Передача власти имеет первостепенное значение для любой монархии. Где-то этот вопрос решается демократическим путем, где-то он отдается на откуп традиции, где-то на этот счет принимается сложная система законов. Обычно в истории каждой из стран бывало и первое, и второе, и третье. В русских княжествах правителя могли выбрать на вече, в отношении всей Руси действовало лествичное право, определявшее очередность занятия трона представителями большой династии Рюриковичей, а в Российской империи имелся свод указов о престолонаследии.
Но мы сегодня поговорим о том, как государственная власть передавалась в османской Турции.
В свободную тюркскую эпоху считалось, что править может каждый достойный человек, за которым пойдет значительное количество воинов. Отчасти, поэтому в тюрко-монгольском мире настолько часто падали и поднимались государства и менялись правящие династии.
Тем не менее, сельджуки после завоевания Ближнего Востока удержать власть в одних руках все же стремились. И, несмотря на традиции, в то время возобладал принцип, что править должен старший в роду. И чаще это был брат предыдущего государя, нежели кто-то из его сыновей. Впрочем, кто на самом деле «старший» часто определяли в ходе военных действий. Таким образом, их система передачи власти сильно напоминала древнерусскую лествицу.
По мере исламизации, а точнее – укоренения исламской религии в тюркском сознании, возобладал принцип, что правитель должен получить, своего рода, «небесный мандат», а именно – негласное одобрение Аллаха. Поэтому стало считаться, что смертные не должны вмешиваться в вопрос передачи власти принятием каких-либо земных законов. Всевышний, дескать, сам распорядится.
Но передать трон кому надо и обеспечить стабильность все-таки хотелось, а потому из старых правил и новых постановлений возникла система, которую позже стали называть законом Фатиха – по имени султана Мехмеда Фатиха (Завоевателя), во время правления которого Османская империя взяла штурмом Константинополь.
Формально по-прежнему считалось, что править может каждый представитель османской династии: брат, сват и любой родственник предыдущего государя, обладающий достаточным политическим авторитетом. На деле турки разработали систему сдержек и противовесов, которая помогала выявить достойнейшего из наследников и обеспечивала первому номеру списка определенные преференции. Этот подход обеспечил туркам несколько поколений очень деятельных, злых и умелых монархов, долговременную политическую стабильность и беспрецедентное территориальное расширение.
В отличие от первых султанов, которые заключали династически браки, то есть женились на родственницах соседних монархов ради каких-либо политических выгод, после покорения Стамбула Османская империя во внешних союзах уже не нуждалась. Детей ее правителям стали рожать наложницы, которые были самого простого рода.
Согласно традиции (а понятия «закон» и «обычай» в тогдашнем турецком передавались одним словом), одна женщина имела право родить только одного сына. До определенного момента он рос при дворце. А затем оправлялся в одну из азиатских провинций вместе со своей матерью и воспитателем, которого называли лала – это был опытный воин и умелый администратор. Мальчик назначался наместником и получал опыт правления, и в скором времени был способен управлять всем государством.
После того, как умирал их отец, все османские принцы, носившие титул шехзаде, мигом отправлялись в Стамбул, чтобы принять присягу у чиновников и войска. Как правило, именно тот, кто первым успел добраться в город, впоследствии и становился правителем – в его руках были ресурсы почти всей империи, а не собственного малого княжества. Либо претендент не соглашался и начинал гражданскую войну. И победитель в ней считался тем самым избранником Аллаха. Можно было еще бежать к персам, грекам или папе римскому, но опыт показал, что после этого стать султаном было трудно.
Чтобы исключить элемент случайности, со временем действующий султан стал назначать своего сына санджакбеем (губернатором) Манисы – ближайшей к столице османской провинции. То есть, после смерти отца у него имелась фора во времени, и прибыть в Стамбул он мог первым.
Чтобы обеспокоенные за свое будущее дети не поднимали восстания еще при жизни папы (а такое в турецкой истории было не раз), с определенного момента их отправляли учиться властвовать не в европейские владения, а исключительно в Малую Азию. Предполагалось, что там им будет сложнее собрать вокруг себя недовольных.
Чтобы остальные члены династии в дальнейшем не мешались под ногами, закон Фатиха дозволял их умертвить: лишение жизни своих сородичей с точки зрения исламских улемов считалось меньшим грехом, нежели нарушение стабильности государства.
Более двух столетий система действовала как часы – даже на заре расширения Османской империи, когда она только начинала формироваться. Этот суровый подход обеспечивал туркам действительно очень компетентных монархов, в отличие от других стран, где правителями нередко становились даже умалишенные.
Но со временем местный истеблишмент она перестала устраивать. И первый камешек из незыблемой стены османских традиций достала и выбросила небезызвестная Роксолана-Хюррем, которая заботилась о себе и о своем сыне. Вопрос престолонаследия стал более стабильным, хотя и остался не очень гуманным. Какие в то время произошли изменения – об этом мы поговорим в следующей статье.
