Чухнин
В 1906 году в городе было очень неспокойно. Опять после ноябрьского восстания 1905 г. и расстрела «Очакова» в эпицентре событий оказывается адмирал Чухнин П. Г., в которого стреляет эсерка Измайлович Е. А. Результат покушения – ранение Чухнина и смерть террористки.
В газете «Петербургский листок» приведено описание этого покушения.
Дама, покушавшаяся на жизнь вице-адмирала, подъехала ко дворцу в экипаже на резиновых шинах, хорошо одетая, вся в черном и в плюшевом жакете. Рассчитав извозчика, она вошла в приемную и, назвав себя дочерью адмирала, сослуживца Чухнина, обратилась к адъютанту с просьбой доложить о ней по делу исходатайствования пенсий вдове и сыну убитого 15-го ноября капитана Славочинского. После вежливого обыска просительница была введена в приемную, где, подав прошение главному командиру, она чрезвычайно хладнокровно и весьма обстоятельно излагала свою просьбу и настолько не дала повода усомниться в действительности излагаемого, что присутствовавший при этом адъютант Кавецкий вышел и оставил просительниц с главным командиром.
Спустя несколько минут просительница, быстро выхватив из-под жакета револьвер-лилипут скот Браунинга, сделал четыре выстрела: первый попал в левое плечо на вылет, второй – в правый бок, где пуля и застряла. Два последних попали в ноги, пройдя через мягкие части и не затронув костей. Все это произошло так быстро, что ординарец, стоявший в дверях, не успел побежать за ружьем, как уже стрелявшая вышла из кабинеты, но на выстрелы прибежала дочь адм. Чухнина и успела спросить убийцу, кто она. Неизвестная заявила, что она член боевой дружины, организованной в Одессе. Гл. командир (он держался на ногах и не потерял сознания) приказал застрелить неизвестную. Ее вывели во двор, привязали к столбу, и казнь свершилась.
Очевидец рассказывает следующее: проходя мимо двора дворца со стороны, где помещается машина электрического отделения, он видел у столба молодую особу, лежавшую на земле. Около нее была веревка; кругом – лужа крови; одета во все черном; у рта большая рана; челюсть раздроблена; на правом виске – другая рана. Через несколько минут явились вызванный из заседания окружного суда врач градоначальства и жандармы. Акт был составлен тут же. Убитая оставалась лежать там и на ночь, покрытая брезентом.
По собранным сведениям убитая приехала за несколько дней в Севастополь (откуда – неизвестно), остановилась в лучшей гостинице Ветцеля на Екатерининской ул., недалеко от дворца, и предъявила паспорт на имя Анны Корницкой из Ковны.
В номере нашли корзинку с тонким бельем различных меток и туалетные принадлежности. Убитая, очевидно, принадлежала к интеллигентной флотской семье.
После суда над «прутинцами» и казни четырех зачинщиков, конфирмованной Чухниным, несмотря на ходатайство о смягчении участи, главный командир был приговорен главной организацией к смерти.
На днях Чухнин получил вторично символический гроб. И командир, которого не видно было с ноября, последние дни появлялся на судах, в порту и готовился к свадьбе дочери, которая была назначена на воскресенье 29-го января.
Несколько дней тому назад Чухнин, по словам «Нов.», издал приказ, в котором заявляет, что в силу предоставленных ему полномочий принимать или отклонять апелляции на военные приговоры, он избирает последний путь и предварят, что решение предстоящего суда над «очаковцами» безапелляционные, то есть подтверждает смертные приговоры.
Ровно через полгода случилось очередное покушение на Чухнина – на его даче в Голландии, которое привело к смерти главного командира Черноморского флота и портов Чёрного моря.
Неплюев
Так получилось, что в мае 1906 года с целью слежки за Чухниным и, очевидно, покушения на него, в тот же год в Севастополь прибыл лидер партии эсеров и террорист Борис Савинков. И жил он как раз в гостинице Ветцеля.
Савинков должен был следить за адмиралом во время проводившейся во Владимирском соборе праздничной службы в честь десятилетия коронования Николая II. С этой целью 14 мая Савинков отрядил к собору троих своих агентов, которым не удалось пронаблюдать за Чухниным – адмирал отсутствовал на праздничной службе, но зато они попали в пренеприятнейшую переделку – покушение на генерала Неплюева, бывшего в то время комендантом Севастопольской крепости. Об этом страшном случае написали даже в столичной газете. Описание заставляет содрогнуться:
Взрыв около собора после парада 14 мая ужасный по своим последствиям вызвал сильную панику в публике. Сила разрушения страшная: куски человеческих частей залетали в дома, повисли на телеграфных проводах, фасад собора забрызган кровью; в техническом училище не осталось ни одного стекла. В числе жертв взрыва дети, ближе всех толпившиеся как всегда возле парадного начальства. Убитых несколько, раненых много, но большинство легко. Музыканты-матросы почти все задеты осколками. Катастрофа единственная в своем роде казалась в первый момент необъяснимой. ибо кто может предполагать, чтобы бросившие снаряд не считались с присутствием публики.
Наксолько нам удалось выяснить обстоятельства покушения, вот что можно установить.
Выходя из собора комендант крепости Неплюев с генералитетои (главный командир Чухнин не был на параде) были в стороне от публики, так как полиция предварительно очищала путь для выхода начальства. Оркестр успел сыграть гимн и в это время был брошен снаряд (по свидетельству очевидцев – не бомба, а что-то продолговатое), который упал у ног коменданта, рассыпался, задымился и… не разорвался. Комендант придег на зеь, метальщика (или метальщиков) окружили, и тогда был брошен через головы другой снаряд, угодивший в публику. Комендант Неплюев получил легкую царапину и ушел невредимый домой. Говорят, что задержанный с третьим снарядом молодой человек сам отдался властям, увидев ужаы катастрофы. Покушавшиеся не пострадали от взрыва и были отправлены в тюрьму немедленно. Это юнцы и, очевидно, принадлежат к самостоятельной группе молодых анархистов, действовавших за свой страх и риск.
Кроме непосредственных виновников арестовано несколько человек приезжих. передают, что задержано двое очаковцев, бежавших во время ноябрьского восстания.
Из 4-х арестованных по делу взрыва трое несовершеннолетних; четвертый задержан в гостинице Ветцель. Все приезжие, православные. Предаются военному суду.
Со слов лейтенанта Большев, который стал свидетелем произошедшего, в газете «Новое время» было опубликовано еще более страшное описание последствий теракта, но это даже читать больно.
Тем самым четвертым задержанным в гостинице «Ветцель» оказался Борис Савинков – так легли карты:
Я был взят у себя, в гостинице "Ветцель". Сидя на Приморском бульваре, я слышал отдаленный гул взрыва. Я вышел на улицу. На углах собирались кучки, толпились люди. Какой-то матрос, с обрадованным лицом, громко сказал, обращаясь ко мне: "Неплюева, барин, убили..." Несколько минут я колебался. Я знал, что вслед за взрывом начнутся усиленные поиски в городе, и думал о том, не лучше ли немедленно выехать из Севастополя и вернуться назад, когда поиски стихнут. Но я рассудил, что поиски эти не могут коснуться меня, ибо я не только не участвовал в покушении, но даже не знал о нем. Я был уверен, что за мной не следят. Я решил поэтому вернуться к себе в гостиницу. Когда я подымался по лестнице, я услышал позади себя крик: "Барин, вы задержаны..." В ту же минуту я почувствовал, что кто-то сзади крепко схватил меня за руки. Я обернулся. Площадка лестницы быстро наполнялась солдатами с ружьями наперевес. Они окружили меня и опустили штыки так, что я был в их центре. Двое держали меня за руки. Полицейский офицер, очень бледный, приставил мне к груди револьвер. Какой-то сыщик грозил мне кулаком и ругался. Тут же суетился взволнованный морской офицер и убеждал "не возиться" со мной, а "сейчас же на дворе расстрелять". Обыскав, меня под сильным конвоем доставили в штаб севастопольской крепости. В штабе крепости я нашел уж Двойникова, Назарова и Макарова. В тот же вечер нас, опять под сильным конвоем, перевели на главную крепостную гауптвахту. Всем нам было предъявлено одно и то же обвинение в принадлежности к тайному сообществу, имеющему в своем распоряжении взрывчатые вещества, и в покушении на жизнь ген. Неплюева (2 ч. 126 ст., 13 и 1 ч. ст. 1453 ул. о нак. угол, и ст. 279 кн. XXII св. в. п.). По распоряжению командующего войсками одесского военного округа ген. Каульбарса мы были преданы военному суду для суждения по законам военного времени. Суд был назначен на четверг, 18 мая.
И об этой же поимке свидетельствуют «Санктпетербургские ведомости»:
Севастополь. 15 мая. Коме двух лиц, пойманных на месте происшествия, в городе задержан третий, в гостинице «Ветцель» - четвертый, как видно, руководитель. При нем оказалось три паспорта, револьвер Браунинга и тысяча рублей. Устанавливается факт прибытия покушавшихся на жизнь генерала Неплюева из Петербурга, а также принадлежность их к боевой организации.
Речь идет, по всей видимости, именно о Савинкове.
