Перевод: Ганс Сакс и Анастасия Ладанаускене
Иллюстрация: Ольга Сафонова
XLI
Дарбон
Дарбон, лекарь Платеро, огромен, что этот пегий вол, и красен, как арбузная мякоть. Веса в нём центнера полтора. А прожито, по его словам, три четверти отпущенного времени.
Он говорит, теряя ноты, словно старое пианино; иной раз вместо слова выходит воздух. И эти паузы он заполняет кивками, энергичными взмахами, старческой дрожью, гортанными стонами и слюной на платке — больше нечего просить. Премилый концерт перед ужином.
У него не осталось ни коренных зубов, ни резцов, и не ест он почти ничего, кроме хлебного мякиша, предварительно размятого в ладони. Делает шарик — и оп! — в красный рот. Держит там, перекатывая, битый час. Потом ещё один шарик, и ещё. Он жуёт дёснами, и подбородок его при этом касается орлиного носа.
Я говорил, что он огромен, словно вол. Сидя у ворот, он заслоняет дом. Однако при виде Платеро умиляется, как дитя. Заметив цветок или птичку, тут же заходится, широко раскрыв рот, сильным, неудержимым хохотом, чью скорость и продолжительность не может контролировать и который всегда заканчивается плачем. А после, затихший, долго смотрит в сторону старого кладбища:
— Моя девочка, моя бедненькая девочка...