутывался. С каждым днём он находил новые несостыковки и промашки. В этом деле, где каждый мог стать подозреваемым, намешивалось ещё и много сторонних историй. Следователь, обдумывая всё, что знал, постоянно находил какие-то моменты, которые могли оказать своё влияние на эту историю и пролить свет на логическое завершение истории. Но он не мог до конца прощупать ниточку, потянув которую можно было бы приблизиться к разгадке.
- То есть, Серафима нашла кого-то? – спросил Павел Петрович, возвращаясь в реальность из своих размышлений.
- Совершенно точно, – кивнул Миша. – Кто он такой, я не знаю. Видел его только мельком.
- Это была случайная встреча?
Молодой человек посмотрел на следователя внимательно, а потом произнёс:
- Да. Понимаю, к чему вы клоните. Я и в самом деле следил за Фимой с тех пор, как она от меня ушла.
- Постоянно?
- Время от времени. Не могу же я бросить работу и целыми днями её выслеживать! Хотел детектива нанять, но нет у нас в городе таких организаций. А абы кому доверять такое важное для меня дело, я не захотел. Но та встреча… когда она не одна была, получилась совершенно случайной.
Павел Петрович на секунду прикрыл глаза.
- Давайте по порядку. Как началась слежка, когда вы узнали, что Серафима встречается с новым парнем?
- На эмоциях следить я за ней стал сразу, – сказал Миша. Он вёл себя уверенно, спокойно, но руки его слегка подрагивали, а взгляд периодически становился каким-то бессмысленным. Павел Петрович наблюдал внимательно за каждым его движением, пытаясь по реакции понять, где молодой человек может врать или недоговаривать. – В день, когда она меня бросила, Фима сразу побежала праздновать это событие с Галей. Галя у неё вообще на побегушках всегда: только Фима свистнет, как та бежит и танцует перед ней. Жаль даже. Она девчонка неплохая. Если бы Серафимы не было, я бы обратил на неё внимание. Она симпатичная. Без понтов. Простая.
- А Гале вы, случайно, этого не говорили?
- Говорил, – чуть удивлённо поднял бровь Миша. – Когда Серафима исчезла, и я ещё не знал, что она в санатории, то я отправился к кому? Правильно, к подруге. Та искренне говорила, что не знает, куда Фима делась. Мы пообщались. Мне было тяжело, а она меня слушала, поддерживала. А уже через неделю позвонила и рассказала, что отвозила деньги подруге и что та находится в санатории.
- И вы сразу помчались туда?
- Сразу не получилось. Я на работе был и уйти никак не мог, но на следующий день поехал прямо с утра. Не успел. Она уже уехала.
- Вот как? – протянул Павел Петрович, размышляя, почему же Галя не рассказала про деньги, которые лично отдала подруге, про Мишу. Почему утаила от следствия этот факт? Ещё несколько минут назад, следователь почти на 70% был уверен, что девушка подругу не убивала. Но маленькая ложь рождает большое подозрение. «Рано вычёркивать Галину из подозреваемых, ох, рано! – промелькнула в голове Павла Петровича мысль. – Змеиный клубок! Ну ничего, распутаем».
- Куда она уехала, я так и не узнал. Сунулся было к девушке на ресепшене, но та лишь пожала плечами. Сказала, что номер Серафимы оплачен, а за постояльцами следить она не обязана. Фима уехала вечером, а она заступила на смену утром. Сменщицу я не нашёл. Номер телефона девушка мне не дала, но сказала, что та теперь будет на работе только через две недели. У неё отпуск начался. Больше узнать ничего не удалось. Я пытался поспрашивать отдыхающих там людей, но на меня косо смотрели. Прямо с подозрением! Мне даже показалось, что Серафима успела про меня что-то наговорить. Знаете, это выглядело так, словно я преступник! Серьёзно, именно так на меня там смотрели. Ну я и уехал. Потом Серафиму я снова увидел позже, и даже сам не знаю почему, сделал ей предложение. Этот был какой-то шаг отчаяния!
- А она, стало быть, отказалась?
- Ещё как! Такой я её раньше не видел. Холодная, стервозная. Смеялась надо мной так, словно я грязь у её ног и посмел к ней обратиться с непристойным предложением. Я продолжал за ней наблюдать, но уже меньше. Больше по привычке, от боли и обиды. Она же меня совсем поменяла! Я стал ревнивым, подозрительным. Замкнулся в себе. Не буду скрывать, у меня даже были мысли украсть её, запереть где-нибудь и не выпускать. Чтобы она мне принадлежала. Но я понимаю, что это статья. И ещё понимаю, что я бы её не убил.
Михаил замолчал, задумался, а затем добавил:
- Я чаще стал общаться с Галей. Словно так я был ближе к Фиме. Мы каждый день созванивались, болтали обо всём. Она мне сказала, что Серафима вернулась странная, замкнутая. А потом…
Миша вздохнул.
- Повторюсь, это была случайная встреча. Я вернулся из командировки за день до того, как её убили. Ехал в такси, бездумно смотрел в окно. Галя мне что-то писала, но отвечать сил не было. Устал в поездке, ну просто вымотался. И вдруг вижу, Фима идёт. Но не одна, а с каким-то парнем.
- Описать его сможете?
Молодой человек покачал головой.
- Его лица я не видел, только затылок. Могу сказать, что одет он был в тёмный пиджак, и у него коротко стриженые волосы.
- Где вы их видели? – нетерпеливо спросил Павел Петрович. Мужчина, да ещё и накануне убийства! Нужно было во что бы то ни стало его разыскать.
- Это был перекрёсток Карла Либкнехта и Революционной. Они свернули в сторону дворов, там ещё на углу магазин «Тётя Клава».
- Магазин – это хорошо, – пробормотал следователь. – А в день убийства, где вы были?
- Знал, что вы спросите, – кивнул Миша и протянул следователю флешку. – Это видео с камер наблюдения нашей компании. У каждого входа висят камеры. Там же есть файл с именами и телефонами сотрудников, с которыми я непосредственно работал. Больше десяти человек подтвердят, что я не покидал здание с одиннадцати утра до четырёх часов вечера. Мы даже на обед не уходили. Мозговой штурм, ели в офисе. Кстати, заказ на бизнес-ланч с доставкой делала секретарь, Юлия Евгеньевна, но я разговаривал с курьером, когда тот приехал. Тоже может подтвердить, что в час дня я был в офисе. Фиму же в обед где-то убили?
- Подписку о невыезде я с вас всё же возьму, – сказал Павел Петрович, игнорируя последний вопрос.
- Разумно, – кивнул Миша.
Стоило молодому человеку уйти, как следователь, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза. Он чувствовал усталость. Информации было много, а следствие тянется, тянется, и конца пока даже не видно.
***
- Я перспективный подозреваемый, – горько произнёс я, обращаясь к Алле Константиновне. – Меня не выпустят! Я здесь уже неделю!
- Почему ты так себя накручиваешь? Ты вспомнил тот день, в том числе отрезок времени, от того момента, как ты вошёл в парк, до обнаружения тела. Разве тебе самому этого недостаточно? Против тебя нет ни одного свидетеля, ни одной улики. Зато у следствия и без тебя хватает подозреваемых! Я разузнала, что почти всё окружение девушки под подозрением.
- Как нет ни одного свидетеля? Многие видели, как она надо мной смеялась! Там, в санатории! Я, как дурак, подошёл к ней, промямлил, что хочу познакомиться, а она смотрела на меня и смеялась! Громко, издевательски, с повизгиванием. Это было так… мерзко! Посмеялась бы тихо, ничего страшного. А она… Как вспомню, так внутри всё сжимается. Ни слова мне не сказала! Только хохотала, как сумасшедшая. На нас все смотрели: девушка на ресепшен, отдыхающие. Свидетелей было много.
- Важнее то, что ты вспомнил. Денис, у тебя серьёзная травма головы, сильное потрясение. Не каждый день сталкиваешься с убийством! Врач тебе русским языком сказал: нужен покой и отдых, чтобы восстановиться.
- Я вспомнил тот день в мельчайших подробностях, – пробормотал я. Усталость внутри была неимоверная. Алла Константиновна заявила, что есть шанс освободить меня отсюда. Но я в это не верил. Просто не мог поверить! – Проснулся ночью и вдруг вспомнил. Мне снилась Серафима, и память вернулась. Как по щелчку. Вот я иду по парку в сторону своего уединённого местечка, вот вижу девушку…
- Точно рядом никого не было? Может, ты встретил кого-то по пути?
- Я уже говорил и вам, и Павлу Петровичу, что убийцу я не видел. В тот день в парке я видел только женщину с коляской, и то издалека, и ещё одну женщину, но не своей аллее, а на центральной. Я на неё даже внимание не обратил. Она просто гуляла, как все гуляют. В своих мыслях, неспешно, наслаждаясь тёплой погодой. А я всё равно думаю, вдруг всё, что я вспомнил – это лишь плод моего воображения? Врач, как вы мне напомнили, сказал, что у меня и стресс, и травма головы. И пока неизвестно, прошло ли для меня всё без последствий!
Обследование меня, в отличие от моего адвоката, не успокоило до конца. Временами мне продолжало казаться, что я убил. Просто вспоминая своё состояние, я вдруг подумал: что, если в тот день мы встретились один на один в том безлюдном и укромном уголке, и Серафима снова надо мной посмеялась? Вдруг в состоянии аффекта, я её и правда убил? Это был настоящий диссонанс внутри меня!
- Буду вытаскивать тебя отсюда, – произнесла Алла Константиновна. – Прямых улик против тебя нет. Под залог и подписку о невыезде, я думаю, что у меня это сделать получится. Кроме того, состояние твоего здоровья требует ухода и хороших условий. Прямо сейчас отправлюсь к следователю.
И она, решительно встав, быстро покинула комнату, в которой мы беседовали. Мысленно я скрестил пальцы. Не скажу, что меня обижали в камере, или я находился в каких-то невыносимых условиях. Напротив, за мной следил врач, соседи оказались мирными, и всё, что меня мучило, это скука и невозможность проститься с девушкой мечты. Ну и мои мысли, конечно. Пусть даже она не оправдала моих надежд, я всё равно был в неё влюблён. Помешан на ней. И мог сделать что-то ужасное.
Вся ситуация с убийством и моим обвинением, подействовала на меня, как ушат холодной воды. Теперь я лишь мог с нежностью вспомнить о тех мгновениях, когда искал её взглядом, и горевать, что этого больше не повторится, но помешательство прошло, а его место занял страх.
Не знаю, как Алла Константиновна действовала, что говорила, но меня и правда выпустили. И вот утром следующего дня, я стою и наслаждаюсь свежим воздухом у входа в СИЗО. Страх, что сюда мне ещё предстоит вернуться, почему-то испарился сразу, как только я вышел на улицу. На меня падают большие, холодные капли воды. Дождь. Золотая пора осени, которую я так люблю, закончилась. От ветра или от наступивших холодов листья облетели, а дождь смешал их с грязью под ногами. Грязь я никогда не любил. И пора, сменяющая мою любимую красивую осень, просто вгоняла меня в депрессию. Но только не сегодня.
Пока я ждал отца, в голове непроизвольно пронеслась мысль: осень забрала у меня маму. И забрала девушку, которая неволей перевернула мою жизнь. Я чётко осознавал, что больше никогда не буду прежним. События последних дней меня полностью изменили.
Дверь позади меня открылась и из неё на улицу буквально вывалилась расстроенная девушка. Она достала сигарету и начал рыться в карманах. Негромко выругавшись, она посмотрела на меня вопросительно.
- Не курю, – ответил я. – И вам не советую.
- В советах не нуждаюсь, – ответила она, со злостью отшвырнула сигарету и тяжело вздохнула. – Навещали кого?
- Нет. Сидел.
- И дядя мой сидит, ждёт суда, – вздохнула девушка и поёжилась. – По глупости! По полнейшей глупости! Меня к нему даже не пускают… Ну вот как он там?
- А как дядю зовут? – поинтересовался я.
- Женя. Евгений Савченко.
- О! Да это мой сосед. Сокамерник.
Девушка впервые посмотрела на меня с интересом и даже как-то жалобно. Я улыбнулся. Да, перемены чувствовались. Сейчас, например, мне хотелось рассказать этой испуганной и потерянной девушке о Жеке, его оптимизме и об условиях его содержания. И впервые за всю свою жизнь, я с удовольствием разговариваю с незнакомым человеком, не обращая внимания на неприятную погоду.
Не забывайте оставлять комментарий и ставить лайк!