«Я никогда не мог узнать правильную этимологию слова "Лапута", которое перевожу словами "летучий" или "плавучий остров". "Лап" на древнем языке, вышедшем из употребления, означает высокий, а "унту" — правитель; отсюда, как утверждают ученые, произошло слово "Лапута", искаженное "Лапунту". Но я не могу согласиться с подобным объяснением, и оно мне кажется немного натянутым. Я отважился предложить тамошним ученым свою гипотезу относительно происхождения означенного слова; по-моему, "Лапута" есть не что иное, как "лап аутед": "лап" означает игру солнечных лучей на морской поверхности, а "аутед" — крыло; впрочем, я не настаиваю на этой гипотезе, а только предлагаю ее на суд здравомыслящего читателя».
(с) Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера».
Великий английский писатель ирландского происхождения Джонатан Свифт не любил всех людей вообще, что он наглядно продемонстрировал в четвёртой части путешествий Гулливера. Герой попадает в страну гуигнгнмов, то есть разумных лошадей — автор ещё в XVIII веке предвидел появление сеттинга My Little Pony, но речь сейчас не об этом. Намного больше выдающийся сатирик не любил население и интеллектуальную элиту одной вполне конкретной страны. Как вы думаете, дорогие читатели, кого может ненавидеть ирландец? Конечно же, англичан!
В третьей части путешествий Гулливера он оказывается в части света, над которой полностью доминирует крылатая демократия… извините, это не из той эпохи. Парящая монархия, так будет точнее. Гениальные учёные, собранные для блага окружающих в Академии Прожектёров, живут на летающем острове Лапута. Остров, перемещающийся в воздухе посредством огромного магнита, собирает дань с наземных жителей и за счёт этого процветает. Недовольство наземных вассалов попросту давят, в самом буквальном смысле, опускаясь на них несокрушимым алмазным основанием летающего острова.
Самым опасным внешним врагом Англии в ту эпоху была Испания. При жизни Джонатана Свифта прошёл всего век с попытки испанцев высадиться на острове, чтобы силой подавить антикатолический мятеж британской монархии. В то время эту монархию олицетворяла Елизавета I, знаменитая «королева-девственница». Так её прозвали не за беспорочность, а из-за того, что дочь Генриха VIII и Анны Болейн отказывалась выходить замуж, дабы не отдавать трон супругу. С личной жизнью у неё было всё в порядке — список фаворитов этой великой женщины если и короче, чем у нашей Екатерины II, то ненамного.
Как называли эту королеву её враги? Разумеется, особой не слишком тяжёлого поведения. На испанском языке — La puta. То есть само название острова из «Путешествий Гулливера» уже являлось подрывной антианглийской пропагандой. Более того, не просто пропагандой, а прямым повторением испанской клеветы на правящую династию. А чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, что под летающим островом автор подразумевал именно Англию, автор расположил на ней Академию Прожектёров, которую абсолютно все комментаторы творчества Свифта неизменно отождествляют с «Лондонским королевским обществом по развитию знаний о природе», то есть британской Академией наук.
Это общество основали последователи учения Фрэнсиса Бэкона, которого считают одним из отцов всей современной науки. Бэкон первым сформулировал и обосновал главные принципы научного познания на основе опытов, подтверждающих либо опровергающих новые теории. Самое интересное, что Бэкон, примерно за век до «Путешествий Гулливера», описал общество, управляемое учёными, в своей книге «Новая Атлантида». Утопическое королевство Бэкон расположил на острове. Свифту не пришлось ничего придумывать, он всего лишь оторвал этот остров от земной поверхности, чтобы продемонстрировать оторванность прожектёров от низменной реальности.
Академики в книге Свифта показаны чистыми теоретиками. Когда свои научные познания они пытаются применить на практике получается… впрочем, тут лучше просто процитировать:
«Лица, попечению которых вверил меня король, видя плохое состояние моего костюма, распорядились, чтобы на следующий день явился портной и снял мерку для нового костюма. При совершении этой операции мастер употреблял совсем иные приемы, чем те, какие практикуются его собратьями по ремеслу в Европе. Прежде всего он определил при помощи квадранта мой рост, затем вооружился линейкой и циркулем и вычислил на бумаге размеры и очертания моего тела. Через шесть дней платье было готово; оно было сделано очень скверно, совсем не по фигуре, что объясняется ошибкой, вкравшейся в его вычисления. Моим утешением было то, что я наблюдал подобные случайности очень часто и перестал обращать на них внимание».
То же самое Гулливер видит и в местной архитектуре:
«Дома лапутян построены очень скверно: стены поставлены криво, ни в одной комнате нельзя найти ни одного прямого угла; эти недостатки объясняются презрительным их отношением к прикладной геометрии, которую они считают наукой вульгарной и ремесленной; указания, которые они делают, слишком утонченны и недоступны для рабочих, что служит источником беспрестанных ошибок. И хотя они довольно искусно владеют на бумаге линейкой, карандашом и циркулем, однако что касается обыкновенных повседневных действий, то я не встречал других таких неловких, неуклюжих и косолапых людей».
Как можно видеть, Свифт в третьей части «Путешествий Гулливера» не упустил случая побольнее пнуть не только Англию как государство, но и британских учёных, а заодно и все попытки создать утопию на научной основе.
