— Ну до свидания, мои дорогие! — елейно пропела у вагона тетка Маруся, крепко обняв толстыми ручищами сначала племянника, а потом и его жену, обдав обоих резким запахом своих духов. — Ты чего, Ирка, смурная такая? На меня не за что дуться — я всегда только правду говорю! — тетка подняла клетчатую сумку и, ехидно улыбаясь, добавила: — Ну а вообще, прости меня, коли что не так...
— Все нормально, — промычала Ирина, высвобождаясь из душных объятий и, еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть: «Все не так! Никогда не прощу!»
***
С вокзала возвращались молча. Утреннее сентябрьское солнышко уже не грело, было зябко. Андрей чувствовал настроение жены, знал, что если сейчас сказать хоть слово, та взорвется, поэтому шел, потупив взгляд. Авось все обойдется — сейчас Ирина отмолчится, полностью осознает, что тетка наконец уехала, больше не будет пилить ее до нового лета, и успокоится. Но жена не выдержала:
— Чтобы в следующем году ноги ее в нашем доме не было! Почему я постоянно должна терпеть эти унижения и делать вид, что меня все устраивает? — подбородок Ирины дрожал от гнева, — Мужик ты, в конце-концов, или нет? Почему ты никогда не заступаешься за меня?
— Я заступаюсь, — вздохнул Андрей, поняв, что продолжения тяжелого, изматывающего разговора, который они с женой весь этот месяц вели по вечерам в своей комнате, пока Мария Павловна гостила у них дома, снова не избежать.
— Как ты заступаешься? Киваешь и соглашаешься со всем?
— Ты тоже киваешь и соглашаешься... Ир, ты же сама понимаешь, что характер моей тети не позволяет разговаривать с ней иначе. Она всю жизнь была такой властной и эгоистичной. У нее была трудная судьба. Да, она рубит все, что думает. Да, есть только ее мнение и неправильное. Ты же понимаешь, что возразить ей невозможно. Она сразу смертельно обижается. А я не могу ее обидеть, она все-таки меня вырастила. К тому-же у нее возраст, болезни…
— Возраст? Болезни? Да твоя тетка всех нас переживет, в гроб загонит своим скверным характером. У меня тоже есть характер, но я почему-то его засовываю подальше на время ее отпуска, чтобы ей, родимой, хорошо было. Берегу ее здоровье, уважаю ее возраст, стараюсь понять ее чувства. А она ни о ком не думает! Никого не уважает! Никого не слышит! — Ирина зарыдала, — Меня в жизни никто не унижал, так как она. Спрашивается, за что? Она разом обесценивает все мои лучшие качества. Да я идеальная жена и хороший человек! На работе я — ценный, уважаемый сотрудник, друзья меня обожают, люди ко мне тянутся, дом на мне, хозяйство веду, деньги зарабатываю, дочь свою замечательно вырастила, замуж хорошо выдала, с тобой у нас восемь лет идеальные отношения… До тех пор пока не является она. Как бульдозер! Приедет — все раскурочит, разломает, нервы всем вытреплет. Я после ее приездов еще месяц в себя прихожу!
— Солнышко, ты — идеальная жена. Я очень счастлив с тобой! — Андрей попытался обнять супругу, но Ирка увернулась и почти в истерике прокричала:
— Только она думает, что ты со мной несчастен! Рубашки у тебя не так наглажены, дом я не так убираю, готовлю не так, как ей нравится. Я даже стираю не тем порошком! Ты представляешь, она уверяла меня, что наш порошок с отбеливателем и поэтому портит вещи. Хотя там на пачке русским языком написано — ноль процентов белизны. Я ей показывала, носом ее тыкала в эту надпись, но она пошла и купила новый. И что ты думаешь? Точно такой же! Один в один! И сказала, что этот порошок хороший, а мой — плохой! А он точно такой же!!! Я не могу больше так! Не правильно я за тобой ухаживаю, видите ли... Замученный ты со мной, понимаешь ли. А она не задумывается, что замученный ты не со мной, а с ней. Когда она приезжает все у нас сразу к чертям катится. У всех нервы на пределе! Если ты счастлив со мной, почему ты ей не докажешь это?
— Как и зачем ей что-то доказывать? Ты же понимаешь, что это бесполезно! Главное, что мы с тобой знаем, что у нас все хорошо. Ну будь мудрее, относись к ней, как к ребенку. Иринка, она приезжает раз в год. Ну можно один месяц в году потерпеть ее капризы? — Андрей искренне не понимал, почему его жена, такая тактичная, мудрая, мягкая и податливая, всегда так болезненно реагирует на приезд тети Маруси. Он разрывался между любимой женой и женщиной, которая его воспитывала после смерти родителей.
Но Ирина больше могла терпеть! Она ведь не все рассказывала Андрею. Тетка гнобила ее не только по бытовым вопросам. Слава богу у Марии Павловны хватало ума главные свои претензии высказывать ей не при муже.
— Ты ведь, Ирка, стара для Андрюхи. Он аж на семь годков тебя моложе. А бабий век короток. У тебя дочь есть, а ему ты ребенка ему уже родить не сможешь. В любом случае когда-то сбежит он от тебя к молодухе. А тебе пора к климаксу готовиться. Ты не думай, что это так просто. Я вон таблетки специальные пила и то мучилась то приливами, то давлением… — тетка в очередной раз начинала бесцеремонно описывать женщине все «прелести» климакса, который, по ее мнению, вот-вот грозил Ирине.
— Я еще молодая и красивая, — подавив негодование, отшучивалась Ирина, — О старости думать не хочу.
— Это тебе кажется, что ты молодая. А под глазами уже мешки, энергии нет. Вы же живете как пенсионеры. Никуда не ходите, друзей не приглашаете. Я и то веселей живу. Тебе, может, такая жизнь и нравится, а Андрей — еще молодой парень, тридцать три года...
Ирина прикусывала язык, и вежливо улыбалась, а в душе кричала: «Да мы же при вас свою жизнь ставим на паузу. Вы думаете мы так живем обычно? Молчим в тряпочку, киваем и поддакиваем? Каких друзей можно звать, когда дома сидит диктатор? Куда ходить если, вы обижаетесь, что все свободное время мы не проводим с вами?»
Высказать вслух всего это Ира не могла, Андрей прав — характер тетки не позволял сделать этого. А ссориться с женщиной, которая заменила мать ее мужу — неправильно и подло. Надо терпеть ради супруга. Ира должна быть мудрее, но нервы ее не выдерживали…
***
— Солнышко, я устал от этих бесконечных разборок. Тетя уехала. Все позади! Давай перестанем ругаться и сегодня после работы наконец просто отдохнем и расслабимся. Я хочу выпить. У тебя там магазинчик возле конторы, купи вечером какой-нибудь хороший коньяк.
Андрей — человек вообще непьющий. Иногда, в крайних случаях, если он не видит выхода из ситуации, он говорит Ирине: «Хочу напиться». Но она знает, что напиваться никто не будет, максимум на то способен ее муж — выпить стопку коньяка. Ирина тоже практически не пьет алкоголь, но когда в мозгу ступор и нет никакого выхода, кажется, что это как-то поможет. Она соглашается…
— Да, давай проведем вечер в свое удовольствие.
***
К вечеру буря эмоций утихла, осталась какая-то пустота, недосказанность, апатия. Такие последствия после отъезда «бульдозера» всегда были и раньше.
После работы Ирина зашла в магазин, взяла красивую бутылочку, подошла к кассе. Маленькая, замученная, заплаканная, в старых потрепанных джинсах и летней маечке, волосы собраны в хвостик, медицинская маска на пол лица — пандемия все-таки, без маски никуда не пускают.
— Девушка, покажите, пожалуйста, документик! — юный продавец, лет двадцать, не больше, ровесник ее замужней дочери смотрит в ее огромные грустные глаза.
— Вы льстите мне? — печально удивляется Ирина.
— Нет, нисколько! Я обязан удостовериться, что вам есть восемнадцать, — совершенно искренне отвечает парнишка.
Ирина достает паспорт, обнажая свой «сороковник»:
— Спасибо Вам! Так приятно!
— Ну вот, вам приятно, а мне — спокойно, — отвечает продавец, на его лице искреннее удивление. Год рождения 1980 в паспорте юной девушки поражает его. Он смущается:
— Извините!
«Извините?» Господи, Ирина так благодарна сейчас этому парню. Вся та грязь, которая лилась на нее на протяжении месяца, моментально смывается. Настроение мгновенно улучшается.
— Спасибо! — шепчет она. Все проблемы, заморочки, возраст, загадочный климакс отодвигаются на второй план. Все у них с Андреем впереди, и возможно она еще родит мужу малыша, а тетка Маруся приедет еще нескоро — аж через год.